Наталия Метлина - Все о моей мафии

В Генпрокуратуре РФ с делом «Мабетекс» творилось что-то невообразимое — вначале его вел следователь Воинов, затем Чуглазов, потом Томаев. Мы обращаемся за комментарием к Чуглазову — он нас посылает, по причине того, что больше дело не ведет. Томаев говорит, что только что принял дело и пока не ознакомился. В Швейцарии мы встретились с прокурором кантона Тичино Жаком Дюкри. К этому персонажу мы ехали несколько часов, в результате сытый холеный швейцарский правдоискатель заявил мне, что никаких интервью он мне давать не собирается. Правда, в частной беседе он недоумевал по поводу того, как в России футболят это дело. В Швейцарии один следователь ведет дело от начала и до суда. В России все наоборот. Конечно, я не стала ему объяснять скрытые причины такой волокиты, а ведь они абсолютно банальны. За несколько лет до известных событий Устинов получил от Управления делами Президента РФ, читай, из рук Бородина, роскошную квартиру на Тверской. Этот факт не позволил Устинову усердствовать в деле против Бородина. Так что думать, что до президентских выборов 2000 года оно стронется с мертвой точки, было бы безрассудно. Впрочем, оно и после выборов ничем не закончилось. Эта история интересовала в то время только прессу, которая вела свое независимое расследование. И тут всплыли эксклюзивные костюмы Скуратова, которые в качестве «гуманитарной помощи» покупал ему Па-колли, библиотека и кабинеты мэрии Москвы, которые ремонтировал все тот же «Мабетекс», контракты «Мабетекса» в проекте «Сити». И даже те, кто косвенно был заинтересован в раскрутке скандала, начали жалеть об этом. «Мабетекс», как паук, опутал все структуры власти в России. И если Ельцин утверждал, что слабо представляет, как выглядит рубль, то члены его семьи ловко обращались даже с кредитными картами. И в банке «Дель Готтардо» так же были открыты счета на имя дочерей президента Ельцина — Татьяны Дьяченко и Елены Окуловой.

Юрий Скуратов говорил мне, что никакой политической подоплеки не было. Это было реальное дело, возбужденное по реальным основаниям, и если бы оно было построено на песке, его давно бы уже развалили. Чуглазов расследовал его очень интенсивно, но его отстранили, значит, было что расследовать. Было чего бояться. Это дело выявило странности поведения российских чиновников — они отрицают наличие фактов с первого же дня следствия и до его окончания. И действительно, чего признаваться, если уголовное дело все равно не будет доведено до суда, а если и будет, то его развалят в суде. Впрочем, дело «Мабетекс» так ничем и не закончилось, Бородин по-прежнему занимает высокую должность, Паколли признан самым богатым косовским албанцем и ударился в политику, о Туровере с тех пор никто ничего не слышал.

Накануне нашего отъезда из Лугано я позвонила Боровику и рассказала о том, что нам удалось сделать и чего не удалось. Я рассказала и о том, как вел себя Лурье, — Артем был в шоке, поездка была очень дорогая, и он сделал на нее серьезную ставку, он вопрошал, почему я не позвонила ему раньше и не рассказала правду. Лурье почувствовал неладное, и попросил у меня как бы невзначай телефон Туровера. Наутро мы должны были ехать из Лугано в аэропорт Цюриха — дорога предстояла дальняя, но Олег неожиданно сообщил, что у него в Цюрихе какая-то встреча и что он поедет туда самостоятельно на электричке ранним утром. Я была в недоумении: ну какие контакты могли быть там у Лурье? Когда он вошел в самолет, лицо его сияло. Он сказал, что встретился с неким персонажем, который был осведомлен обо всех подводных камнях этого громкого процесса, и что он дал ему эксклюзивное интервью. Я не просто засомневалась, я испугалась. И страхи мои разрешились буквально через несколько дней после приезда, когда вышел свежий номер газеты «Версия». Там на трех полосах был опубликован красочный материал о том, как за Лурье охотились спецслужбы в течение всей поездки, как в него чуть ли не стреляли, как он встретился с неким высокопоставленным чиновником, непонятно какого ведомства, и тот пролил ему свет на дело «Мабетекс». О том, что он шлялся по магазинам и валялся в номере пьяный, он не написал ни слова. А дальше шел текст интервью, в котором я абсолютно четко уловила фразы Филиппа Туровера. Я поняла, что тем самым утром в Цюрихе Лурье встречался именно с ним.

Я прибежала к Артему в полном недоумении, объяснила свою позицию и даже привела Вадика Новикова — оператора, который подтвердил все мои слова. Артем выслушал меня внимательно и положил на стол свежий номер газеты «Версия», на обложке которого красовался некий документ — это была якобы выписка с личного счета Бориса Ельцина, открытого в банке «Готтардо». Причем Лурье утверждал, что этот документ ему передали в Швейцарии. Я впала в ступор. Такого документа не было в природе. Что сделал

Лурье: он взял распечатку счета Бородина (копия этого документа была и у меня, и в материалах уголовного дела), затер на номере 182605 буквенное обозначение DIN, вымарал фамилии Бородина и Селецкой, оставил Паколли и вписал в освободившуюся строку Бориса Ельцина, а подпись президента скопировал с благодарности президента за помощь в проведении предвыборной кампании 1996 года, которая висела в коридоре холдинга «Совершенно секретно». Вот так. Артем на следующий день уволил Лурье. Скандал был страшный. Мне позвонил Павел Бородин и прокричал в трубку, что он нас всех закатает под асфальт, что я с моим друзьями Боровиком и Лурье поеду в первом же вагоне на Север и там сгнию на каторге. Я представляю, кто звонил Артему по мотивам произведений Лурье...

Программа «Совершенно секретно» под названием «Короли и капуста» вышла в эфир на канале НТВ в конце октября 1999 года. А в марте 2000-го Артем погиб в авиакатастрофе, унеся с собой всю правду о том, что ему пришлось пережить в связи с этой историей. Холдинг возглавила его вдова Вероника. И уже позже к ней приполз Лурье с просьбой принять его обратно на работу. Ну а дальше произошла прескверная история, в результате которой холдинг проиграл суд «Альфа-банку» в размере полумиллиона долларов в связи с очередной статьей Лурье. Газету пришлось обанкротить. Так Лурье вновь оказался за пределами холдинга, а 2008 году по обвинению в вымогательстве у сенатора Совета Федерации Владимира Слуц-кера крупной суммы за компромат Олег был осужден на восемь лет тюрьмы.

Жительница Волгограда Лия Львовна Константинова каждое утро садилась в троллейбус и ехала к участковому, который ставил пометку о ее пребывании в городе в своем журнале для освобожденных условно-досрочно из мест лишения свободы. Она провела в тюрьме четыре с половиной года из восьми, отписанных ей судом. Когда-то эта женщина стояла у руля печально знаменитой пирамиды «Хопёр-Инвест». В середине 1990-х таких контор были тысячи — и все они исчезли. Кому достались миллионы, обращенные в дома, самолеты, яхты, акции, почему молчат чиновники, при участии которых создавались, а потом разворовывались эти фирмы, кто опустошал денежные хранилища пирамид? Ответов на эти вопросы обманутые вкладчики не получили. Но мне очень хотелось разобраться в этой ситуации, и кажется, что-то сделать в этом направлении удалось.