Хедрик Смит - Русские

Мне говорили, что из-за тесноты в советских квартирах родители иногда весьма эмоционально и нервно добиваются, чтобы дети были дисциплинированными, но в знакомых нам русских семьях родители отличались терпимостью. Я видел иногда, что дети ведут себя нагло, садятся к столу и встают из-за стола, когда им вздумается, игнорируют неоднократные замечания родителей («Ешь, не шуми, сиди спокойно») и родители допускают это. Помню, как однажды семилетняя девочка целый час прыгала со стула на кровать и обратно всего в каком-нибудь метре от стола, за которым мы ели, и родители не обращали на это ни малейшего внимания. И я не могу сказать, что такое попустительство встречается лишь в некоторых редких семьях. Заведующая московским детским садом сказала мне, что одна из главных задач детских садов приучить избалованного дома «единственного» ребенка жить в коллективе. Учительница начальной школы в Латвии рассказала, что из-за противоречий между домашней нетребовательностью и строгими школьными правилами многим детям, не посещавшим до школы детский сад, приходится трудно в младших классах. Эта молодая женщина критически относилась и к суровости школьных требований, и к излишней мягкости родителей. «Если лошадь без узды скачет во весь опор, — добавила она, — вы не можете остановить ее на полном скаку».

Расставание с детьми относится к числу событий, которые русские переживают очень тяжело. Первый школьный день — я наблюдал это во дворе красной кирпичной школы № 30, куда поступили мои дети, — был полон такого возбуждения и таких волнений, что напоминал скорее провожание детей в американский летний лагерь, когда родителям предстоит первая длительная разлука с детьми, а не расставание всего на несколько часов. Отцы вскарабкивались на подоконники и становились на цыпочки, чтобы заснять детей, построенных по классам напротив учителей, матери выкрикивали советы. Наконец, директор произнес речь, и дети двинулись в школу. Многие матери плакали, и я даже заметил армейского капитана, стоявшего за углом школы и украдкой вытиравшего слезы. Русские родители просто не могли оторваться от школы и стали заглядывать в окна. «Родители первоклассников, пожалуйста, оставьте детей в покое, — упрашивал директор через мегафон. — Они и так возбуждены. Пожалуйста, идите домой. Не стойте у окон, пусть дети начнут свой первый школьный день в спокойной обстановке».

Советские люди по сей день идеализируют образование и питают к нему почтение, подобное тому, что наблюдалось у американцев в 60-е годы до кризиса, охватившего городские школы и породившего разочарование. Наряду с членством в Коммунистической партии образование является одним из двух главных путей достижения карьеры в советском обществе. К образованию до сих пор принято относиться, как к средству, обеспечивающему равенство членов общества, хотя, как и в Америке, действительность далека от такого идеала. Однако первые шесть послереволюционных десятилетий привели к колоссальным массовым достижениям в области образования. До революции в России насчитывалось около 75 % неграмотных, а школьников, согласно статистике, было всего 10 миллионов; теперь же в Советском Союзе достигнута почти стопроцентная грамотность и в школах учатся примерно 50 млн. детей. Эти данные — не только абстрактная статистика. Вспоминается встреча с белозубым низкорослым таджиком Султаном Мирхаловым в совхозе недалеко от Душанбе; его семья — наглядный пример того, как за три поколения произошел полный переворот в области образования.

Во время официальной поездки по Таджикистану Джон Шоу из «Тайма» и я были приглашены к Мирхалову; нас усадили за накрытый во дворе стол, что типично для Средней Азии, и угостили пловом из молодого барашка и местным вином. Мы сидели, непривычно скрестив по-турецки наши бедные «западные» ноги, а Мирхалов тем временем рассказывал, что его отец был до революции бедным неграмотным батраком. А теперь семеро из восьми детей Султана имеют среднее и высшее образование. И, наконец, с большой гордостью он сообщил, что пример детей настолько вдохновил его, что он сам в 54 года «решил вернуться к учебе». Он заочно изучает виноградарство и другие дисциплины. «А дети, — сказал он, посмеиваясь, — помогают мне делать домашние задания».

И все же, несмотря на такие достижения, наблюдается ярко выраженное неравенство. Согласно данным за 1970 г., более половины взрослых в Советском Союзе закончили всего семь классов, и только 55 % населения продолжали учебу после средней школы. Кроме того, несмотря на унифицированные в общегосударственном масштабе учебные программы, разрабатываемые в Москве, различия в качестве образования по Советскому Союзу настолько велики, что, по мнению советских и западных ученых, система образования фактически укрепляет и усиливает классовость структуры советского общества. К числу школ, находящихся на самом высоком уровне, относятся пять-шесть физматшкол (физико-математические школы), построенных по образцу Научной средней школы в Бронксе, Нью-Йорк, и свидетельствующих о высоком престиже науки в Советском Союзе. Мне рассказывали, что в одну из таких школ, в Новосибирске, ежегодно принимают 300 «вундеркиндов» — наиболее талантливых ребят из более чем миллиона детей Сибири, принимающих участие в олимпиаде при университете. Учителями здесь, как и в других таких школах с научным уклоном в Москве, Ленинграде и Киеве, работают университетские профессора, а методы преподавания являются экспериментальными: гораздо более гибкими и больше стимулирующими инициативу учеников, чем в обычной школе. Так, директор этой новосибирской школы рассказал мне, как на одном из уроков учитель неожиданно предложил классу ответить на вопрос, чем можно изменить двигатель внутреннего сгорания. Через пять минут один четырнадцатилетний мальчик выдвинул три варианта, и два из них представляли такой практический интерес, что советские ученые сейчас работают над ними. При школе действует клуб юных техников, в котором взрослые помогают развиться богатому воображению таких одаренных ребят; в результате, рождаются различные изобретения. Один мальчик изготовил маленькую лазерную установку собственной конструкции. Другой разработал сложную и оригинальную гидравлическую машину, свободно передвигающуюся по болотам Сибири. В некоторых городах сотрудники педагогических институтов ведут специальные экспериментальные классы, в которых не принята система оценок. Одни наши знакомые были в восторге от того, что их дочь учится в экспериментальной школе, где разрешаются дискуссии между учениками во время урока, а иногда школьникам предлагают вести урок вместо учителя — вещь для обычной школы совершенно неслыханная.