Алек Эпштейн - Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том II. Эпоха дипломатии: сорок лет «борьбы за мир»

С целью вывести ситуацию из тупика Б. Клинтон пригласил Б. Нетаньяху и Я. Арафата на совместную встречу в Белый дом. «Мадлен Олбрайт и Деннис Росс уже несколько месяцев работали над возобновлением мирного процесса, и Мадлен наконец удалось организовать встречу Арафата и Нетаньяху, прибывших в Нью-Йорк на сессию Генеральной Ассамблеи ООН, — вспоминал президент Б. Клинтон. — На следующий день Арафат и Нетаньяху прилетели в Вашингтон, чтобы повидаться со мной, и я сообщил им, что через месяц планирую вновь пригласить их в Соединенные Штаты, с тем чтобы доработать и заключить соглашение» [215] 2,5 Здесь и далее цит. по: Bill Clinton, Му Life, рр. 815–820. . Встреча в Белом доме прошла 28 сентября, после чего американцы решили официально пригласить стороны на интенсивные переговоры в конференц-центре в Уай-Ривер в штате Мэриленд, датой начала которых было определено 15 октября 1998 года. «Обе стороны рассчитывали, что Соединенные Штаты помогут им согласовать непростые решения, — сбалансированно указывал Б. Клинтон, признавая: «Конечно, при проведении любого саммита всегда существует риск, что стороны не сумеют выработать общую позицию и это нанесет ущерб престижу всех причастных к этой неудаче лиц. Моя команда по национальной безопасности была обеспокоена возможностью такого развития событий и его последствиями… Я считал, что саммит был хорошей идеей, и мне хотелось, чтобы он поскорее начался. Мне казалось, что терять нам особенно нечего: я всегда был уверен, что лучше предпринять активные действия и не добиться успеха, чем ничего не делать из-за боязни неудачи».

Первоначально планировалось, что саммит продлится четыре дня, и через два дня после его окончания Б. Нетаньяху и сопровождавшие его члены делегации должны были вернуться в Израиль к открытии новой сессии Кнессета, По условиям, на которых был организован саммит, ни одна из сторон не связывала себя промежуточными договоренностями по конкретным вопросам, пока соглашение не было достигнуто в целом, а американские дипломаты участвовали в выработке текста соглашения на всех этапах работы над ним. Б. Клинтон лично принимал в этих переговорах самое активное участие, позднее к ним присоединился и вице-президент А. Гор. Американская команда посредников включала сотрудников Белого дома, в том числе советника президента по национальной безопасности Сэнди Бергера (Samuel Richard “Sandy” Berger), а также Роберта Малли и Брюса Райдела, а также нескольких сотрудников Госдепартамента: госсекретаря Олбрайт, Денниса Росса, Мартина Индика, Аарона Миллера, Уэнди Шерман и Тони Верстандига. Все эти люди ежедневно проводили совещания по различным вопросам как с израильтянами, так и с палестинцами. Важную роль в этих переговорах сыграл переводчик Джемал Хелал. Члены обеих делегаций говорили по-английски, но ключевые вопросы Я. Арафат всегда обсуждал на арабском, поэтому Дж. Хелал принимал участие и в конфиденциальных переговорах Б. Клинтона и Я. Арафата. Двадцатого октября в Уай-Ривер прибыли и король Иордании Хусейн и его супруга королева Нур [216] О ходе переговоров на саммите в Уай-Ривер см.: Dennis Ross, The Missing Peace: The Inside Story of the Fight for Middle East Peace (New York: Farrar, Straus and Giroux, 2004), pp. 238–245. .

Спустя четыре дня, однако, по словам Б. Клинтона, «до финальной договоренности было еще далеко». Б. Нетаньяху сказал президенту, что всеобъемлющего соглашения достичь не удастся, и предложил подписать промежуточный вариант, по которому Израиль брал на себя обязательство об отступлении с 13,1 % территории Западного берега, а палестинцы должны были значительно активизировать сотрудничество с Израилем в вопросах обеспечения безопасности, выполняя план, разработанный при участии директора ЦРУ Джорджа Тенета (George Tenet). Спустя семь месяцев премьер-министр Б. Нетаньяху вынужденно согласился на те самые требования об отступлении с 18 % территории Иудеи, Самарии и Иорданской долины, которые американцы выдвинули еще в марте и которые были тогда же отвергнуты израильским правительством. За семь месяцев американцы «дожали» Б. Нетаньяху и его коллег по руководству страны, хотя министр иностранных дел Израиля А. Шарон и непосредственно в ходе переговоров в Уай-Ривер говорил Б. Клинтону, что передача Западного берега под палестинский контроль не соответствует интересам безопасности Израиля и что Я. Арафат не будет бороться с терроризмом. В израильском руководстве никто никаких иллюзий не питал, но американскому давлению противостоять не смогли. О том, как Б. Клинтон выполнял свою посредническую роль, сам он писал более чем ясно: «Я продолжал убеждать Нетаньяху, что он должен дать Арафату возможность ощутить преимущества мира, передав палестинцам землю, аэропорт, а также порт в Газе, обеспечив им свободный и безопасный проезд из Газы на Западный берег». По одному ему понятным причинам президент США утверждал, будто «это [в частности, передача под контроль ПНА аэропорта] дало бы Арафату новые возможности в борьбе с террористами». Когда в ходе переговоров Б. Нетаньяху и А. Шарон напоминали, что численность палестинских полицейских (при этом А. Шарон прямо сказал, что это никакие не полицейские, а регулярная армия) существенно превысила разрешенный соглашениями максимум в 24 тысячи человек (Б. Клинтон сразу же предложил увеличить это число до 28 тысяч), Я. Арафат возражал, будто все эти войска нужны ему для обеспечения той самой безопасности, которой от него требовали [217] См.: Charles Enderlin, Shattered Dreams: The Failure of the Peace Process in the Middle East, 1995–2002 (New York: Other Press, 2003), pp. 91–92. .

