Ева Меркачёва - Тесак, Фургал и другие. «Странные» смерти, дела и быт в российских тюрьмах

— Спаси вас Бог за заботу о нуждающихся, — начинает Романов. Мы просим рассказать о его голодовке.

— Я был на посту с 29 декабря, — объясняет он. — А 5 января я написал заявление об официальной голодовке. Я не буду есть до тех пор, пока не примут решение по мне. Чем я вооружен и опасен для общества? Нецелесообразно заключать меня под стражу. Судья глаз не подняла, когда это решение выносила.

— Вы даже воду не пьете?

— Сухая голодовка. Рот сушит, я губы смазываю водой. Так делают людям, которых к операции готовят. У меня был опыт сухой голодовки 5 дней. Вот пришло время поголодать дольше. Господь 40 дней постился. А смерти чего боятся — все мы придем к ней рано или поздно.

— Умереть вам вряд ли дадут — могут направить вас в больницу для процедуры принудительного кормления.

— Все в руках Господа.

— Вес потеряли?

— В монастыре я был 65 кг, а здесь сейчас 57.

— Опишите свою камеру. Есть там телевизор, холодильник? Приносят ли книги?

— Монаху все хорошо. Телевизор мне не нужен. И холодильник тоже. Книги читать некогда. Камера похожа на мою келью. Не больше по размерам и из мебели также одна кровать. У меня не было в келье ни душа, ни умывальника. Туалет на улице. А тут туалет в камере.

— А почему нет времени на книги? Чем вы занимаетесь весь день?

— Молюсь. Иисусову молитву читаю 7,5 часов, потом Евангелие, Псалтырь, Акафисты. Ночью просыпаюсь, чтобы молитву сотворить. Крест мой деревянный, что отобрали сначала в СИЗО, вернули. Спасибо сотрудникам и вам. Претензий к администрации нет.

— Какие-то физические упражнения делаете для поддержания здоровья?

— Я всегда в движении был, много ходил. И сейчас хожу по камере. Стараюсь не лениться. На прогулки всегда выхожу. Чувствую себя — слава Богу. Болезни, конечно, есть, но силу Господь дает.

— Вам не тяжело находится в камере одному? Нужен сосед?

— Я бы хотел оставаться и дальше один. Если кто-то курит, мне тяжело. И я один могу много молиться и никому при этом не мешать

— Хотели бы поговорить со священником?

— С каким? У меня духовником был Кирилл Павлов. Он духовник Троице-Сергиевой Лавры. После его смерти по духовным вопросам я обращался к старцу Гавриилу на гору Афон.

— В этом году при СИЗО построят храм, а пока есть православная комната для моления. Или вам нельзя туда, поскольку вы отлучены от церкви?

— Гитлера, Ленина, Муссолини не отлучили, а меня отлучили. За что? Совесть моя чиста и руки чисты.

— Вы ведь уже попадали за решетку за убийство?

— 38 лет назад. А Моисей не убивал? Величайший пророк. А кто в царствие небесное вошел первым? Разбойник. Господь Бог позволил с Его участием пять монастырей построить. Не путать карман свой с карманом церковным. На мне никакой недвижимости нет.

— Вам доходят письма, посылки?

— Телеграмму с поздравлениями с Рождеством прислал атаман Сергей. Больше пока никто не писал. Может, не знают, как сюда отправлять письма и телеграммы. А вот посылки присылали. Я не принял. Там продукты, мне это не нужно.

— Что сложнее всего в заключении для вас сейчас?

— Не видеть родных лиц. Страшно за тех, кто в монастыре. 590 душ — женщины, дети, калеки.

— На домашний арест вас могут перевести только, если есть жилье в Москве.

— Недвижимости нет. Но сняли квартиру, так что жилплощадь, где быть на домашнем аресте, имеется.

— Тогда надеемся, что вас переведут на него.

— Вашими молитвами! Что меня держать?

— Ролики, где вы общаетесь с детьми, активно обсуждают все.

— Там про покаяние.

— Чем бы занимались, если бы отпустили сейчас?

— Молился бы только. Шума я не хочу.

Во время беседы Романов был тих и смиренен. После ее окончания перекрестил членов ОНК и поблагодарил снова за внимание ко всем заключенным. Трудно в нем было узнать того старца, который строго спрашивал на видеороликах у монахинь про готовность умереть. У меня на руках экспертное заключение криминалистической лаборатории экспертного подразделения УФСБ РФ по Свердловской области. Вот несколько выводов: «В проповеди экс-схиигумена Сергия содержаться признаки оказания психологического воздействия», «на видеозаписи с именем «Сестры Средне-уральского женского монастыря готовы повторить подвиг преподобной Елены Дивеевской» содержится информация, которая может побудить лиц, ознакомившихся с ней в сети интернет к осуществлению противоправных действий, в частности к совершению суицидальных актов». Вообще в истории с экс-иеромонахом трудно, да и не нужно пока делать какие-то выводы. У Сергия окормлялись и «воры в законе», и сотрудники ФСБ, и известные чиновники. Все находили в его словах что-то для себя успокоительное. В какой момент он потерял ощущение реальности и поверил в свою суперпопулярность и в то, что может «восстать» против РПЦ — теперь уже даже не важно. Но тюремные решетки сейчас точно ему не подходят. Дай Бог, чтобы они уже ему чему-то научили (смирению, например) и больше были не нужны.

(Романов через несколько дней бросил голодовку. В СИЗО № 4, куда его перевели, он переоделся — впервые за последние годы вместо рясы надел спортивный костюм. Члены ОНК, к которым постоянно обращаются послушницы монастыря, следят за его здоровьем и условиями содержания.)

2020 год войдет в истории всей планеты, как год пандемии коронавируса. И в самых тяжелых условия находились, пожалуй, заключенные (хотя все мы почувствовали себя под домашним арестом, его «сидеть дома», это совсем не то, что просто «сидеть»). В тюрьмах 11 странах прошли протесты, связанные с угрозой пандемии, в них погибло почти 100 человек. Сколько заключенных скончалась от самого вируса — эти сведения до сих пор фактически тайна, которую многие государства не хотят раскрывать.

В ряде стран (Иран, Тунис, Сирия, Бразилия, Израиль, Польша, Турция, Италия, Германия, Франция, Непал, некоторые штаты США и др.) вводили амнистию и помилование, освобождали условно-досрочно, переводили на домашний арест, давали отсрочку наказания. Где-то ограничились «компенсирующими» мерами: разрешали заключенным бесплатные видео- и аудиозвонки. В Австрии арестантам выдали 600 компьютеров, чтобы те могли общаться с родными по видеочату.

В России с 18 марта был введен временный запрет на длительные и краткосрочные свидания в СИЗО, колониях и тюрьмах. Мера вынужденная и не совсем понятная. Ведь краткосрочные свидания проводятся через стекло, то есть заключенный и его родственник друг друга не касаются и даже одним воздухом не дышат.