Алек Эпштейн - Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том II. Эпоха дипломатии: сорок лет «борьбы за мир»

На пятый день переговоров в Шепердстауне американцы представили проект мирного соглашения, в котором в скобках были указаны различия в позициях сторон. Сирийцы согласились, чтобы полоса, проходящая по берегу озера Кинерет, была расширена с десяти до пятидесяти метров, если Израиль примет за основу для обсуждения границу, существовавшую до 4 июня 1967 года. При этом вся территория плато Голан должна была быть возвращена Сирии. Однако даже эта готовность сирийской делегации на сугубо символическое расширение пограничной полосы (что такое пятьдесят метров и как их оборонять в случае необходимости?!) подвигла Мадлен Олбрайт и Денниса Росса заявить Эхуду Бараку, что Сирия якобы «проявила невиданную гибкость и пошла навстречу Израилю, вследствие чего он должен ответить тем же». Э. Барак же вполне оправданно стремился обеспечить тишину на самой беспокойной из израильских границ — ливанской (прошло еще шесть с половиной лет, и именно на этой границе вспыхнула следующая арабо-израильская война), призывая сирийцев согласиться на возобновление переговоров по Ливану. Однако, как признал Б. Клинтон, «Шараа даже слышать об этом не хотел», обвинив премьер-министра Израиля в том, что он был «неискренен». Б. Клинтон возобновил давление, о чем пишет, не скрывая: «Во время последнего совместного ужина я снова попытался заставить Барака сделать позитивное заявление, на которое Шараа мог бы сослаться, вернувшись в Сирию. Барак отказался, заявив мне потом в неофициальной беседе, что после того как мы покинем Шепердстаун, я могу позвонить Асаду и сообщить ему о согласии израильского лидера на границу 1967 года, как только возобновятся переговоры по Ливану или будет установлена дата их проведения». Однако когда Б. Клинтон позвонил X. Асаду, передав ему эти слова Э. Барака, президент Сирии, выслушав эту информацию, никак ее не прокомментировал. Через несколько дней Фарук Шараа позвонил Мадлен Олбрайт и отверг предложение Эхуда Барака, заявив, что сирийцы начнут переговоры по Ливану только после того, как будет достигнуто соглашение о демаркации границы между Израилем и Сирией. Требования Э. Барака были более чем разумными, если целью переговоров было не просто заставить Израиль отступить, но обеспечить более мирное и безопасное будущее региона. Однако, к сожалению, ни президент США, ни госсекретарь не поддержали эту позицию.

Предпринимая, как оказалось, последнее усилие, чтобы продвинуть вперед переговорный процесс между Израилем и Сирией, президент Б. Клинтон 26 марта 2000 года встретился со смертельно больным X. Асадом в Женеве (10 июня 2000 года X. Асад скончался). «Наша команда работала над тем, чтобы Барак сделал конкретные предложения Сирии и передал их через меня», — рассказывал позднее президент США, не скрывая, что надеялся на то, что «Израиль проявит гибкость» [231] Bill Clinton, Му Life, рр. 903–904. ; в переводе с дипломатического языка это означало готовность к новым уступкам. Президента США сопровождали Мадлен Олбрайт, Деннис Росс и сотрудник Совета национальной безопасности Роберт Малли, который вел протокол. Б. Клинтон сообщил X. Асаду, что по сравнению с позицией, заявленной в Шепердстауне, Э. Барак теперь соглашался на более узкую полосу земли вокруг Тивериадского озера — 400 метров, сокращение числа персонала на радиолокационной станции и более быстрый вывод израильских войск. «Асад даже не дал мне договорить, — не скрыл Б. Клинтон. — Он был очень взволнован и, отказавшись от обещаний сирийцев в Шепердстауне, сказал, что не отдаст ни пяди земли и хочет иметь возможность, сидя на берегу озера, болтать ногами в воде. Мы два часа пытались уговорить его, но безуспешно». Даже в этой ситуации Б. Клинтон продолжал во всем обвинять Израиль, утверждая, будто «непреклонная и жесткая позиция Израиля на переговорах в Шепердстауне и публикация рабочих документов в израильской прессе скомпрометировали Асада, и он перестал нам верить». «Непреклонной и жесткой» Б. Клинтон, напомним, называет позицию, включавшую согласие на полный уход Израиля с Голанских высот. Что же касается претензий о публикации деталей готовящегося соглашения в израильской прессе, уместно спросить президента страны, заслуженно гордящейся своими более чем двухсотлетними демократическими традициями, неужели, по его мнению, граждане Израиля, в том числе и сами жители Голанских высот, которых по этому документу ждала принудительная эвакуация, не имели права знать, что именно обсуждалось главой правительства их страны в Шепердстауне?! При этом Б. Клинтон не требовал от X. Асада ни вывести сирийские войска из Ливана, ни прекратить поддержку «Хизбаллы» и ХАМАСа, глава которого Халед Машаль проживал тогда в Дамаске, ни прекратить отношения с Ираном, деструктивно влиявшие на всю систему региональной безопасности. Его почти единственной целью было добиться израильского ухода с Голанских высот, хотя сам по себе этот шаг, будучи очень травматичным для израильского общества, едва ли мог бы способствовать установлению безопасного мира не только в регионе в целом, но даже, и только, на северных рубежах Государства Израиль.

