Игорь Ротарь - Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ

Когда в 1996 г. таджикской оппозиции удалось выбить из Ка-ратегинской долины правительственные войска, она установила здесь режим правления, практически неотличимый от средневековья. Даже сам вид спустившихся с гор партизан вызывал у их односельчан ужас: все они носили длинные бороды и спускающие ниже плеч волосы. Под угрозой наказания моджахеды заставили всех местных жителей пять раз в день молиться в мечети. Женщины были обязаны появляться в общественных местах в платке, закрывающем всё лицо, за исключением глаз. Категорически была запрещена продажа спиртных напитков и сигарет. Провинившихся били в мечетях, причём почему-то не палкой (как полагается по законам шариата), а снарядом от ручного гранатомёта. За курение полагалось 20 ударов, за употребление алкоголя — 40, за прелюбодеяние — 100 ударов. Уличённых же в шпионаже в пользу Душанбе моджахеды вешали на центральных площадях кишлаков.

Строгость исламских законов распространялась и на тех немногих журналистов, которые рисковали посетить «долину Ислама». Моджахеды не слишком жаловали представителей прессы и подозревали, что все они законспирированные агенты спецслужб. Одного журналиста из дальнего зарубежья, бывшие партизаны обвинили в шпионаже и сбросили в пропасть, не забыв снять с него перед казнью дефицитные в здешних местах сапоги. Борясь за чистоту ислама, многие моджахеды не забывали и о личном обогащении. Как удалось установить, убийство в 1998 г. в Каратегине четырёх сотрудников миссии ООН в Таджикистане объяснялось отнюдь не политическими мотивами: кто-то пустил слух, что иностранцы возят с собой дипломат, набитый стодолларовыми банкнотами. Единственный доходный вид бизнеса в Каратегине — контрабанда наркотиков. Коноплю выращивают в горах практически повсюду, более же сильнодействующие наркотики (например, героин и опиум) доставляют из соседнего Афганистана. Взяв под свой контроль Каратегин, моджахеды полностью монополизировали торговлю смертоносным зельем. Причём многие из них были и сами законченными наркоманами. На въезде в один из кишлаков проверявшие мои документы моджахеды едва держались на ногах от воздействия употреблённого ими героина.

Осенью 1993 г. вооруженные отряды таджикской оппозиции бежали в Афганистан. Вместе с ними, спасаясь от преследований «антиисламистов» («красные» вырезали целые кишлаки) в соседнее мусульманское государство бежали сотни тысяч горных таджиков-каратегинцев. Практически все беженцы поселились на севере государства на территории компактного проживания афганских таджиков. Интересно, что каратегинцы, которых на родине считали исламистами, сетовали в беседе с побывавшим в лагерях беженцев автором этих строк, что ислам в Афганистане «слишком строгий». Так беженки-таджички категорически оказывались носить паранджу, как это делали практически все афганки. Каратегинцы с удовольствием смотрели принимаемое здесь российское телевидение, чем вызывали искреннее удивление у своих афганских соплеменников, воспринимающих «шу-рави», как бежавших с позором оккупантов-кафиров.

Во внутренних же афганских распрях все беженцы поддерживали своего соплеменника, лидера афганских таджиков генерала Ах-мадшаха Масуда, воевавшего в начале с пуштуном Хекматияром, а затем с фундаменталистским движением «Талибан», поддерживаемым также в основном пуштунами. Многие из боевиков таджикской оппозиции даже воевали в войсках Ахмадшаха Масуда. Но всё же было бы неверным считать, что зарубежные контакты таджикской оппозиции ограничивались лишь одним движением Ахмадшаха Масуда. Когда в 1996 г. таджикские моджахеды взяли под свой контроль Каратегин-скую долину, в Таджикистане единственным лагерем в Каратегине по подготовке военных профессионалов руководил инструктор из Пакистана. Одним же из наиболее влиятельных в этом регионе полевым командиром стал гражданин Саудовской Аравии шейх Абос.

Судя по всему, таджикские исламисты пытались установить контакты и со своими чеченскими единомышленниками. Один из телохранителей влиятельного таджикского полевого командира Шо-ха — уроженец Чечни. По некоторым сведениям, этот человек должен был помочь «таджикским братьям» организовать надёжную систему обороны Каратегина. После окончания войны в Таджикистане к оставшимся не у дел местным моджахедам зачастили эмиссары из Чечни, предлагавшие таджикам за денежное вознаграждение поехать воевать в эту северокавказскую республику. «Оказавшись на чужбине, мы стремились установить прочные контакты, в первую очередь, с соседними с Таджикистаном мусульманским странами, так как, на наш взгляд, именно их политики, могли оказать наибольшее влияние на урегулирование таджикского кризиса. Учитывая тот факт, что большинство таджикских беженцев разместилось на территории Афганистана, было принято решение, что председатель нашего движения будет жить в этой стране, а два его заместителя — в Иране и Пакистане» — рассказывал мне первый заместитель Объединённой таджикской оппозиции Акбар Тураджонзода {98} 98 Игорь Ротарь. Будущего таджикского президента воспитывают в Пакистане? //Независимая газета. 25 апреля 1995 г. .

При этом лидеры таджикской оппозиции налаживали контакты и с фундаменталистскими исламскими организациями. Например, в 1995 г. автор этих строк побывал в одном из медресе для детей моджахедов, расположенном вблизи пакистанского города Пешавар. Медресе субсидировалась на деньги, получаемые из Саудовской Аравии. В нём обучалось около 300 таджикских детей, чьи отцы воевали за «торжество ислама». Приблизительно столько же было в медресе воспитанников из Афганистана и Кашмира. Детей из Таджикистана обучали по той же программе, что и других воспитанников. Единственное исключение — уроки русского языка. Лидеры оппозиции были убеждены, что он будет необходим в недалеком будущем. Естественно, что основной упор делался на религиозные дисциплины, а также на изучение арабского языка. Система воспитания была далека от европейских канонов. Например, если ученик не знал урок, его били палкой по руке. Таджикские воспитанники направлялись в медресе по рекомендации оппозиции. О том, что таджикская оппозиция придавала весьма большое значение обучению сыновей своих бойцов в подобных учебных заведениях, свидетельствует тот факт, что деятельность медресе под Пешаваром курировал лично Акбар Тураджонзода. Год спустя воспитанники медресе образовали движение «Талибан», создавшее классическое фундаменталистское государство на контролируемой ими части Афганистана {99} 99 Время-MN. 30 сентября 1999 г. . В конце же 90-х, по крайней мере часть лидеров таджикской оппозиции решила сделать движение «Талибан» своим главными союзником. По сведениям газеты «Время-MN», некоторые лидеры таджикской оппозиции после создания коалиционного правительства в Душанбе пытаются сместить в сторону талибов симпатии и официального таджикского руководства, и даже иностранных дипломатов, работающих в Душанбе {100} 100 Шерматова Санобар. Новый Тамерлан. Два лика президента Каримова //Pro et contra. — М., 1997. Зима. .