Анжелика Артюх - Кинорежиссерки в современном мире

Однако по творчеству той же Натальи Мещаниновой заметно, как общий консервативный российский крен заставляет режиссерок отказываться от присущего молодости радикализма в пользу более конформного и локального высказывания, каким является ее следующий фильм «Сердце мира» (2018), созданный в копродукции с Литвой. В «Сердце мира» также представлен многозначный сеттинг, несущий множество коннотаций. Станция для тренировки охотничьих собак — необходимое место для охотников, но вместе с тем это ловушка для животных (например, лис), которая представляет собой место нападок для активистов-зоозащитников. Это место конфликта разных этических интересов, то есть изначально дискуссионное пространство. Именно здесь поселяется молодой ветеринар в исполнении Степана Девонина, чтобы лечить животных и спрятаться от безысходных отношений с алкоголичкой-матерью, о которой герой предпочитает не вспоминать, но она умирает и тем напоминает о себе. Взаимоотношения с хозяином фермы, его женой, их дочерью и ее малолетним сыном — вот почти и весь круг общения главного героя, если не считать собак, лис и барсуков, с которыми он ладит явно лучше, чем с людьми. С животными он обращается с нескрываемой нежностью, так что складывается впечатление, что он бежит от людей в мир природы, поскольку в ней для него меньше зла, грубости, безысходности. В первой же сцене можно видеть, как герой самоотверженно спасает раненую собаку, в возможность выжить для которой уже не верит и сам хозяин. Почти женская забота, с какой герой обращается с животным, раскрывает в нем душу нежную и травмированную, что особенно видно в его отношениях с хозяйской дочерью, которой приходится приложить немало усилий, чтобы его соблазнить. Мещанинова рассказывала, что только исполнитель главной роли Степан Девонин (муж режиссерки в реальной жизни) имел право кормить собак на съемочной площадке. Так что их взаимоотношения представляются на редкость гармоничными, словно бы человек и животные живут в одном сказочном лесу.

«Сердце мира» (соавтором сценария которого является Борис Хлебников) неожиданно перекликается с «Аритмией», где герой работал санитаром скорой помощи, честно врачевал, теряя последние силы на работе, заливал стресс алкоголем и старался не вникать в мир глобальных процессов и большой политики, делая рутинное малое дело по спасению жизней людей. «Сердце мира» доводит тему творения малого добра в регистре политического эскапизма до апофеоза: герой готов проводить с лисами и собаками дни напролет и с трудом способен переброситься словом с кем-то еще, за исключением мальчика, невольно ищущего в нем недостающего отца. Единственный взрыв, который происходит в фильме, связан со спонтанным решением ветеринара уничтожить дрон, направленный «зелеными» фотографировать животных. Герой демонстрирует свою правду, считая, что он охраняет и оберегает природу куда больше, чем отряд зоозащитников, выпустивших в лес искусственно выведенных лис без понимания того, что животных ждет неминуемая гибель.

«Сердце мира» лишено былого мещаниновского радикализма, и, как и в «Аритмии», в нем есть попытка внимательно всмотреться в маленького человека, просто делающего свое дело и не желающего стать успешным, знаменитым и медийным. У него полностью отсутствует стремление обогащаться и быть первым (к чему так призывают минкультовские блокбастеры; не случайно один из них, рассказывающий о героях космоса, так и называется — «Время первых»). О нем если и не скажешь твердо «монах в миру», то вполне можно так подумать. Этот современный побег от цивилизации и от конфликтности мира (герой даже отказывается наследовать материнскую комнату), но не побег от деятельности и спасения жизней, — заставляет наблюдать то, насколько эмпатия к животным позволяет проявляться человеческому, но насколько даже в дальних уголках сегментированного мира необходимо человеческое участие. С другой стороны, в финале фильма, когда герой предпочитает запереться вместе с собаками в клетке, возникает мещаниновская тема «запертого человека». Она снова говорит метафорами: побег в мир животных представляется диагнозом современного российского человека, уставшего от социализации и идеи быть героическим и оптимистичным. Возникает образ репрессированного общества, в котором мужчина хочет быть незаметным, тихим, маленьким и с подавленной маскулинностью.

Как обычно у Мещаниновой, в «Сердце мира» оказывается документалистски проработана среда. Группа явно провела исследование на притравочной станции, не говоря уже о прекрасном вживании Степана Девонина (получившего приз «Кинотавра» за «лучшую мужскую роль») в мир животных. Но учитывая то, что происходило в России в 2018 году (судебные процессы над Кириллом Серебренниковым, голодовка Олега Сенцова, жесткое подавление политических протестов, рост числа политзаключенных, пытки в тюрьмах), радикальный отказ героя от политического измерения вряд ли смог бы прийтись по душе продвинутой молодой аудитории, поскольку тема одиночества не отменяет некую одномерность персонажа, создавая экранную иллюстрацию кризиса маскулинности, вариацию на тему политики аполитичных в эпоху путинского правления. К тому же критики посчитали непроработанной линию экологов, которые в фильме категории eco-cinema смотрелись как заправские вредители, в то время как реальность подсказывает рассматривать таких персонажей в более сложном ключе, поскольку экологическая тема сегодня является одной из ключевых для мировой культуры протеста. Несмотря на успехи на фестивалях, «Сердце мира» провалилось в российском прокате, продемонстрировало усталость субъекта от участия в социально-политической жизни России, попытку эскейпа, самоизоляционизма и отказа от действия. Забота о животных не послужила оправданием отсутствию открытости, любознательности и желания социальных изменений, даже несмотря на то, что в финале фильма ветеринар предпочитает не напиваться до чертиков вместе с хозяином притравочной станции, а спать в собачьей конуре, сбежав подальше от несовершенства мира.

Многие игровые фильмы, снятые в России женщинами, совсем нельзя назвать «женскими», поскольку их авторки делают решительный замах на обобщение. Эти фильмы рассказывают исключительно «частные истории», но обрисовывают общество в его гендерных взаимосвязях на разных уровнях социальной жизни. С усилением в последнее десятилетие репрессий в российском обществе кинематографисты стали терять свой политический запал. Российское кино парадоксально утверждает навязываемый патриархатной властью гендерный порядок и рисует традиционалистскую картину жизни общества, поскольку практически исключает из своего внимания принципиально иные модели гендерных отношений. Российское игровое кино сегодня такой же проводник традиционалистских ценностей, как и российское государство. В фильмах женщин — режиссеров игрового кино почти не найдешь альтернативных сексуальных и гендерных норм, практически нет diversity\46. Оно упорно внушает, что «Россия — не Гейропа». Отдельные смельчаки, вроде женско-мужских дуэтов Алексея Чупова и Наташи Меркуловой («Интимные места», «Человек, который удивил всех»), Сергея Тарамаева и Любови Львовой («Зимний путь») выглядят исключением из правил. Конечно, в рамках гетеронормативного традиционализма есть и свои режиссерские звезды. Например, Анна Меликян, снявшая фильм «Звезда» и получившая за него приз за режиссуру на «Кинотавре».