Анжелика Артюх - Кинорежиссерки в современном мире

Вариации masquerade разрабатывались Софией Копполой и в других фильмах. Особенно наглядно — в «Марии-Антуанетте» (2005), где любимая актриса Копполы Кирстен Данст играла четырнадцатилетнюю австриячку, выданную замуж за дофина Франции Луи XVI и переживающую долгую невозможность родить наследника. Ее самоутешение превращалось в настоящий декадентский карнавал из платьев, шляпок, тортов и пирожных, создававший причудливый мир рококо в розовом и голубом цвете и напрашивавшийся на обложки гламурных журналов. Стиль вообще в фильмах Копполы имеет определяющее значение. Неслучайно на ее картинах работают лучшие художники и гримеры, а сама она в молодости неоднократно выступала в качестве модели, доказывая своей биографией, что мир моды непосредственно связан с миром кинематографа — и тот и другой создают стили эпохи. Художники также отвечают за эффект masquerade и свидетельствуют о том, что дизайн в кино может быть частью сценария. Картины Копполы интересно разглядывать (поэтому их лучше смотреть на большом экране), они художественно выверены, композиционно почти совершенны, и их обычно неспешный ритм компенсируется насыщенностью цветовой и световой гаммы.

Биограф Копполы Фиона Хэндисайд 121 точно заметила, что в фильмах режиссерки место действия имеет определяющее значение и влияет на общую атмосферу, а также определяет выражение эмоций героев. София любит помещать персонажей в пространства, где стирается граница между публичным и частным, зрелищностью и интимностью, — вроде отелей, дворцов, плавательных бассейнов, социальных медиа, что, в свою очередь, определяет публичные роли для женского, заставляет его выглядеть определенным образом. Кстати, Коппола была первой, кому благодаря семейным связям и статусу селебрити разрешили снимать в Версале, что она и использовала феерическим образом. В «Трудностях перевода» Коппола создавала из городского пространства Токио и отеля Park HayalL где знакомились разочаровавшаяся в браке с модным фотографом молодая Шарлотта (Скарлетт Иохансон) и увядающий женатый голливудский актер (Билл Мюррей), хронотоп торжества современного дизайна, в котором селебритис находили временный дом. Городское пространство, ослепляющее неоновыми рекламными щитами и красотой современной высотной архитектуры, помогало создать метафору современного урбанистического отчуждения, которая отсылала режиссерку к ее собственному ощущению себя в Токио, где ее знают и любят как культовую фигуру. Здесь как будто в напоминание о теме, когда-то разработанной в фильмах Антониони, встреча мужчины и женщины порождает событие, но уже не переворачивающее жизнь каждого и не дающее мощную любовную драму, поскольку построено оно не на глубинном сближении через секс, а на поверхностных касании фланерами друг друга. В этом смысле фильм неожиданно отсылал к «Любовному настроению» (Faa yeung піп wa, 2001) Вонг Кар-вая, к человеческой усталости от брака и страху перед вступлением в новые отношения. Коппола нам как будто бы говорила: из жизни ушли сильные чувства, подобно тому как не стало богинь и секс-символов, подобных Мерилин Монро, внешнему стилю которой так подражала Шарлотта, или Роджеру Муру, о котором усталозабавно пытался напомнить на съемках японской рекламы виски герой Билла Мюррея. Все ускорилось, превратилось в симуляцию и измельчало, как измельчали те проекты, в которых сегодня приходится сниматься селебритис. Не измельчал только мегаполис как творение коллективного дизайнерского разума, в котором на смену любви пришла постлюбовь, оставляющая одиночество в условиях small talks 122. Гигантское и перенаселенное пространство Токио лишь подчеркивало эту хрупкую незащищенность современного западного мобильного фланера в Азии как жертвы глобализации. Спустя 17 лет после «Трудностей перевода» София Коппола вновь сняла Билла Мюррея в своем фильме «Последняя капля» (On the Rocks, 2020), демонстрирующемся на официальном сайте корпорации Apple с субтитрами на основных языках мира. В нем она размышляет о том, как отношения родителей влияют на отношения детей, создавая параноидальные сценарии жизни.

Исследование постлюбви и гетеросексуального романа — в центре многих фильмов режиссерок постфеминизма, и, возвращаясь к «Роковому искушению», можно сказать, что эти проблемы и здесь находят свою интерпретацию. Гетеросексуальная любовь представляется огромной опасностью, поскольку обладает разрушительной силой желания единоличного женского присвоения. Каждая из женщин здесь хочет любить, а их стратегии любви хоть и различны, но при этом нарциссичны, эгоистичны и завоевательны. И единственный мужчина-нарцисс просто не в силах сделать окончательный выбор и тоже защищается, переходя в агрессивное наступление, создавая образ токсичности. Исследование феминного не обходится без исследования кризиса маскулинности, которая в фильме совсем не «спектакль» — не демонстрация красивого, здорового мускулистого тела или игры выдающегося ума, превращающая мужчину в экранный героический и активный субъект действия. Здесь мужчина — жертва, в то время как женский мир может быть многообразен, красив, изобретателен, моден и разрушителен. Еще до взрыва #МеТоо София Коппола почувствовала и художественно выразила тот исторический момент, когда cool femininity перешла в наступление и даже стала опасной силой.

Как режиссерки помогают по-новому взглянуть на историю мировой культуры и науки своими байопиками, так и мировые фестивали и музеи кино пересматривают вклад женщин-режиссеров в мировое кино, то и дело показывая ретроспективы женского кино в разных частях света. Это не делают разве что в мусульманских странах и странах Африки, да и Россия не торопится развиваться в этом плане, несмотря на специальную программу «Время женщин» на ММКФ. На одной из таких ретроспектив мне удалось побывать. Пять фильмов программы Popcorn Venus Рижского международного кинофестиваля 2018 года заставили задуматься о том, что такое женское кино и как оно заявляло о себе на протяжении истории кино. В программу вошли фильмы самых значительных женщин-режиссеров своего поколения: «Невеста была в красном» (The Bride Wore Red, 1937) Дороти Арзнер, «Счастье» (Le bonheur, 1965) Аньес Варда, «Ночной портье» (Il Portiere Di Notte, 1974) Лилианы Кавани, «Хорошая работа» (Beau travail, 1999) Клер Дени и «Мадмуазель Паради» (Mademoiselle Paradis, 2017) Барбары Альберт. Не каждый из этих фильмов считается вершиной творчества конкретной режиссерки, однако каждый позволяет рассмотреть авторский стиль и проблематику, а также оценить индивидуальный вклад женщин в мировое кино. Не говоря уже о том, чтобы попробовать понять, существует ли в принципе тот самый женский взгляд (female gaze), о котором сейчас так много пишут не только на Западе, но и в России.