Владимир Сливяк - От Хиросимы до Фукусимы

На Курской, Ленинградской, Нововоронежской, Кольской, Билибинской атомных станциях продлено время эксплуатации старых реакторов, отслуживших 30-летний срок. В 2010 году к ним добавилась Белоярская АЭС. Планируется, что каждый реактор в России будет работать на 15 лет дольше. В последние годы станции с реакторами, на которых есть «продленные» блоки, лидируют по количеству нарушений в работе. В 2007 году – Нововоронежская (12 из 47 нарушений, или 25 %), в 2008 году – Курская (9 из 38 нарушений, или 23 %), в 2009 году – Ленинградская (6 из 30 нарушений, или 20 %). В целом на АЭС с наиболее старыми реакторами произошло 64 % от числа всех нарушений в работе российских атомных станций в 2007 году, 68 % – в 2008 году, 60 % – в 2009 году.

На одном из реакторов с продленным сроком эксплуатации в 2009 году произошел инцидент с радиоактивным облучением. На Билибинской АЭС у пяти работников ОАО «Атомэнергоремонт» при проведении работ по зачистке внутренних элементов барабан-сепаратора блока № 1 было зафиксировано превышение контрольного уровня (КУ) индивидуальных доз радиоактивного облучения, установленного на АЭС и равного 20 мЗв. Максимальная индивидуальная доза облучения работника с учетом внутреннего облучения составила 38,2 мЗв.

Практика продления сроков службы старых реакторов, в особенности блоков первого поколения, неоднократно подвергалась критике со стороны независимых экспертов. Бывший государственный инспектор по ядерной безопасности СССР Евгений Симонов утверждал, что продление срока службы старых реакторов – крайне опасная инициатива, которую ни в коем случае нельзя допускать. В отношении реакторов типа РБМК Е. Симонов считал, что: «Появление трещин в сварных соединениях между компонентами, образующими корпус реактора, приведет к выбросу радиоактивности, а ослабление прочности этих соединений, что не может быть проверено ревизией, обусловит [новую] катастрофу». В отношении реакторов типа ВВЭР: «Не исключаются события при эксплуатации и авариях, которые независимо от «правильности эксплуатации» происходят, нещадно провоцируя разрывы корпуса ядерного реактора, парогенераторов» [18]. Добавьте к этому старение и охрупчивание материалов – явления, которые пока еще не до конца изучены и представляют серьезную опасность целостности реакторных установок, выработавших срок службы, определенный проектировщиками.

Заполнение хранилищ жидких радиоактивных отходов на российских атомных станциях составляет в среднем 58,7 %. При этом на Ленинградской АЭС этот показатель равняется 80 %, а на Смоленской АЭС – 83,3 %.

Степень заполнения хранилищ твердых радиоактивных отходов на АЭС составляет 62 %. Наибольшее заполнение на Курской АЭС – 87,8 %, а также на Ленинградской АЭС – 84,7 % [19].

Согласно данным, приведенным бывшим заместителем министра по атомной энергии Булатом Нигматуллиным весной 2010 года в интервью ProAtom: «Хранилища ОЯТ заполнены почти на 100 % на Ленинградской и Курской АЭС и на 80 % на Смоленской АЭС» [20].

Прежде чем перейти к положению внутри отрасли в целом, необходимо отметить ряд тревожных «недостатков и проблемных вопросов», на которые указывал Ростехнадзор в течение последних двух лет.

Отмечается «снижение производственной дисциплины и квалификации персонала» на российских ядерных предприятиях. Как следствие этого, многие зафиксированные нарушения обусловлены человеческим фактором. При этом руководство ядерных предприятий не уделяет достаточного внимания повышению культуры безопасности. Но проблемы в атомной отрасли далеко не только с людьми. Инспекторы отмечают активно идущий процесс износа основного оборудования и недостаточную быстроту обновления из-за слабого финансирования. Это, пожалуй, неожиданное откровение, ведь «Росатом» – весьма богатая корпорация, запросы которой без задержек и в полном размере удовлетворялись государством на протяжении последних нескольких лет. Куда уходят средства, инспекторы, конечно, проверить не могут, но сама по себе ситуация требует активного вмешательства компетентных органов.

Еще одна «мелочь» – не все ядерные предприятия имеют заключения государственной экологической экспертизы на те виды деятельности, которыми они занимаются. Другими словами, здесь большое поле работы для сторонников «диктатуры закона», однако «диктаторы», видимо, занимаются чем-то более важным, чем соблюдение законодательства в атомной промышленности. Впрочем, ситуация эта не нова. Так, несмотря на законодательные запреты, продолжается сброс отходов в открытые водоемы, однако нарушители спасаются с помощью переименования озер в «технологические пруды».

Но вернемся к деньгам. Ростехнадзор отмечает, что денег не хватает еще и на обращение с радиоактивными отходами. Для улучшения ситуации в этой области необходимо строить установки для остекловывания и цементирования радиоактивных отходов. Вообще при прочтении ежегодных докладов этой федеральной службы создается отчетливое впечатление, что радиоактивными отходами заниматься некому и некогда. Несмотря на опасность от этих радиоактивных веществ, которая будет сохраняться тысячи лет. И конечно же, денег нет на вывод старых ядерных объектов из эксплуатации. Здесь важно знать, что вообще-то закон требует от атомной промышленности постоянно отчислять средства на эти нужды для того, чтобы не требовалось больших финансовых вливаний из бюджета в течение короткого времени. Например, в случае с АЭС стоимость демонтажа сравнима со стоимостью строительства реакторов. То есть расходы могут достигать миллиарда долларов и более в расчете на один реактор, не говоря уже о ликвидации таких предприятий, как комбинат «Маяк». Из-за его деятельности обширные территории Урала радиоактивно загрязнены, а их очистка потребует колоссальных средств, не сравнимых с затратами на демонтаж гражданских АЭС. Тем не менее на основании имеющихся фактов приходится констатировать, что и в этой области законодательство не выполняется и средств на вывод старых мощностей из эксплуатации как не было, так и нет. Интересно разобраться, отчислялись ли они, или же речь идет о многомиллиардных задолженностях ядерных предприятий? А если отчислялись, то куда же подевались эти средства?

Еще один довольно важный момент, отмеченный российскими инспекторами, – происходит процесс сокращения персонала, ответственного за контроль над безопасностью. В России, как и в Японии до аварии на АЭС «Фукусима-Дайчи», довольно слабые надзорные органы, которые вряд ли могут диктовать свои условия промышленности. Мало того, еще и количество тех, кто должен следить за безопасностью, уменьшается.