Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

Прибежала Лидия Игнатьевна, брезгливо сказала:

— Фарс под кодовым сигналом «лебединая охота» открылся волной компроматов. Нажми на ручку телевизора, Ваня!

Телевизионные каналы извлекли замшелые сюжеты с давним врагом Лебедя еще по 14-й армии — министром безопасности непризнанной Приднестровской республики Шевцовым, кадры телехроники о «Русском легионе» в Питере, к созданию которого генерал никакого отношения не имел.

Коварные методы подтасовки и передергивания фактов всегда были на вооружении политиков. Лебедь понадобился Ельцину для победы на выборах, для усмирения Чечни. А дальше — мавр сделал свое дело, может уйти. Дал зуботычину высококреслым мужам Лебедь и получил из Кремля откуп.

— Бузотер-Лебедь был выгодой Ельцину в адовом пожаре. Потушил его. Уходи с дороги прочь, — сокрушался Москаленко. — Прощалась ему в политике и психология военного человека. А когда он заключил союз с другим генералом Александром Коржаковым, — все ахнули, Лида…

— А почему?

— У Коржакова имелся компромат, типа мифического чемодана Руцкого, на ряд ведущих политиков и богатых бизнесменов. За спиной Коржакова стояли крупные силы службы безопасности…

— Ну, а второй враг Лебедя неужели господин Куликов?

— Лида, пойми меня, что лучше «Вечернего Ростова» эту заварушку никто не описал. Послушай, милая, заметку «Уха по-министерски» журналистки Татьяны Славянской: «На российских телезрителей обрушилась очередная порция телеобвинений и телекомпроматов: министр внутренних дел России Анатолий Куликов обвинил Секретаря Совета безопасности Александра Лебедя в желании узурпировать президентскую власть и подготовке военного переворота.

«Уха по-министерски» готовилась достаточно просто. Брался министр, который заливался. Заливался не совсем грамотно и не очень изыскано с точки зрения правил стилистики русского языка. Но зато горячо.

Горячий министр приправлялся изрядной долей страшилок. Остроту приправе придавали сотни чеченских боевиков, готовых на все. А особую пикантность — фантастический «Российский легион» (также готовые на все и якобы рекрутированные Лебедем военные).

Следом в уху крошились разные словечки, призванные задать лучшие чувства скромного российского обывателя, как то: «маниакальный», «неистовый» и прочее из разряда экспрессивно окрашенной лексики.

Экспрессии и эмоций для ухи вообще жалеть не надо. Сыпьте, сыпьте побольше, погуще! Мелодекламация, интонационное педалирование, речитатив нараспев, многозначительное закатывание глаз хорошенькой ведущей главной информационной телепрограммы страны лишними тут не были…

Не мешали и обжаренные в масле показного гнева — парочка одиозных политологов и один бывший хороший режиссер прокоммунистической ориентации. Главное — довести их до нужной кондиции.

Ну что — закипело?

Можно подавать к столу!

Кушать подано! Жри, матушка Россия!

Только России и без того тошно. Ее давно мутило от телесклок и телепомоев, от телесвар и телеразборок, от Федоровых и Коржаковых, от Березовских и от «зарапортовавшихся» Куликовых. От драки за спиной больного Президента, от усилий и сопения пыхтящих сборщиков компромата, который хранился в чемоданах, головах, сердцах…

У России другие заботы. Ее душили налогами, ее старикам не платили пенсии, обрекая на нищенское существование. Стояли ее заводские конвейеры, и рабочие люди с золотыми руками, мозгами уходили в «челноки» и шабашники, а кто не мог — тот сжигал себя заживо.

Голодали чернобыльцы-«ликвидаторы», когда-то грудью защищавшие Родину, и обещали голодать работники «мирного атома». Стреляли в сослуживцев парнишки с автоматами, которых не успели застрелить в Чечне. И стреляли киллеры, и воровали воры, и насильствовали маньяки — настоящие, а не те, у которых якобы «маниакальные» стремления. Впрочем, до последнего, кажется, вовсе не было дела министру, призванному обеспечить безопасность граждан, а не устойчивость своего кресла…

Вся эта столичная «вендетта по-корсикански», вся эта «уха и телечепуха мне лично не просто надоели. Мне стыдно за взрослых некрасивых драчунов. Мне вспоминается — в связи со всем этим ежедневным телепромыванием мозгов соотечественников мутной гадостью — одна мудрая японская пословица: «Иногда по событиям одного часа судят о целом тысячелетии».

За державу, знаете ли, опять обидно. За ее «шеф-поваров», в очередной раз представивших Россию перед всем мировым сообществом страной злых склочников и скандалистов с манией преследования, патологически жаждущих войны и крови своих сограждан.

Мерзко на душе от вашей кухни, господа. Неужто это и есть та «стабильная Россия», за которую в июле голосовали уставшие от коммунизма ее граждане?

Кушайте сами, господа. Кушайте, да не обляпайтесь…»

«Все с ума посходили. Устроили поганые пинки в спину друг другу на кремлевском Олимпе. Дряхлеющий, больной Ельцин не смог политиканов укротить, — ворчал Москаленко. — Премьер Черномырдин фактически огласил версию генерала Куликова, обвинившего Лебедя в «неуемном, маниакальном стремлении к власти, выразив ту же мысль другими, но не менее колоритными словами: «Лебедь страдает синдромом доморощенного бонапартизма». Хрен его знает, что в нашем доме творится!.»

Москаленко настороженно смотрел по телеку короткую, но эмоциональную речь президента, в которой он обвинил Лебедя в интригах, выразившихся в поездке в Тулу с Коржаковым, и преждевременном начале предвыборной компании, как считал Ельцин, она должна стартовал не раньше, чем в 2000 году. Ожидающий в Барвихе операции на сердце, Ельцин покровительственно хулил эскапады Лебедя: «Он просил меня некоторое время назад об отставке. Я ему сказал, что надо научиться работать в контакте со всеми государственными организациями и руководителями: «Надо научиться. Тогда будет легче решать вам проблемы. А так ни одной проблемы — если вы будете в ссоре со всеми, — ни одной проблемы не решить!» Ну, расстались, я отставку не принял, считая, что он все-таки сделает выводы. Выводы он не сделал. Надо сказать, за это время допустил ряд ошибок, которые просто недопустимы для России. И во вред…»

Москаленко нервно наблюдал за кульминацией шоу увольнения по телевидению. Ведь он верил и голосовал за Лебедя! На глазах ветерана Ельцин зачитал указ от 16 октября 1996 годаоб отстранении Лебедя от занимаемых им кремлевских постов. И расписался перед телекамерой, зафиксировавшей президентский росчерк.

Мировая пресса широко комментировала «телеотставку Лебедя». Лондонская «Таймс», соглашаясь с оценкой Лебедя, что он пал жертвой интриг Чубайса, которого сам же привел к власти перед вторым туром президентских выборов, вместе с тем выражает удивление феноменальной способности отставного (теперь уже дважды) генерала наживать себе врагов, в число которых к концу его через месячной кремлевской карьеры вошел даже министр обороны Игорь Родионов: сам Лебедь упорно подвигал его на этот пост, называл «элитным генералом», чтобы потом объявить… преступником!..