Денис Терентьев - Банька по-белому. Взрослые вопросы о лихих 1990

«Да что ты, мент, нам сделаешь? — издевался один из «новых русских». — Стрелять, что ли, будешь?». Молоков достал ПМ и несколько раз выстрелил ему в сердце. Потом в голову его товарища. Двое коммерсантов уже сели в салон авто и милиционер с хладнокровием киллера расстрелял их через стекла. Одного из раненых, который пытался отползти в сторону, оставляя на асфальте кровавую полосу, Молоков добил в голову двумя контрольными выстрелами.

Как отозвалось событие в Липецкой области? Большинство поддерживало Молокова. Статьи в СМИ носили сочувственный характер, бывшие сослуживцы отказывались его конвоировать. Знакомые вспоминали, что Молоков выделялся в милиции слоновьим спокойствием. Однажды на улице ему в ногу вцепился огромный пес. «Уберите собаку», — спокойно сказал прапорщик его хозяину, и, видя, что пес не слушается, тем же голосом повторил: «Уберите собаку». Молоков почти не ругался матом, а в отделении имел кличку Уважаемый — за то, что именно этим словом обращался к любому задержанному. Увлекался системой Порфирия Иванова, любил прогуляться босиком по снежку. Молоков четыре раза был в горячих точках: в командировки всегда вызывался сам, но повоевать так и не довелось.

На суде он попросил назначить ему наказание в виде смертной казни: «Милиционеров часто унижают, но так, как меня, — никогда. Если бы я был женщиной, я бы заплакал и ушел за угол. А я терпел это тридцать минут. Потому что я мужчина. И потом я поступил, как настоящий мужчина». Он философски отнесся и к тому, что 22–летняя жена одного из убитых им людей умерла от инфаркта во время просмотра записи похорон мужа: «Наверное, это судьба».

Когда Молокову дали 25 лет, со всей страны ему присылали деньги и передачи. Убийца четырех человек оказался символом закона и порядка, а стрельба в упор по безоружным людям выглядела как восстановление справедливости. Из таких историй вырастало понимание, что страна готова к усилению роли государства даже жесткими методами, а права человека на нашей почве приживаются не слишком надежно.

Что случилось? В 1997 г. на экраны вышел фильм Алексея Балабанова «Брат» — пожалуй, самое яркое событие в российском кино десятилетия. Пока социологи и политологи рассуждали, как меняется постсоветский человек, Балабанов с продюсером Сергеем Сельяновым воплотили его в образе Данилы Багрова, рискнув деньгами и крупно выиграв. Получился немыслимый в союзном кинематографе герой — за гранью привычных представлений о Добре и Зле, но принятый современниками на уровне альтер — эго.

Кто герой? Данила Багров в исполнении Сергея Бодрова — младшего — ветеран кавказской войны, приехавший в Петербург к старшему брату, который, по словам матери, «большой человек», а по факту — киллер по кличке Татарин. В Даниле не просматривается советской мечты провинциала: поступить, получить профессию, прописку, жениться, осесть. Он с крестьянским нахрапом ищет в городской суматохе «своих»: в философствующем бродяге Немце, в отвязной тусовщице Кэт, в испуганном кинорежиссере Степане. Как страна, пытающаяся понять, что еще можно строить после коммунизма и социализма и кто она теперь.

Герой не то чтобы мечется, вразвалочку перемещаясь по лестнице между этажом, где празднуют, и этажом, где убивают. Он делит время между двумя женщинами: немолодой водительницей трамвая Светой, которая в итоге выберет свое непутевое прошлое, и тусовщицей Кэт, у которой будущего нет вовсе. Багров хоть и настоен на советском «прорвемся», знает цену деньгам и, отправляясь с пачками долларов и обрезом в Москву, «где вся сила», вертит в хитроватых глазах линию жизни, далекую от института и профессии инженера. Он уже не советский, а дезориентированный тип, пробирающийся к выходу из норы на ощупь, как зверек, попробовавший крови. Но именно благодаря вынесенным из детства установкам он прощает брата — киллера, который кидал его всю дорогу и в итоге сдал врагам за призрачный шанс уцелеть самому. Лицо поколения оказалось сентиментальным, но в нем нашли что — то от себя до неприличия много россиян.

