Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

Информация о требованиях боевиков противоречива. По одним сведениям, они требуют освободить бандитов, задержанных в Ингушетии во время рейда 22 июня. По другим — вызвать прямо в школу на переговоры президента Северной Осетии Александра Дзасохова, главу Ингушетии Мурата Зязикова, а также руководителя московского Центра медицины катастроф доктора и Леонида Рошаля…

На место трагедии тут же прибыли президент Северной Осетии Александр Дзасохов, руководство всех силовых структур республики, а также 58-ой армии. Несколько часов спустя в Северную Осетию прибыли глава ФСБ Николай Патрушев и министр внутренних дел Рашид Нургалиев.

Около 11 часов террористы передали записку, в которой угрожали взорвать здание школы в случае начала штурма. Записку передала женщина, которую террористы выпустили из школы. Тем временем к зданию начала подтягиваться военная техника. Когда один из БТРов попал в поле зрения террористов, они обстреляли его из подствольного гранатомета. Экипаж не пострадал. Террористы выставили в оконные проемы детей, прикрываясь от возможного штурма живым щитом…»

В эти дни чудовищного преступления, направленного против невинных детей, семья Москаленко не отходила от телевизора, а Иван Михайлович ежедневно покупал газеты у ближайшего киоска.

Особенно поразил всех генерал, бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Пустая тишина окутала Беслан, когда он запросто прошел в школу и вывел 25 женщин с младенцами. Затеплилась надежда на вызволение всех из плена. Но не тут-то было. 3 сентября стал черным днем в России.

Как пишет Ольга Вандышева в «Комсомольской правде» за 9 сентября: «В конечном итоге после двух дней, когда бандиты по каким-то соображениям начали переделывать взрывную систему, произошел взрыв. Началась паника. Многие заложники пытались бежать, боевики открыли огонь. Генеральный прокурор Владимир Устинов отметил мужество военнослужащих, которые грудью встали между боевиками, с одной стороны, и детьми и взрослыми — с другой стороны…»

— Сколько погибло взрослых и детей? — спросил Иван Михайлович.

— Таких жертв детей еще не было после второй мировой войны, — ответила ему жена. — В заложниках находились более 1200 человек. А штаб врал, что от 120 до 350… Цифры разные мелькают в прессе. Например, 330 погибло, в том числе 176 детей, 120 тел неопознанными легли в сырую землю, 10 человек силовиков, 30 — ранены. Этих нелюдей-террористов было 32, уничтожено 30, 9 было арабов, один негр, ингуши, чеченцы, казахи, русские, то есть интернационал…

К сожалению, малоизвестный осетинский Беслан стал очередным звеном в жертвенном списке городов России в черном списке беды…

— Неслыханная трагедия! — заскрежетал зубами Иван Михайлович. — Это и жесткая мера того, насколько беспомощна нынешняя государственная власть, обязанная защищать народ, каждого из нас…

— Клеймо позора, которое не смыть, — Лидия Игнатьевна обернулась, смущенно посмотрела на мужа: — Наверное, оттого, что мы испытываем огромное чувство стыда, что не уберегли детей, президент Путин вот и выступил с обращением к народу…

И она принялась выхватывать отдельные абзацы из его выступления по телевидению. Все сказано правильно. Беда. Горечь. Слезы. Но не поднимешь теперь из могилы 338 заложников, в большинстве которых дети. Общество, казалось бы, привыкшее к смерти, испытало шок.

— Нелюди! — вздохнул Иван Михайлович.

Прошло немного времени после трагедии в Беслане, молниеносно президент Путин закрутил гайки. Он изменил пирамиду власти в целях усиления борьбы с терроризмом. Им было предложено упразднить избрание глав субъектов Федерации всеобщим голосованием жителей региона и заменить их региональными законодательными собраниями по представлению президента, избирать депутатов Госдумы исключительно по пропорциональной системе (по партийным спискам), ввести гражданский контроль за работой госаппарата, включая правоохранительные органы и специальные службы, создав для этого «общественную палату» и единую систему национальной безопасности, запретить экстремистские организации, прикрывающиеся религиозной, национальной и любой другой фразеологией, ужесточить наказание за должностные преступления, повлекшие особо тяжкие преступления. Была также образована особая федеральная комиссия во главе с полпредом президентом России в Южном федеральном округе Дмитрием Козаком, главной задачей которой является в обозримое время добиться заметного улучшения уровня жизни в регионе.

Иван Михайлович одобрительно заговорил:

— Действия президента Путина, может быть, и верные. Но ведь у каждого фонаря, автобусной остановки милиционера не поставишь, все детские сады и школы не охватишь сплошной охраной. Видимо, следует установить и ликвидировать причины, порождающие террор.

— А какие эти проклятые причины? — выдавила вопрос жена.

— Уже второе десятилетие по ельциновскому указу Россия кровоточит войной. Помнишь его указ «О наведении конституционного порядка в Чечне». С тех пор и кровоточит «кавказская война», в которой уже погибли десятки тысяч мирных людей, солдат и офицеров армии, внутренних войск, милиции и ФСБ, — не задумываясь ответил Иван Михайлович и продолжил: — Ты знаешь, Лидия Игнатьевна, очень умно и прозорливо сказал о чеченской трагедии журналист Вячеслав Тетекин, назвав ее как «прямой результат государственного переворота августа-декабря 1991 года, в ходе которого был разрушен Советский Союз. А еще до этого «демократы» в Москве активно поддержали сепаратизм в Чечне, используя его как инструмент разрушения СССР…»

Москаленко на минуту остановился, повернул в руках газету «Советская Россия»:

— Я читаю выдержки из статьи Тетекина за 11 декабря 2004 года «Ржавая игла под сердцем. Послушай, моя женщина, правду без прикрас: «Ельцинская разгульная идея «Берите суверенитета, сколько сможете проглотить» привела к дикому раздраю между народами, до этого дружно жившими в составе единого великого государства. В Чечне попытка «проглотить суверенитет» закончилась применением артиллерии и авиации против городов и сел.

«Демократы»-правозащитники, ныне льющие крокодиловые слезы по поводу тысяч убиенных в этой бесконечной войне, должны записать эти огромные потери на свой счет. Именно они разрушили великий Советский Союз, именно они породили безжалостного монстра — союз продажной бюрократии и алчных олигархов, который втянул Россию в губительное противостояние на Кавказе.

Чеченская трагедия — прямой результат и еще одного государственного переворота. В сентябре-октябре 1993 года Ельцин расстрелял Верховный Совет, захватив всю власть в стране. Он считал себя безраздельным хозяином России и ни на какие переговоры с крошечной Чечней с населением чуть больше миллиона человек идти не собирался. Началась бесконечная война.