Алек Эпштейн - Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том II. Эпоха дипломатии: сорок лет «борьбы за мир»

Несмотря на это, безопасность и мир оставались для израильтян лишь призрачными надеждами. 5 сентября 1999 года террорист-смертник совершил взрыв в автобусе в Твери, 7 ноября 1999 года бомба взорвалась на углу двух людных улиц в прибрежном городе Нетания. Ничего, однако, не могло остановить Э. Барака: буквально назавтра, 8 ноября, представители Израиля и Палестинской администрации начали переговоры о Рамочном соглашении об окончательном урегулировании [Framework Agreement on Final Status]. 9 ноября Э. Барак и Я. Арафат встретились в Париже на XXI Конгрессе Социалистического интернационала, а 14 ноября встретились еще раз. Им, однако, не удалось достичь соглашения по поводу следующей стадии переговоров.

В этих условиях Э. Барак принял решение приостановить переговоры с палестинцами, обратив свои взоры на Хафеза Асада. Цена была известна — полное отступление с Голанских высот, но о том, что И. Рабин под давлением Дж. Буша-ст. согласился на это, Э. Барак, бывший тогда начальником Генерального штаба ЦАХАЛа, хорошо знал, и его это не останавливало. Э. Барак, как и Б. Нетаньяху до этого, стремился связать отступление с Голанских высот во имя достижения мира с Сирией с одновременным подписанием мирного договора с Ливаном. При этом, в отличие от Б. Нетаньяху, над которым не висел никакой дамоклов меч, кроме американского давления, Э. Барак еще до выборов обещал вывести силы ЦАХАЛа из Южного Ливана, вследствие чего подписание соглашения с Сирией, в то время де-факто контролировавшей Ливан, становилось для него задачей первостепенной важности.

Об изменении своего курса Э. Барак немедленно информировал американцев, и уже 17 ноября, будучи с визитом в Турции, президент Б. Клинтон провел в Стамбуле переговоры с Э. Бараком по поводу параметров сирийско-израильских переговоров. На следующий день Э. Барак и Д. Леви встретились с госсекретарем М. Олбрайт. 8 декабря госсекретарь прибыла в Иерусалим и вновь встретилась с ними. Поняв, что Э. Барак готов на полное отступление с Голанских высот и страстно заинтересован в достижении соглашения с Сирией, вследствие чего будет готов на масштабные уступки, американцы оценили шансы на успех этих переговоров как высокие. В свете этой оценки руководители администрации и Госдепартамента хотели, чтобы переговоры прошли в США, а не где-либо в Европе или на Ближнем Востоке, чтобы плоды глобального лидера миротворчества достались именно американской дипломатии. Изначальным местом ведения переговоров был выбран Вашингтон.

Б. Клинтон хорошо знал, что X. Асад — не А. Садат и даже ради полного восстановления суверенитета над землями, потерянными его страной в ходе Шестидневной войны в июне 1967 года, не пойдет на какие-либо решительные шаги, свидетельствующие о воле к мирному сосуществованию с Израилем. Описывая свой визит в Дамаск, состоявшийся еще в октябре 1994 года, Б. Клинтон писал: «Я хотел дать понять Асаду, что поддерживаю усилия по заключению мира между Сирией и Израилем на основе резолюций ООН № 242 и 338 и что, если соответствующее соглашение будет достигнуто, я готов всеми силами способствовать улучшению отношений с его страной… Моя встреча с Асадом не имела ощутимых результатов, но я услышал от него несколько обнадеживающих намеков на то, каким образом можно было бы двигаться вперед». Непонятно, как Б. Клинтон пришел к выводу: «Было очевидно, что он [Асад] хотел мира», ибо ответ сирийского президента на мирные инициативы президента США был резко отрицательный: «Когда я предложил ему отправиться в Израиль, чтобы, обратившись к Кнессету, сделать шаг навстречу гражданам этой страны, как это сделал Ануар Садат, стало ясно, что на это он никогда не пойдет. Асад был человеком умным, но педантичным и очень осторожным. Он предпочитал находиться в безопасности в своем великолепном мраморном дворце в Дамаске, занимаясь повседневными делами. Пойти на большой политический риск, полетев в Иерусалим, было для него чем-то невообразимым» [228] Bill Clinton, Му Life, р. 625. . Сирийские руководители ни разу не проявили готовность к нормализации отношений с Израилем; было совершенно непонятно, на что Израиль может рассчитывать взамен за уход со стратегически столь важных и уже заново обжитых Голанских высот. Это, однако, не казалось американцам существенной проблемой; готовность нового израильского премьера к значительным уступкам сама по себе была в их глазах шансом, который нельзя было упускать.

Хотя Б. Клинтон и Э. Барак заявили, что израильско-сирийские переговоры не повлияют на переговоры, которые велись между Израилем и Палестинской администрацией, последняя, естественно, была уверена в обратном, и не без оснований [229] См.: Hussein Agha and Robert Malley, “Camp David: The Tragedy of Errors” // The New York Review of Books, vol. 48, no. 13 (August 9, 2001). . Совершенно очевидно, что при наличии у Израиля мирных договоров с Египтом и Иорданией, заключение таких соглашений еще и с Сирией и Ливаном трансформировало бы арабо-израильский конфликт в сугубо палестино-израильский, причем палестинцы не смогли бы рассчитывать на реальную поддержку ни одной из приграничных стран. Э. Барак тоже отлично понимал это и во многом именно поэтому принял решение интенсифицировать переговоры с X. Асадом при фактическом замораживании диалога на палестинском направлении. Впрочем, к счастью для палестинцев, X. Асад, которого Генри Киссинджер назвал «арабским Бисмарком», стремился избежать заключения сепаратного мирного договора, продолжая настаивать, что соглашение с Израилем возможно только при условии полного выполнения им резолюций Совета Безопасности ООН № 242 и 338 в их толковании арабскими странами.

Э. Барак, однако, считал, что сможет убедить X. Асада принять логику сепаратного двустороннего соглашения. 13 декабря премьер-министр сообщил членам правительства, что соглашение с Сирией может быть подписано уже в течение ближайших нескольких недель. Обращаясь к Кнессету, Э. Барак прямо заявил, что Израилю придется заплатить высокую цену за мир с Сирией. При голосовании вотума недоверия, выдвинутого в этой связи оппозицией, правительство Э. Барака поддержали только 47 из 120 депутатов; еще 31 проголосовали «против», 24— воздержались, 18— отсутствовали. Несмотря на такую отнюдь не очевидную поддержку и наличие Закона о Голанских высотах 1981 года, который никто не отменял, 15 декабря представители Израиля и Сирии возобновили переговоры в Вашингтоне. Хотя Израиль представлял лично глава правительства Эхуд Барак, с сирийской стороны прибыл лишь министр иностранных дел Фарук аль-Шараа. Этот раунд переговоров прошел под личным патронажем Б. Клинтона и продлился два дня.