Когда переговоры с сирийцами закончились провалом, Э. Барак принял решение об одностороннем выводе израильских войск из Южного Ливана. Правительство утвердило решение об этом 5 марта 2000 года, установив, что вывод войск должен быть завершен до июля; в реальности силы ЦАХАЛа были выведены из Южного Ливана 24 мая. Надежда Э. Барака вывести войска в рамках полноценного мирного договора между Израилем и Ливаном реализована не была, и это случилось прежде всего из-за вето, наложенного сирийцами на процесс ливано-израильского мирного урегулирования. Э. Барак, однако, счел, что войска из Южного Ливана могут быть выведены и в одностороннем порядке. При этом в Израиле надеялись, что дружественная Армия Южного Ливана сохранится и после вывода израильских войск, однако она распалась в тот же день, а тысячи ее бойцов бежали в Израиль, опасаясь мести и расправы со стороны ливанской армии и особенно боевиков «Хизбаллы». На этом сирийский блицкриг Эхуда Барака и Билла Клинтона закончился.

Отдав приоритет переговорам с сирийцами, Эхуд Барак не отказывался от выполнений обязательств, взятых им на палестинском направлении. 5 января 2000 года Израиль передал Палестинской администрации 3 % территории Западного берега из зоны С в зону В и еще 2 % — из зоны В в контролируемую Палестинской администрацией зону А.

17 января Э. Барак встретился с Я. Арафатом с целью добиться отсрочки согласованного в Шарм-аль-Шейхе предельного срока заключения т. н. Рамочного соглашения об окончательном урегулировании (по предшествующим договоренностям срок этот должен был завершиться 15 февраля 2000 года), однако палестинский лидер ответил отказом. 3 и 7 февраля Э. Барак и Я. Арафат встречались вновь, 8 марта с ними обоими встретился Деннис Росс, а 9 марта — Хосни Мубарак; эти переговоры прошли в Шарм-аль-Шейхе. Однако основные переговоры проходили в США. С 21 по 28 марта израильские и палестинские представители вели переговоры на одной из баз военно-воздушных сил около Вашингтона. К концу марта Израиль передал под полный контроль ПНА 6,1 % территории Западного берега, прежде входившую в зону В. После этого Палестинская администрация стала полностью контролировать 18,2 % территории Западного берега (зона А), а еще 21,8 % территории оказались под гражданским палестинским и израильским военным контролем (зона B). [232] Забегая вперед, укажем, что, хотя с тех пор прошло уже более четырнадцати лет, ПНА и поныне подконтрольны те же территории, никаких существенных изменений в этом вопросе не произошло. В то время, однако, предполагалось, что развитие событий пойдет по совсем другому сценарию.