Владимир Сливяк - От Хиросимы до Фукусимы

Важно также отметить, что в России уже давно не наблюдается критического отношения первых лиц страны к новым проектам атомной индустрии. Критический взгляд сверху является важнейшим фактором, побуждающим атомщиков внимательнее относиться к ядерной безопасности на АЭС, повышать ее и доказывать, что они умеют работать эффективно. Сегодня мы видим прямую противоположность и полноценное покровительство со стороны правительства, что ведет лишь к отсутствию какого-либо контроля за атомной промышленностью и самоуспокоенности последней. Зачем что-то доказывать премьер-министру, если есть всеобъемлющая политическая поддержка и неограниченный доступ к государственному бюджету? Именно такое отношение к атомной промышленность было в Японии, и мы видим, к чему это привело в Стране восходящего солнца – к самоуспокоенности, а затем и низкому уровню безопасности АЭС. И этот низкий уровень в конечном итоге породил ядерную катастрофу.

Еще одним важным фактором является активная позиция общественности. Там, где соблюдаются демократические нормы и, следовательно, есть возможность влиять на принятие политических решений, критическая информация рано или поздно становится достоянием общественности, которая может добиться прекращения опасных проектов. Японское общество существовало в режиме самоуспокоенности, как и власти, не обращая внимания на критическую информацию, что ярко подтверждает публикация Викиликс, приведенная выше.

Сегодня японцы еженедельно выходят на улицы Токио и других городов с требованием отказаться от «мирного атома». Люди чувствуют себя обманутыми атомной промышленностью и собственным правительством, которые десятки лет лгали о том, что все АЭС абсолютно безопасны. Это показывает, что контроль за властями со стороны общественности чрезвычайно важен. Такой контроль мог бы выявить недостаточную защиту японских АЭС до того, как случилась трагедия, ведь в среде общественных организаций в Японии работают среди прочих и критически настроенные ядерные специалисты. Не нужно ждать, пока произойдет катастрофа, чтобы начать действовать.

Чтобы не прийти к повторению японского ядерного кризиса в России, нам необходимо сегодня трезво взглянуть на российскую атомную энергетику, прекратить слепо доверять словам и разобраться, что же там происходит на самом деле. Об этом пойдет речь во второй части данной книги.

В последние несколько лет атомная промышленность России получила новые, практически неограниченные ресурсы для развития. Это связано, во-первых, с намерением российских властей развивать экспорт ядерных технологий: строить АЭС за рубежом, поставлять для них ядерное топливо, а также забирать отработанное ядерное топливо обратно для хранения и, в перспективе, переработки. Это направление развития в России стало одним из приоритетных из-за уверенности российских властей в том, что они смогут сделать ядерный экспорт еще одной прибыльной статьей бюджета, наравне с поступлениями от экспорта нефти и газа. Более того, как показывает практика в области экспорта газа, российские власти могут использовать энергетический экспорт с целью политического давления. Создание подобных рычагов давления в отношении ключевых европейских стран вполне может являться одним из скрытых приоритетов. Во-вторых, развитие атомной энергетики в России связано с намерением замещать потребление природного газа за счет энергии, вырабатываемой на АЭС, а также на угольных станциях. Таким образом может освободиться дополнительное количество газа для продажи в Европу. При этом в расчетах относительной прибыльности атомной энергетики не учитываются долговременные расходы на хранение ядерных отходов и демонтаж атомных реакторов. Российские власти относятся к прибыли от торговых операций в области атомной энергетики так же, как и к экспорту нефти и газа, прибыль от которого регулярно поступает в бюджет и не влечет за собой отложенных на будущее расходов. Несмотря на то, что сейчас «Росатом» не имеет возможности строить реакторы в Западной Европе, дискуссии о «ядерном ренессансе», безусловно, вдохновляют стратегических консультантов российской атомной промышленности. Российские атомщики налаживают активное сотрудничество с европейскими компаниями, в свою очередь, вдохновленными масштабной финансовой поддержкой, которую «Росатом» может привлечь из бюджета. Впрочем, на данный момент у российского «Атомстройэкспорта» уже есть один проект на территории Евросоюза – АЭС «Белене» в Болгарии.

