Михаил Делягин - Империя в прыжке. Китай изнутри...

Самым оскорбительным для Китая было то, что поражение ему нанесли вьетнамские пограничники в сочетании с наскоро собранным местным ополчением (боеспособность которого, правда, существенно превосходила боеспособность китайской армии): регулярная армия Вьетнама в боевые действия не вовлекалась, оставаясь в стратегическом резерве, и лишь некоторые ее подразделения приняли участие в отдельных локальных столкновениях.

Дэн Сяопин вполне очевидным образом использовал войну с Вьетнамом, позволив «горячим воякам» проявить инициативу и, взяв на себя всю полноту ответственности, потерпеть никем и никогда в Китае не признаваемое, но вполне очевидное сокрушительное поражение.

Тем самым он наглядно показал даже самым консервативным элементам в армии необходимость проповедуемой им модернизации (и модернизация вооруженных сил, действительно, началась после войны).

Но главное — дав военным заниматься подготовкой к войне, он отвлек их от участия в подготовке экономических реформ, наносивших существенный урон военной промышленности, а затем позволил им дискредитировать себя военным поражением (хотя в Китае оно, разумеется, официально было объявлено победой), после которого они уже не могли сопротивляться задуманным им мерам.

Таким образом, Дэн Сяопин, предоставив военным свободу рук и даже подтолкнув их, дал им возможность самим ослабить себя и тем самым подавил в зародыше саму возможность их весьма вероятного в противном случае сопротивления социально-экономическим преобразованиям.

Уже через две недели после завершения войны, 30 марта на совещании ЦК КПК по вопросам теоретической работы Дэн Сяопин, воспользовавшись изменением внутриполитического баланса в свою пользу. По сути дела, он провозгласил новый этап освобождения от идеологических шор, закрепив лишь четыре незыблемых принципа: «Социалистический путь развития, демократическая диктатура народа, руководство компании Китая, марксизм и развивающие его идеи Мао Цзэдуна».

Все остальное подлежало проверке практикой и могло подвергаться сомнению. Со времен кампании «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ» это было беспрецедентное раскрепощение общественной мысли, — однако весьма характерным и для Китая, и для Дэн Сяопина оказалось его совмещение с организационным разгромом тогдашнего демократического движения.

Возникшее на волне массовых выступлений протеста против «культурной революции» на площади Тяньаньмэнь в апреле 1976 года, оно было окрылено высказываниями Дэн Сяопина в поддержку интеллигенции и получило огромную подпитку благодаря раскрепощению частной инициативы.

Зарождение легального предпринимательства создало стремительно расширяющийся слой активных людей, не зависящих от государства, не надеющихся на его помощь, самостоятельно организующих свою жизнь и в силу этого энергично предъявляющих государству принципиально новые, совершенно неожиданные, а часто и неприемлемые для бюрократии требования.

Стремление к демократизации всех сфер жизни, естественным образом порожденное хозяйственной реформой, не могло не вступить в жестокий конфликт с представлениями государства о допустимых границах общественной самодеятельности.

Нанеся при помощи неудачной войны политическое поражение военным, Дэн Сяопин тем более не мог терпеть негодование в связи с этой войной, выражаемое другим полюсом общества, — демократической интеллигенцией, поддерживаемой и укрепляемой нарождавшейся сельской буржуазией.

Поэтому одновременно с провозглашением «четырех основополагающих принципов» Дэн Сяопин санкционировал разгром демократического движения, наиболее видные участники которого уже в октябре 1979 года в ходе политического процесса были приговорены к длительным срокам тюремного заключения.

Руководство Китая наглядно показало: общественная дискуссия допускается лишь как инструмент выработки государственной политики, но не как способ формирования альтернативной государству политической силы.

Тем не менее, теоретические догмы коммунистических начетчиков более не могли быть преградой социально-экономическим экспериментам. Уже тогда Дэн Сяопин выдвинул совершенно новую для Китая идею о том, что в рамках социалистического строя вполне можно развивать и рыночные отношения, сделав в 1980 году следующий аккуратный шажок вперед в виде закрепления в общественном сознании «взаимосвязанности планового и рыночного регулирования экономики».

Но в 1979 году до этого было еще далеко.

Внедрялась новая организация сельхозпроизводства, аккуратно и идеологически нейтрально именовавшаяся «системой производственной ответственности». Лишь в 1982 году результаты разнообразных экспериментов были обобщены и сведены в систему «доведения производственных заданий до отдельного двора»: бессмысленные централизация и укрупнение сельхозпроизводства были устранены, основной производящей единицей из народных коммун стали семейные хозяйства, между которыми были разделены пахотные земли. Часто крестьяне получали те же самые участки земли, которые принадлежали им до коллективизации.

Получив землю, каждая семья заключала с руководством «производственной бригады», в которую формально входила и которое представляло интересы государства, договор, обязуясь выплатить государству сельхозналог и продать часть урожая по заранее установленной цене. Все излишки поступали в ее распоряжение; при этом закупочные цены были не просто увеличены, но и были тем выше, чем больше сверхплановой продукции сдавалось государству.

После закрепления в июне-июле 1979 года на сессии ВСНП основных направлений экономической политики, Дэн Сяопин продолжил «дожимание» своих политических конкурентов.

На пленуме ЦК КПК в сентябре он добился однозначного осуждения «культурной революции». Пленум утвердил официальный доклад Маршала Е Цзяньина (в то время заместителя председателя ЦК и председателя постоянного комитета ВСНП), посвященный 30-летию Китайской Народной Республики, оценивающего «культурную революцию» как «потрясающее, чудовищное бедствие», насаждение «диктатуры насквозь прогнившего и самого мрачного фашизма с примесью феодализма».

Хотя столь жесткие формулировки больше никогда не применялись, выдвиженцы «культурной революции» потерпели политическое поражение и были обречены.

На следующем пленуме в январе-феврале 1980 года был восстановлен секретариат ЦК КПК; пост генерального секретаря, который когда-то занимал Дэн Сяопин, занял его сторонник Ху Яобан.

Затем Дэн Сяопин выдвинул идею разделения партийного и государственного руководства, и в августе заседание политбюро ЦК КПК обязало высших партийных деятелей сложить с себя обязанности руководителей правительства (Госсовета). Правда, Дэн Сяопин, не дожидаясь его, заранее заявил о желании уйти с работы в исполнительной власти, — а вот Хуа Гофэну пришлось исполнить решение партии и в августе 1980 года уступить пост председателя Госсовета верному стороннику Дэн Сяопина Чжао Цзыяну.