Американцы создали немыслимую по степени абсурда ситуацию: борьба с терроризмом, которую можно было вести почти исключительно разговорами на английском языке, на годы и годы стала козырной картой Я. Арафата, позволявшей ему настаивать на всё новых и новых уступках израильской стороны, и добиваясь при этом американской поддержки. Когда же масштаб уступок не казался ему достаточным, как это случилось на саммите в Кемп-Дэвиде в июле 2000 года, Я. Арафат с необычайной легкостью почти открыто перешел от борьбы с террором непосредственно к террору, что, однако, вызвало лишь рост давления администрации Б. Клинтона на Израиль с требованием дополнительных уступок — разумеется, исключительно «во имя мира и борьбы с террором». При этом он требовал от Израиля (и американцы ему в этом скорее подыгрывали) согласия на увеличение численности своей армии, бойцы которой только за два года до этого стреляли в силы ЦАХАЛа, аргументируя это тем, что таковая армия нужна ему якобы для обеспечения безопасности и борьбы с терроризмом!

Кроме того, как и в ходе других переговоров, Я. Арафат выдвигал требования массовой амнистии Израилем палестинцев, находившихся в израильских тюрьмах, осужденных за совершение различных преступлений, как общеуголовной, так и террористической направленности. Я. Арафат требовал освобождения из израильских тюрем тысячи заключенных палестинцев, Б. Нетаньяху соглашался на амнистию пятисот человек, при условии, что они не были членами ХАМАСа и не были осуждены за убийство или соучастие в убийстве. В принципе, в правовом государстве, которыми являются и Соединенные Штаты, такого рода массовые освобождения заключенных никак не практикуются; не практикуются они, разумеется, и в Израиле. Можно очень по-разному относиться к тому, как функционирует система судопроизводства, но массовые и ничем не оправданные освобождения преступников просто потому, что в таком акте заинтересован тот или иной политический лидер (например, Ясир Арафат), во-первых, совершенно дезориентируют всех тех, кто работал и работает в органах правопорядка, а во-вторых, существенным образом подрывают возможности органов правосудия играть сдерживающую роль во имя сокращения числа преступлений, совершаемых в настоящем и в будущем. Хотя в ходе переговоров в Уай-Ривер Б. Клинтон категорически отказался освободить одного — всего одного! — человека, уже находившегося к тому времени в заключении в США на протяжении тринадцати лет (речь, конечно, о Дж. Полларде), хотя об этом ходатайствовали и глава правительства Израиля, и министр иностранных дел [218] Barton Gellman, “Netanyahu, Arafat Sign Accord; Talks Nearly Founder After Israel Demands Convicted Spy's Release” // The Washington Post, October 24, 1998. P.A1. , требование Я. Арафата об освобождении из мест заключения целой тысячи палестинских заключенных Б. Клинтон поддержал, всеми правдами и неправдами склонив Б. Нетаньяху принять его. Единственное, чего сумел добиться глава правительства Израиля, это того, что состав освобождаемых палестинцев должен был быть изменен: в нем увеличивалась доля осужденных по общеуголовным делам и уменьшалась доля тех, кто был осужден за преступления, угрожавшие безопасности Израиля. По словам Б. Клинтона, «это стало неприятной новостью для Арафата, который, напротив, хотел, чтобы были освобождены люди, которых он считал борцами за свободу». Дальнейшие слова президента США о предпринятых им действиях поистине поразительны: он делегировал к главе ООП Денниса Росса и Мадлен Олбрайт, чтобы они убедили его в том, что «это все, что я [президент Клинтон] могу сделать». Но и это не всё! «Потом к нему отправился и я, чтобы выразить свою благодарность: его уступка помогла сохранить все, чего мы достигли», — указал Б. Клинтон. Слова «благодарность» и «уступка» относятся, повторим, к тому, что глава ООП согласился не настаивать на списочном составе освобождаемых вне всяких принятых в правовых государствах процедур заключенных, в т. ч. и террористов. Заслуживает внимания тот факт, что ни Б. Нетаньяху, ни А. Шарону за их готовность освободить тысячу человек, ни с какой стороны не заслуживавших освобождения, Б. Клинтон выразить «благодарность» не захотел; вестимо, в его глазах это была недостаточная «уступка».