Наталия Метлина - Все о моей мафии

В конце 1980-х Беджет Паколли и его компаньон Макс Гигакс создали фирму «Мабетекс-инжениринг». Это название происходило от слияния начальных букв имен его руководителей Ма-кс и Бе-джет. «Мабе-текс» специализировался на строительстве и ремонте. В России. Осваивать огромную незастроенную территорию Беджет начал с Якутии. Там он возвел несколько объектов, в том числе потрясающее своей роскошью здание якутского Комдрагмета. Там же он сблизился и с Павлом Бородиным — тогдашним главой якутского горисполкома, пересевшим впоследствии в кресло мэра Якутска. Ельцин в начале 1990-х посетит Якутск и обратит внимание на опытного хозяйственника Бородина, предложит ему переехать в Москву и возглавить Управление делами Президента РФ. Бородин вместе со всей своей свитой отправился в Москву, не забыв и о своих иностранных партнерах. Связи с «Мабетекс» в Москве ему еще ой как пригодятся.

В начале 1994 года Ельцин подписал указ о реставрации и восстановлении Большого Кремлевского дворца. В первой редакции указа говорилось о лимитах Минфина и о бюджетном финансировании. Заказчиком выступило Управление охраны — во главе приемной комиссии встал Владимир Ресин. А главным и единственным претендентом на работы в Кремле стала компания «Мабетекс» и ее партнер «Мерката трейдинг» (о «Меркате» подробно чуть позже). Впоследствии эти две компании отхватят себе еще несколько лакомых проектов, таких как Совет Федераций, Государственная Дума, Счетная палата и резиденция Шуйская Чупа, в которую было вгрохано (непонятно почему) 180 миллионов долларов. Мне посчастливилось побывать в Счетной палате непосредственно после ремонта — я брала интервью у тогдашнего ее руководителя Юрия Болдырева. От одних туалетов можно было впасть в оцепенение. Почему борцы с коррупцией должны были писать в фарфоровые унитазы, для меня до сих пор загадка. Кстати, сам Болдырев, будучи от природы человеком скромным и интеллигентным, густо краснел, когда журналисты спрашивали об оформлении его кабинета до потолка редкими сортами дуба. Но Павел Павлович Бородин объяснял это так — «свой голодный чиновник хуже любого внешнего врага». Не могу не согласиться с этой спорной мыслью, но тогда почему бы бюджетные деньги не раздать в качестве премий, зачем строить им замки. Проехали...

В 1995 году Ельцин подписывает вторую редакцию этого указа, где заказчиком реконструкции уже становится Управление делами Президента РФ, а ответственность за реализацию проекта ложится на плечи Павла Бородина. Во второй версии указа в приемной комиссии появляется единственный предприниматель — Виктор Столповских. Еще один герой нашей саги, руководитель компании «Мерката». В прошлом помощник Черномырдина, он был направлен на работу в «Мабетекс», но вскоре проявил недюжинную смекалку и возглавил собственную компанию. Некогда его детище именовалось «Мерката Сигас», а в начале 1997 года она превратилась в «Меркату трейдинг».

Дело в том, что «Сигас» покупала и перепродавала нефть. Но не простую нефть, а кремлевскую. И тут мы подошли ко второму источнику финансирования реконструкции Кремля — нефтяному. После первого же года ремонтных работ стало понятно, что одним бюджетом здесь не обойтись и стройка вылезает за пределы сметы. И тогда правительство решило выделить квоты на нефть, деньги от продажи которой должны были влиться в общий котел реконструкции Кремля. Виктор Черномырдин, тогдашний премьер-министр, подписал постановление, по которому спец-экспортером этой самой кремлевской нефти была назначена компания «МЭС» (Международное экономическое сотрудничество). Компания «МЭС» обязана была в течение 1995 года реализовать два миллиона тонн черного золота под программу реконструкции. Но выполнила свои обещания только на 60 процентов. Казалось бы, ее должны были лишить громкого звания «спецэкспортер». На деле все обстояло иначе. Павел Бородин попросил Черномырдина увеличить квоты «МЭС» до четырех с половиной миллионов тонн. И весь этот объем скупила компания «Мерката Сигас». Вот здесь колечко-то и замкнулось. «МЭС» проторговала нефтью до 1998 года и заработала в общей сложности более 700 миллионов долларов. В разгар скандала с делом «Мабетекс» Павел Бородин утверждал, что «стройка века» недополучила от «МЭС» десятки миллионов долларов, о чем, собственно, лежал иск в арбитраже. Но движения по нему никакого не было. Куда делись деньги, знает руководитель «МЭС» Владимир Кириллов, но он отказался от интервью, и его позиция осталась неизвестна. Зато бывший генеральный прокурор Юрий Скуратов рассказал мне, что был прекрасно осведомлен о разворовывании нефтяных денег, да и Паколли не раз утверждал, что Россия с ним до конца не рассчиталась. Но проверка, которую затеяли по этому поводу правоохранительные органы, так ни к чему и не привела. Впрочем, была еще одна ниточка, по которой бюджетные деньги растекались по нескольким чиновничьим карманам.

