Анжелика Артюх - Кинорежиссерки в современном мире

Постфеминизм воспринимал как должное необходимость женщины быть образованной и профессиональной, иметь финансовую независимость и вместе с тем добавлял право на особое осмысление женского — через интерес к моде, дизайну, шопингу, косметике, путешествиям, сексу и другим формам подчеркивания феминной сущности, непохожести и даже уникальности в мире не только мужчин, но и женщин, то есть индивидуального стиля и образа. По-своему он осмыслял и сексуальность, в отличие от второй волны феминизма, опиравшейся на идею женского кино как контркино с его отказом от сексуальности как наслаждения и превращением в своего рода политику. Постфеминизм внедрял более сложный, стереоскопический взгляд на женщину-автора. Связь Софии с миром моды через участие в качестве одной из шести «муз» модного дома Louis Vuitton на выставке в Токио в 2013-м, позирование для обложки австралийского Vogue в том же году, руководство собственным брендом MilkFed, съемки рекламных роликов для Christian Dior, кураторство выставки фотографий в Париже, где Коппола переосмысляла творчество фотографа Роберта Мэпплторпа как не только гомоэротического гения, но и художника с особым видением женских и детских образов, появление в платье от John Galliano на свадьбе со Спайком Джонзом — все это позволило режиссерке стать еще и иконой стиля своего времени, что, в свою очередь, сформировало образ селебрети! 12 и отразилось на художественном мире Копполы в дискурсе о модной женщине как о парадоксальном символе угнетения и либерализации. Неслучайно ее полюбил Каннский кинофестиваль. София участвовала в конкурсе неоднократно и в 2017 году получила приз за режиссуру за фильм «Роковое искушение» (The Beguiled). Во Франции способны ценить тщательность, проработанность, стиль и визуальную виртуозность, к тому же там обожают селебритис, каковой София и является. Французская премия «Сезар»! 13 за лучший иностранный фильм «Трудности перевода» (Lost in Translation, 2003) только подтверждает ее культовый статус. Ценят ее и в законодательнице высокой моды Италии, где София как женщина-режиссер впервые в истории получила «Золотого льва» Венецианского фестиваля за «Где-то» (Somewhere, 2010). В биографии Софии Копполы удивительно сочетаются итальянская этничность, европейское культурное влияние и голливудская среда обитания. К этой мультикультурной триаде стоит добавить еще и Токио, где София много раз была с проектами модного бизнеса, снимала «Трудности перевода» и где ее особенно ценят.

Селебретис выстраивают свое присутствие через «парасоциальные» отношения, то есть через постоянное мелькание в медиа в различных персональных качествах — от творческих до родительских. В случае Софии мир кино и мир моды успешно соединился с образом заботливой матери и дочери знаменитого отца, что позволило Копполе создать свой уникальный lifestyle 114, который вместе с повышенным интересом режиссерки к дискурсу женского и девичьего в кинофильмах будоражит медиа и создает образ иконы постфеминизма с его повышенной чуткостью к экспрессивному выражению современной женской сущности, в которой профессионализм, частная жизнь, публичное и политическое присутствие, стиль переплетаются и поддерживают друг друга по принципу синергии, а также сопротивляются патриархатному влиянию мифа ее знаменитого отца. С именем Софии Копполы часто любят связывать культуру girlhood 115, оказавшуюся в эпицентре мировых медиа с 1990-х в связи с взлетом феномена Spice Girls и акцентирующую внимание на особенностях перехода из девочки в женщину как неизбежного периода взросления и становления женской сексуальности, интеллекта, индивидуальности. Однако ее биография и образ затрагивают гораздо более широкий спектр проявлений феминного, складывая многовозрастной и разнородно социально-классовый женский мир, который не только отсылает к мысли Терезы де Лауретис 116 о важности видеть различия между женщинами, но и художественно интерпретирует тенденцию постфеминизма представить феминность как ценность и часть жизненного стиля, где моде отводится первостепенная роль. Мода вписывает Копполу в мир селебритис и консьюмеризма 117, позиционирует ее как объект взгляда согласно тому, как она представляется в рекламе и на обложках гламурных журналов, создавая образ coolfemininity 118. Этот «экстракинематографический» опыт, обязательный для складывания современного представления об авторе как о cultural agent 119 своего времени, непосредственно влияет на восприятие ее кинопроизведений и питает авторский миф. Кроме того, этот опыт вписывается в задачи феминизма как философии, направленной на изменение и реконфигурацию мира. В том числе осмыслением и репрезентацией на экране модных дизайнерских усилий, поскольку мода, как известно, диалектична, она реконфигурирует старые стили в новые внешние выражения.

