К Грот - Пушкинский Лицей

Лишь ручей в своем кристале

Непрестанно кажет ей

Настоящие печали

И красу прошедших дней.

Но явим открыто лица:

210

Что есть время? - ручеек!

Роза? - гордая девица,

А любовник? - мотылек?

Илличевский (Кабинет Аспазии, 1815).

Зима

Бродят взоры мои по немой, унылой пустыне;

Смерть в увядшей душе; все мертво в безмолвной природе;

На вековой сосне завыванию бури внимает

Пасмурный вран.

Сердце заныло во мне; я средь дум унылых забылся:

"Спит на горах человек и грезы тяжелые видит!"

Я прошептал: ...и только скорбь иногда прилетает

Душу будить.

"Шумная радость мертва; бытие в единой печали,

В горькой любви и в плаче живом и в раздавленном сердце!"

Я задрожал: качают седыми вершинами ели,

Ветер свистит!

Всюду и холод и блеск. Обнаженны древа и покрыты

Льдяной корой.

Иду - не хрустит у меня под ногою

Светлый, безжизненный снег: бежит по сугробам тропинка

В белую даль.

Кюхельбекер. (Нев. Зритель, 1820; пис. в 1816).

Кофе

Пусть другие громогласно

Славят радости вина:

Не вину хвала нужна!

211

Бахус! не хочу напрасно

Над твоей потеть хвалой:

О, ты славен сам собой.

И тебе в ней пользы мало

Дар прямой самих богов,

Кофе, нектар мудрецов!

Но сколь многих воспевало

Братство лириков лихих,

Даже не спросясь у них.

Жар, восторг и вдохновенье

Грудь заполнили мою;

Кофе - я тебе пою.

Вдаль мое промчится пенье,

И узнает целый свет,

Как тебя любил поэт.

Я смеюся над врачами!

Пусть они бранят тебя,

Ревенем самих себя

И латинскими словами

И пилюлями морят

Пусть им будет кофе - яд.

О напиток несравненный!

Ты живишь, ты греешь кровь,

Ты отрада для певцов!

Часто, рифмой утомленный,

Сам я в руки чашку брал,

И восторг в себя вливал.

Кюхельбекер (там же). Кюхельбекеру (1817)- Пушкина. 212

РАЗРОЗНЕННЫЕ СТИХОТВОРНЫЕ ОПЫТЫ ПЕРВЫХ ЛИЦЕЙСКИХ ПОЭТОВ

Рядом со сборниками лицейских стихотворений сохранились еще среди остатков архива 1-го курса - стихотворные опыты и наброски тех же главных лицейских поэтов (не говоря здесь о Пушкине), именно Илличев-ского, Дельвига и Кюхельбекера - на отдельных листках, или даже обрывках, случайно пощаженных временем. Некоторые из них оказываются даже автографами пьес, помещенных в сборниках. Вообще это -почти все автографы. Большая их часть дошла до нас только в этих уцелевших оригиналах и списках. Часть их (именно пьесы Илличевского) сохранилась при письмах, с которыми автор посылал их своему другу.

Не ставя своей задачей критику и отбор лучшего, а считая своим долгом представить здесь весь сохранившийся материал (который в своей совокупности и дает верное понятие о лицейской поэзии, вообще о постепенном развитии дарования каждого из авторов в стенах лицея), я приведу здесь - в дополнение к уже напечатанным и описанным выше произведениям - все новое, дошедшее в отдельных списках - с перечислением уже известного, чтобы дать возможность правильно судить о сохранившихся итогах лицейского поэтического творчества каждого из товарищей и собратьев Пушкина по музе'.

Начну с Илличевского, как едва ли не с самого (после Пушкина) деятельного и плодовитого лицейского стихотворца и считавшегося в первое время "соперником" Пушкина.

Стихотворения Илличевского2

К сожалению, за неимением дат у значительной части его лицейских пьес, мы не имеем возможности распределить их все в более или менее точном хронологическом порядке. Лишь приблизительный хронологический порядок предлагается в каждой из трех групп дошедших до нас стихов.

1. Стихотворения, приложенные автором к его письмам к Фуссу.

Все эти стихотворения, числом 9, перенумерованные (на последней страничке каждого) чернилами той же рукой, что отметила NoNo самых писем, т.е. по всей вероятности самим П. Н. Фуссом и, очевидно, по мере получения писем, т. е. в хронологическом порядке. Об иных из них есть упоминания и в самих письмах. Одно из них ("Ода на взятие Парижа") приведена уже мною в отделе стихотворений на заданные темы.

1 Разумеется, тут идет речь лишь о стихах, дошедших с именами авторов. Почти все стихотворство в лицейских журналах - анонимно, иногда коллективно, и потому должно быть поставлено особо.

2 Печатая свои мелкие стихи в 1827 г. под заглавием "Опыты в антологическом роде" (СПб. 1827), Илличевский не внес в это издание ничего из известных его лицейских пьес.

213

Акростих1

Прошение твое днесь исполняю я,

Елико ты смешен, вряд сам ли чорт возможет

Таким, каков еси, разрисовать тебя.

Расслабленный совсем, чуть дышит, еле ходит,

От слабости чуть-чуть не падает стоя,

Верь мне, как на тебя смотрю, то плачу я.

Эпиграмма2

Гуляй, mon Prince, на что учиться!

От книг беги, как от беды;

Разве должно над книгой биться?

Чорт с ней. Сиятельный ведь ты:

Алмазы, денежки имеешь,

Как с сим чинов не получать?

Охота ж в Pension езжать?

Ведь ты parler Frangais умеешь!

Мальчик на столе.

Своей величине ребенок удивлялся

На столике, и там с весельем улыбался;

Но папенька его, услышав то, сказал:

Сойди-ка со стола, то будешь столько ж мал.

Здесь мальчик богача того изображает,

Который о себе излишнее мечтает.

1 На оборотной стороне листка пометка No I, 1811 г. - имеется в виду какой-то Петров.

2 Акростих (Горчаков). Эта и последующие две пьесы ("Мальчик на столе" и "Дуб") написаны на листке маленького формата, на котором пометка No 2, 1811 г.

214

Дуб

Свирепый, бурный Аквилон,

Во время хладной, мрачной ночи

Вон вырвал дуб большой, короче

Он доказал ему, сколь ветр могущ, силен.

С порывом ветра дуб, упавши,

Собою малые деревья поломал

И распростерт на них, как бы гигант, лежал,

Кой выбился из сил, свою честь защищавши.

Лиса, которая нору свою имела

Оттоль недалеко, по утру дуб узрела.

Ах, что за дерево! вскричала тут она,

Какая быть могла б тому вина,

Что я его, хотя частехонько видала,

Но чтоб столь велико оно было - не знала?

Дуб1

Свирепый Аквилон, во время бурной ночи,

Ревел в лесу густом;

Деревья слабые лишались скоро мочи

И падали на холм;

Один лишь твердый дуб, природу озирая,

Средь гибели всеобщей сей,

Борею угрожал, ветвями потрясая;

Сражался долго с ним он крепостью своей,

Но, наконец, и сам, всей твердости лишенный,

Упал,

И, среди рощи разрушенной,

Как грозный исполин, лежал.

Поутру ясный день, как прежде, воссиял;

Запели птичек хоры,

И звери дикие, оставя мрачны норы,

Светила ясного спешили зреть восход.

1 На листке пометка: No 3. 1812г., эта басня приложена к письму (No 3), от 25 апреля 1812г.

215

Лисе случилось дуб увидеть на дороге:

"Ах! вскрикнула она: хотя ценю пороки