И вот здесь снова вернемся к фигуре Виктора Стол-повских. Его называли казначеем президентской семьи, и не только президентской. С его мощной руки кормилась и многодетная семья Бородина. Заместителем Столповских был некто Олег Селецкий — зять Бородина, муж его дочери Екатерины. Можно поверить, что «Мерката» в нечеловеческой борьбе выиграла тендер на ремонт Кремля. Но. «Мерката» вместе с «Мабетексом» реконструировала еще и гостиницу «Белград», ныне «Золотое кольцо», и тоже по инициативе Бородина. Паколли утверждает, что Столповских покинул пост в «Мабетексе» из-за внутреннего личного конфликта, но претензий к нему не имеет и дел с ним не ведет. Но позвольте, «Мерката» работала в неразрывной связке с «Мабетексом», а Столповских объединял всех: и тех, кто реконструировал Кремль, он был связан с нефтяными деньгами «МЭС» через свою компанию «Мерката Сигас», которая и покупала нефть у «МЭС», он связан с Бородиным через зятя Селецкого, он был одной из ключевых фигур популярной в то время партии «Наш дом Россия». Стол-повских — есть центр вращения и перераспределения кремлевских денег. Вместе с Паколли они фактически монополизировали рынок строительства крупных гособъектов. Впрочем, Виктор заработал на таком «клубке» немало. В октябре 1998 года он приобрел в Швейцарии близ Лугано виллу «Амбразетти» стоимостью 12 миллионов долларов. Не стоит критиковать его за честно заработанные в бизнесе средства. Нас интересует только один момент — на его счета могли попасть наши с вами государственные и вовсе не принадлежащие ему деньги. И вот теперь мы вновь возвращаемся к сути скандала «Мабетекс». Ведь все эти грандиозные стройки не могли остаться без внимания правоохранительных органов.

Генпрокуратура давно наблюдала за деятельностью «Мабетекс» в России в связи с особенностями национального строительства, которые подразумевают откаты. А это значит, что госчиновник лоббирует принятие заведомо завышенной сметы, а по окончании строительства получает разницу между реально затраченной суммой и полученной. Можно наличными, но это старо. Гвоздь сезона «1995» — банковский счет. Скуратов тогда почувствовал перспективность дела, но понимал, что большая часть расследования должна проходить в Швейцарии. Ведь чиновники, интегрированные во все строительные проекты, не будут светить откаты на родине. Значит, стоит пошерстить швейцарскую банковскую систему. Но это было сделать очень сложно. И тогда Скуратов обратился к своей коллеге — генеральному прокурору Швейцарии Карле дель Понте. Параллельно следователи Генпрокуратуры РФ сделали запросы в ФСБ и МВД, но там никто ничего не знал о «Мабетексе». Выручил Интерпол. Его сотрудники сообщили, что некоторое время назад Паколли прилетел во «Внуково» на своем частном самолете, и по дороге в Москву его машину остановила милиция. При проверке обнаружилось, что он вместе со своим братом Ахримом перевозил крупную сумму денег — десятки тысяч долларов. Причем деньги были ввезены без декларации. Паколли был задержан и давал показания следственным органам, однако дело было замято после того, как последовало несколько звонков из Управления делами президента и Администрации президента. Но Скуратов приобщил этот факт к материалам нового расследования. В то время как маховик дела «Мабетекс» был запущен в Москве, в Лугано произошла еще одна история, сыгравшая ключевую роль в деле «Мабетекс».