Однако вероятное «вторжение в Европу» может быть отложено в связи с нынешним финансовым кризисом – расходы атомной промышленности внутри страны уже урезаются. Согласно данным Министерства энергетики, из новых атомных реакторов, которые планировалось ввести в строй в 2015 году, лишь 40 % будет построено в срок. Когда будет введено в эксплуатацию еще 60 % – не сообщается. Помимо проблемы с деньгами из государственного бюджета, очевидно, есть и проблема с частными инвесторами. «Росатом» обещал, что привлечет крупные средства от частных инвесторов, и отчасти под это обещание выделялись государственные средства. Более того, если раньше в законодательстве отсутствовала возможность привлекать частные инвестиции, то благодаря масштабной реформе атомной промышленности, которая длится уже более пяти лет, это стало возможным. Тем не менее частные инвесторы пока стоят в стороне, несмотря даже на масштабную поддержку строительства АЭС из бюджета.

«Росатом» остается одной из крупнейших ядерных компаний мира, пользующейся всеобъемлющей поддержкой со стороны государства, готового опекать эту отрасль промышленности и дальше. Планы атомного развития внутри страны отчасти затормозились, однако они не отменены. Более того, не отменен и план по ввозу на хранение отработанного ядерного топлива (ОЯТ) с иностранных АЭС, ради которого в 2001 году было изменено законодательство, до того запрещавшее ввозить в Россию ядерные отходы. Первоначально этот план был разработан с целью улучшить бедственное положение атомной промышленности в России. Почти десятилетие, минувшее с тех пор, так и не принесло «Росатому» новых клиентов, которые готовы были бы поставлять ОЯТ в Россию в крупных количествах. Но за это время финансовое положение в атомной промышленности принципиально улучшилось за счет поддержки со стороны государства. Однако в связи с финансовым кризисом и появлением новых мощностей для хранения ОЯТ усилия в области импорта отработанного топлива могут быть возобновлены.

Начиная с 2001 года отработанное топливо с коммерческих реакторов ввозилось в относительно небольших количествах из Украины и Болгарии. В 2009 году 57 т отработанного топлива (240 ОТВС) было ввезено в Россию с болгарской АЭС «Козлодуй» [7]. Из Украины топливо ввозится на регулярной основе. В то же время активно действует программа вывоза отработанного и свежего топлива с закрытых исследовательских реакторов в Германии, Венгрии, Сербии, Польше, Румынии, Ливии, Средней Азии и т. д. Финансовой прибыли такой импорт не приносит, а ядерные материалы ввозятся в весьма небольших количествах. Возврат ядерных материалов не является обязательным в связи с тем, что нет каких-либо законов, требующих от разных стран отправлять использованное или свежее ядерное топливо обратно поставщику. Например, вследствие протестов в Германии в 2010 году был отменен план отправки отработанного ядерного топлива исследовательского реактора в Россендорфе в Россию. Это не обернулось какими-либо санкциями в отношении немецкого правительства. Перемещение ядерных материалов обратно поставщику – дело сугубо добровольное. Ядерными материалами распоряжается тот, кто их купил, а не тот, кто продал, если иного не оговорено в двусторонних документах. Официально подобные действия предпринимаются в целях ядерного нераспространения, якобы из-за того, что невозможно обеспечить надежную охрану закрытых исследовательских реакторов, построенных советскими специалистами. Усилия по вывозу ядерных материалов финансируются с участием МАГАТЭ и США, а также стран, на территории которых есть закрытые исследовательские реакторы. Однако если в случае с объектами в Средней Азии аргумент о ядерном нераспространении понятен, то совершенно очевидно, что на территории Европейского союза, в частности, в Германии, можно организовать намного более эффективную защиту ядерных материалов. Импорт ядерных отходов с исследовательских реакторов предпринимается с очевидной целью – вернуть их для повторного использования в России. Таким образом, подобный импорт есть не что иное, как коммерческая операция российской атомной промышленности, и поэтому остается непонятным, почему вывоз ядерных отходов с немецкого исследовательского реактора в Россендорфе преподносится как операция, направленная на ядерное нераспространение. Более того, ядерные отходы с исследовательских реакторов в Ливии и Румынии транспортировались наиболее опасным из возможных способов – по воздуху, несмотря на наличие сухопутных и морских маршрутов. Вне зависимости от способа перевозки, ни разу в случае транспортировок ядерных материалов население транзитных районов не предупреждали о потенциальной угрозе, которая может возникнуть в результате аварии.