Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

Вернувшись из Чечни, Александр Лебедь спешил не в Кремль на доклад к президенту, как это было раньше, а к журналистам на пресс-конференцию. То есть генерал не спешил выложить перед Борисом Ельциным полученный им компромат, вверяя в единовластное распоряжение Президента судьбу поименованных в документах чиновников, а пытался делать собственную политическую игру, невпопад притом заявляя, что он «не умеет быть чиновником» и его «не тешит слава тайного советника».

Есть только одно разумное объяснение этому политическому маневру генерала: Лебедь не верил, что президент Ельцин может (или хочет) изменить ситуацию в Чечне, поэтому, вспомнив, что за ним стоят более 10 МИЛЛИОНОВ избирателей, он обратил к президенту с телеэкрана, призвав весь мир в свидетели своего чеченского миростроительства.

Итак, секретарь Совета безопасности, проигрывая кремлевским царедворцам в аппаратных играх, сделал ставку на публичную политику. Очевидно, что Александр Лебедь действовал по плану, согласно которому до общественного мнения необходимо донести, что он — генерал без армии и, будучи полномочным представителем главнокомандующего в Чечне, не уполномочен отдавать приказы армейской группировке. То есть генерала сделали «крайним по Чечне». И у него нет иных способов защиты, кроме как нападение. В полном соответствии со своей ранее обнародованной доктриной — «хорошо смеется тот, кто первым стреляет» — генерал атаковал министра Куликова, ясно при этом не рассчитывая его свалить. Первая цель — только пристрелочная.

Похоже, Александр Лебедь сделал для себя открытие: причины чеченской войны лежали совершенно в другом месте, чем то, в котором их обычно искали. Долгое время общественное мнение связывало чеченскую авантюру с действиями невидимой «партии войны», в принадлежности к которой подозревались Павел Грачев, Виктор Ерин, Олег Сосковец, Александр Коржаков, Михаил Барсуков и Николай Егоров. Все они ныне были в отставке. А война продолжалась. Из этого можно сделать только один вывод: причина войны — политика президента Ельцина, а не козни его фаворитов. Следовательно, остановить войну — значит остановить Ельцина.

В самом начале своего кремлевского полета Александр Лебедь сделал весьма неосторожное заявление корреспонденту журнала «Шпигель» о том, что у него есть все шансы стать президентом России раньше 2000 года. Понятно, что произойти это может только в том случае, если Ельцин не сможет выполнять свои президентские функции по состоянию здоровья. После публикации в «Таймс» о необходимости для Ельцина операции на сердце, весь мир загудел о состоянии президентского здоровья, а кремлевские аналитики (правда, в несколько ином контексте), уже гадали, кто имеет шансы стать следующим президентом России. Называли Виктора Черномырдина, Юрия Лужкова и Александра Лебедя.

Не исключено, что Лебедь имел возможность вблизи наблюдать президента, уже сделал соответствующие выводы и дал старт для своей новой избирательной компании. В этом контексте все его ультиматумы выглядели, конечно, цинично, но совсем не безумно или глупо.

Александр Лебедь прекрасно понимал, что его политическая судьба поставлена на карту чеченской войны. Понимали это и его оппоненты, которые сначала все сделали, чтобы популярный генерал стал союзником Ельцина в борьбе с коммунистами, а сегодня все сотворили, чтобы отжать не в меру амбициозного генерала от Кремля — Лебедь сделал свое дело, Лебедь должен улететь. Для этого и затеяна была вся возня с полномочиями секретаря Совета безопасности: генерала без армии кинули в Чечню, как в бассейн без воды и приказали плавать.

Вот и формула чеченской войны: федеральные войска воевали не с сепаратистами, а за то, чтобы Лебедю не отдавать лавры усмирителя Кавказа. Кто-то запустил воистину дьявольский план для того, чтобы навсегда устранить секретаря Совета безопасности с политической арены. Сначала размазывали полномочия: Лебедю — переговоры, Куликову — войска. Затем с должности командующего группировки войск в Чечне в отпуск отправился хорошо знакомый Лебедю генерал Тихомиров и на его место назначался Константин Пуликовский, генерал, которого от чеченской войны нужно отлучить хотя бы из психиатрических соображений. У Пуликовского на этой войне погиб сын, и любые переговоры о мире для него — предательство памяти сына. И вот уже невооруженным взглядом видно, что именно федеральные войска срывали те хрупкие договоренности с сепаратистами о прекращении огня, которых достиг Лебедь во время двух своих дипломатических марш-бросков в Чечню.

Теперь президент требовал от Лебедя, чтобы тот «в развитие московских и назрановских договоренностей» (то есть миром) вернул Грозный под руководством Доку Завгаева. Последние новости: генерал Пуликовский заявил, что если к четвергу сепаратисты не покинут чеченскую столицу, то федеральные войска начнут широкомасштабные боевые действия «с использованием всех имеющихся сил и средств».

Генерал безумен. Он готов превратить Грозный в Гернику, только бы не позорный мир от Лебедя. Новый виток войны в Чечне, скорее всего, открывал новый этап войны в Москве. Мятежный Лебедь пойдет войной против Ельцина…»

На прощание Иван Михайлович пожал руку Гузуну:

— Держись, сынок, с Лебедем, твердо! — и медленно потопал восвояси. — Наш новочеркассец, донской казак Лебедь, Россию не подведёт!

…Дома Москаленко дрожащей рукой смахнул с подушки перышко и улегся на диван. Отвернулся к стене — так яснее думалось. Старик как будто всех старался убедить не своим словословием, а газетными фактами. И в этом намного преуспел, И сейчас, спустя несколько недель, он мог более или менее спокойно обмозговать любопытный поворот событий на Кавказе.

Наконец-то Лебедь привез Кремлю шанс на мир в Чечне… Иван Михайлович снова судорожно листал печать…

«22 августа в 7 часов вечера, — рассказывал корреспондент «Известий» Виктор Литовкин, — в селении Новые Атаги, в доме бывшего директора одного из московских ресторанов Абубакара, где не исключено, однажды может появиться мемориальная доска с соответствующим текстом, подписано Соглашение о неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в городе Грозном и на территории Чеченской республики. Чем оно отличалось от других подобных соглашений, которых за год и девять месяцев этой грязной войны было достаточно много? В первую очередь своей конкретностью.

Генералы Лебедь и Масхадов договорились прекратить огонь и боевые действия уже с 12 часов 23 августа 1996 года и приступить к немедленной передаче без всяких предварительных условий по принципу «всех на всех» пленных заложников и тел погибших. А прекращение огня и боевых действий означает полный запрет на использование любых типов вооружения в боевых целях, включая ракетные, артиллерийские и прочие обстрелы, бомбардировки с воздуха.