Американский «Оскар» Софье Копполе тоже достался — за оригинальный сценарий фильма «Трудности перевода», как и номинация за режиссуру, когда она конкурировала с самим Клинтом Иствудом. Имя легендарного актера и режиссера здесь упоминается неслучайно. Именно Иствуд играл в 1971 году звездную мужскую роль в «Обманутом» (The Beguiled, 1971) Дона Сигела, вдохновившем Копполу на ремейк — «Роковое искушение». Интересно, что у двух картин одно оригинальное название — The Beguiled, доставшееся им по наследству от романа Томаса Куллинана, написанного в 1966 году. Так что перед нами не просто ремейк, но женский вариант экранизации с тщательным выписыванием эпохи американской гражданской войны, на знание которой покушалась еще Маргарет Митчелл в знаменитом романе «Унесенные ветром». В конкурентной борьбе со своим легендарным предшественником Доном Сигелом София Коппола как минимум сыграла вничью, убедив критиков в том, что за годы тщательных киноисследований женского мира сумела познать в нем много того, о чем не подозревали мужчины.

Женский мир, усиленный важным для феминизма философским концептом сестринства, впервые был исследован Копполой в ее дебютной картине «Девственницы-самоубийцы» (The Virgin Suicides, 1999) — экранизации нашумевшего одноименного романа Джеффри Евгенидиса, в котором повествовалось о групповом самоубийстве сестер Лисбон из штата Мичиган в 1970-е годы. Коппола показывала постепенное крушение мира школьниц от 13 до 15 лет после самоубийства их младшей сестры, размышляя о том, как излишний родительский контроль и религиозность, вынуждавшие девочек сторониться соседских мальчишек, вызывали самоубийственный и солидарнический протест сестер, покончивших с собой в один день. С поразительными нюансами София выписывала прекрасный, озорной и зрелищный мир девочек, который представал в рафинированном виде и в своем вынужденном изоляционизме стремился к самоуничтожению, ибо бурный мир свободы выбора и индивидуации оставался за порогом дома, из которого им не позволял вырваться возраст. Пробуждающаяся сексуальность героинь, делающая их похожими на белокурую кубриковскую Лолиту (Lolita, 1962) в разных стадиях взросления, никак не находила гармоничного развития, а биологическое сестринство не было тождественно феминистскому. Визуально вдохновляясь фотографической серией Suburbia Била Оуэнса, София Коппола в своем дебюте размышляла о понимании девственности, которая в христианской традиции рассматривается как «чистота», данная по воле Бога. Девственность сестер охраняли семейный контроль и страх перед неизвестным мужским миром, что превращало дом сестер Лисбон в своего рода мини-монастырь, от психологического и морального давления стен которого не спасала даже школа. И только самая бесшабашная и игривая бунтарка Люкс (Кирстен Данст) позволила себе распорядиться своей девственностью и тем самым вступила во взрослую жизнь, обернувшуюся для нее мужским предательством. Коппола показывала, что девственность может быть и ценностью, и знаком жертвы, создавая полифоничный девичий мир и по-своему переосмысливая культурный образ Офелии.