Теперь и россиянам стал близок бунтарь без идеала? Скорее обыватель, который не надеется что — то глобально в жизни изменить, но еще помнит про честь и достоинство. Таковы менты из сериала «Улицы разбитых фонарей», снятого по детективам Андрея Кивинова: они за справедливостью могут и к бандитам обратиться, а к торжеству закона и государства у них такой скепсис, что из комсомола их бы выгнали вмиг. Или солдаты из «Блокпоста» Александра Рогожкина: какое им дело до геополитических целей страны? Им бы выжить на Кавказе да получить нехитрые удовольствия, которые всегда ходят рядом под руку со смертью. В кинематографе 1990–х не найти ни одного идейного Штирлица, зато герои стали похожи на людей. И к концу десятилетия этот тренд вытащил кино из тупика, создав спрос на «русские истории».

А слабо вытащить из образа Багрова национальную идею? Вызов принят! В 1999 г. Балабанов не удержался от продолжения истории: отправляет Данилу в США и кладет стежки сюжета на ткань постимперского синдрома страны. В «Брате-2» Багров вышел жизнеспособнее американских арифмометров, которые даже обрез соорудить не могут. В стране, где каждый четвертый мужчина сидел или сидит, это показатель приспособленности к «реальной жизни». Доверие и обмен услугами для большинства россиян пустой звук, зато умение сделать заточку из алюминиевой ложки вызывает уважение.

Стремительно растущий рейтинг Путина в конце 1999-го — надежда на лидера, который умеет отличать добро от зла и способен злу противостоять. У кого правда, тот и сильней.

Памятуя о подходах братца Данилы, публика и силовикам из 2000-х будет прощать неразборчивость в методах. Отжимают бизнес? Ничего страшного, зато страна с колен встает. Заложники в Беслане погибли? Зато и террористы в России пятый угол найти не могут. «Мы домой летим».

Что случилось? 30 мая 1997 г. скинхеды разгромили лагерь узбекских беженцев в Подмосковье: пять человек получили увечья, погиб годовалый ребенок. Хотя избиения иностранных студентов и рабочих фиксировались и в предыдущие годы, впервые история о бритых парнях в бомберах и подтяжках стала федеральной новостью. Журналисты однозначны в высказываниях: в России появились тысячи неонацистов.

Откуда они взялись? Так отвечала на этот вопрос ученица 11–го класса, статью которой опубликовали в газете «Первое сентября»: «На мой взгляд, скины — так же как и «зеленые», и «черные», и «атеисты» — неотъемлемая часть общества. Обыватели причисляют скинхедов к «паразитам на теле России». Я в свою очередь считаю скинов хищниками, регулирующими численность особей других видов, «санитарами». На данном этапе своего развития бритоголовые уже создали массу крупных иерархизированных организаций. Официально в России насчитывается около 40 тыс. «белых воинов» (а сколько их еще?). У бритоголовых есть свои СМИ, сайты в Интернете; стиль музыки, форма (стиль) одежды, истории, герои и кумиры, фильмы… Многие возмущались: как это в стране, потерявшей столько народа от рук фашистских захватчиков, могут появиться расисты? Но время проходит, и скинхеды находят все больше единомышленников, причем не только в «рабочем классе», но и в «кругах сильных мира сего». Уже слишком многим людям надоело видеть на рынках черные рожи, пытающиеся обмануть и обжулить русских, и слушать «кавказскую речь». Как вы думаете, сколько удовольствия доставит москвичам и коренным жителям других русских городов новость об открытии новой мечети, построенной на месте развалившейся православной церкви? Половина Сибири сидит без электричества, люди не получают зарплату, в больницах нет нужных лекарств, а деньги идут на помощь беженцам и в карман евреям».