Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

В это время Ермолов приезжает на Кавказ. Торопясь в Персию по личному указанию Александра Первого, он решительно вмешался в «дело Швецова».

«Честью отвечаю Вам, — писал он матери пленного майора, — что заступающему мое место поставлено будет в особую обязанность обратить внимание на участь сына Вашего, и он столь же усердно будет о том заботиться, как и я сам. Нас всех должна побуждать обязанность печься об участи товарища по службе».

Алексей Петрович приказал вызвать всех кумыкских князей, через чьи земли чеченцы увели пленного, заключить их в крепость и объявить, что если через десять дней они не изыщут средств к освобождению Швецова, то все восемнадцать человек будут повешены на бастионе…

Результатом явилась сделка с чеченцами о снижении суммы выкупа до десяти тысяч рублей, но Ермолов так повернул ход переговоров, что деньги от собственного имени выплатил чеченцам аварский хан. И лишь когда Швецов был на свободе, Алексей Петрович рассчитался с ханом русскими деньгами…

Через несколько лет перед штурмом того же аула Большие Атаги майор Швецов с батальоном Кабардинского полка глубокой ночью занял по приказу Ермолова господствующую возвышенность. Перед выходом генерал сказал майору: «Помни — оттуда нет дороги назад: я должен найти тебя на горе живым или мертвым!»

Начавшееся утром сражение принесло полную победу русскому оружию — горцы бежали в панике от внезапного удара с двух сторон.

Солдат Ермолов отблагодарил двойной порцией водки, а офицерам сказал без пафоса: «Вот вам, господа, урок, как должны беречь русскую кровь. По-вашему, надо было вчера положить здесь несколько сот русских солдат… А для чего? Для того, чтобы занять эту гору? Но мы достигли того же самого, и при этом не потеряли ни одного человека!»

Ругательски крывший главнокомандующего за неторопливость, штабс-капитан Гогниев получил за отвагу в бою Владимирский крест — личная отвага ценилась Алексеем Петровичем больше невоздержанности в словах…» А сейчас в Чечне воевали накормленные солдаты, томились в плену «пропавшие без вести», средь бела дня захватывали строителей, энергетиков, священнослужителей…

В Москве и в Грозном сидели правительства, генералы летали туда-сюда, комиссии проверяли… Где ты, современный генерал Ермолов — «слуга царю, отец солдатам?»

Вся эта безрассудная российская тягомотина больше задевала Ивана Михайловича, чем прямая ругань, открытый бой.

По всем житейским правилам люди обязаны были осудить виновных, точь-в-точь так, как обвинил донской журналист Серов, заметки которого без внутреннего содрогания не мог читать Москаленко. Генерала Грачева для ветерана не существовало, он был нулем без палочки. Ни лица его, ни выражения глаз, ни голоса он не хотел запоминать, как не замечаешь железный телеграфный столб, мимо которого выбредают ростовчане из переулков десятки раз в день. Тем более не баснописцы, а жительница села Большая Мартыновка Анна Дмитриевна Деркачева обличала вояк на страницах «Молота:

«Уважаемая редакция, прошу вашего совета, как поступить мне. У меня три внука. Один за другим будут призываться в ряды нашей армии. Но меня, как и всех, беспокоит Чечня. Я знаю, что в армию призываются наши дети, дети тех, у которых выкупить детей от службы нет возможности. А дети начальников, богатых (теперь есть бедные и богатые) не служат в армии, а за Чечню и говорить не приходится. Подтверждение я нахожу в передачах по радио, телепередачах.

Слушая передачи, я поняла, что днем молодых солдат обижают офицеры, а ночью — «старики», вот и дедовщина получается. Теперь понятно, почему в передаче «Мы» заявил на весь эфир один генерал: раз нет порядка в армии среди командиров, то не будет порядка и среди солдат. И что его внуки не станут служить в этой армии. Я, мол, сделаю так, что ни один их них не пойдет служить.

А как мне поступить? Что будет с моими внуками? Заявляю: будет другая армия, тогда пойдут служить и мои внуки.

Я проживаю в Большой Мартыновке и знаю, что есть у нас выкупленные ребята. Они или дома совсем остались, или кого-то из них из части, отправлявшейся в Чечню, по блату перевели в тихое место. Ну в место них был, значит, направлен кто-то другой.

Так что получается — деньги, блат, справки «правят бал»? А наших детей забирают в армию, да еще куда — в Чечню. Вот по телевидению выступали вы, Борис Николаевич. Я просто была поражена тем, что вы сказали. Удивлялась не только я. Вы сказали, что вот собирает подписи о выводе войск Немцов. Но было бы лучше, чтобы он подсказал, как это сделать, как вывести войска.

Хорошо, я от народа, от всех матерей, бабушек подскажу вам, как это сделать. Вы прекрасно знаете, как вы дали приказ о вводе войск наших в Чечню, вот точно также дайте приказ и о выводе войск. Я слушала и видела телепередачу из госпиталя, как дети наши рассказывали. Слушая выступление ваше, я поняла, что вы уволили многих, делавших незаконное дело. Так не забудьте и тех, кто войну в Чечне развязал. Лично я голосовала за вас. Я верила и верю вам.

Прошу вас ответить мне: как мне поступить, чтобы и мои внуки оставались живые, чтобы наши дети не служили в Чечне? Борис Николаевич, я понимаю так, что если бы вот ваши внуки лично и также дети, внуки всех в Москве руководителей служили в армии, а особенно в горячих точках, то войны бы, наверное, не было. Прошу я вас лично и от всех россиян: прекратите кровопролитие и издевательство над нашими детьми. Нет покоя нашим детям, ни живым, ни мертвым.

Еще раз прошу: не посылайте наших детей, внуков туда, куда не послали бы своих…»

…Трудно было хоронить мальчишек. У кого-то не стало мужа, сына, внука, исчезли, как тени, из жизни. Они ворвались в этот безумный мир, разбередили и сгинули навсегда. Что из того, что те, кто их убивал, тоже были прикончены, как например, 31 мая 1996 года в собственном доме в селе Толстой-Юрт убит Руслан Лобазанов, один из самых авторитетных полевых командиров в Чечне. К жизни юнцов теперь все равно не вернешь.

Москаленко с негодованием наткнулся на материалы «Вечернего Ростова» «Безымянных могил павших в Чечне у нас не будет?», редакция которого вела упорное расследование о неоперившихся юнцах-мертвецах:

«По предложению депутата Сергея Юшенкова (а через годы он будет кем-то убит — Е.Р., М.К.) Госдума направила запрос Министерство обороны по поводу работы судебно-медицинской лаборатории Северо-Кавказского военного округа, где до сих пор хранятся останки сотен военнослужащих, погибших в Чечне. Из Минобороны получили ответ первого заместителя Грачева — генерала Колесникова:

«В зоне вооруженного конфликта на территории Чеченской Республики с целью опознания погибших военнослужащих работали судебно-медицинские эксперты и эксперты-криминалисты военных Судебно-медицинских лабораторий Работа осуществлялась на базе Центра приема, обработки и отправки погибших Ростова-на-Дону. Эксперты были оснащены необходимой аппаратурой и материальными средствами, включая фото- и видеоаппаратуру, компьютеры. Благодаря деятельности экспертов опознано 85 процентов тел погибших.