Константин Пахалюк - Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века

Дело в том, что слово «тройка» не являлось каким-то полностью оформившимся юридическим понятием, а означало просто комиссию [1114] из трех [1115] лиц для конкретной поставленной задачи. Задачу и состав определял орган, ее создающий. Задачей катынской комиссии из трех человек (тройки) было рассмотреть дела на определенное количество человек, приговорить большинство к расстрелу (и, возможно, следить за тем, чтобы под расстрел не попало небольшое количество тех, кого по каким-то причинам надо было оставить в живых).

Еще одним излюбленным якобы «признаком фальшивки» является отсутствие полной даты — есть месяц и год, но нет числа [1116] . Однако известны и другие записки Л. П. Берии с непроставленным числом месяца [1117] , чем доказывается, что он лично в этом моменте пунктуален не был, а значит, в определенных условиях дату мог и не проставить. В нормальных условиях дата на записке НКВД проставлялась вместе с регистрационным номером. Однако, как мы увидим позже, мы имеем дело как минимум со вторым вариантом записки Л. П. Берии, первому варианту которой регистрационный номер был присвоен еще 29 февраля и потому, вероятно, уже был изначально проставлен на мартовском варианте, когда на нем еще и не могло быть полной даты, потому что сам документ еще какое-то время оставался в НКВД и исправлялся. Другими словами, обычный контроль «проставил номер, проставь и дату» отсутствовал, и Л. П. Берия, не будучи пунктуальным в проставлении дат, по окончании редактирования просто отослал (или принес) записку адресату, которого такие тонкости не интересовали. Так что, именно учитывая сложную историю создания этого документа, о которой вскоре пойдет речь, отсутствие числа месяца не является признаком подделки. Наоборот, фальсификатор с большой вероятностью проставил бы дату, чтобы не привлекать внимание.

На основании одной цитаты из протокола заседания Конституционного суда по делу КПСС, во время которого защитник КПСС Ю. М. Слободкин сделал утверждение, что записка Л. П. Берии датирована 5 марта, Ю. И. Мухин, а затем и перенявший его аргумент сам защитник стали утверждать, что переданная в суд копия записки имела дату 5 марта, которую фальсификаторы якобы позже удалили (без какой-либо представимой причины) [1118] . На самом деле Ю. М. Слободкин, совершенно не разбиравшийся в документах ЦК, принял за дату записки рукописную пометку «от 5.III-40 г», которая находится в правом верхнем углу первой страницы документа (под еле-еле видным штампом с вписанными от руки номером протокола «13» и пункта «144оп»). Копия, представленная в суд, опубликована и не отличается от других таких копий [1119] , и во время самого процесса судья Б. Эбзеев описал записку так [1120] : «обращение Народного комиссариата внутренних дел, точная дата не указана, марта 1940 года» [1121] .

Отрицатели, и в частности В. Н. Швед, считают признаком фальшивки тот факт, что номер записки (794/Б) не соответствует предполагаемому временному периоду создания записки (с 3 по 5 марта выдавались более высокие номера; записка № 793/б датируется 29 февраля), и указывают на то, что в ЦА ФСБ хранится справка-заместитель записки Л. П. Берии, где она датируется 29 февраля.

Прежде всего стоит отметить, что задокументирована возможность создания в НКВД вариантов одного документа с одним и тем же номером, но с разными датами. Так, существует сопроводительное письмо (№ 447/Б от 29.01.1939), подписанное Л. П. Берией, А. А. Андреевым и Г. М. Маленковым, к акту приема сдачи дел в НКВД СССР на имя Сталина, которое ему послано не было, а было исправлено. На основании этих исправлений был напечатан второй вариант, который был заново подписан и 1 февраля послан И. В. Сталину под номером, зарегистрированным 29 января [1122] . Случай «катынской» записки Л. П. Берии аналогичен. Решение принималось не моментально, а, по-видимому, обсуждалось, согласовывалось и пересогласовывалось с конца февраля. Различные варианты записки, вероятно, соответствуют различным стадиям согласования.

Таким образом объясняется и наличие первого варианта письма от 29 февраля, которое не противоречит существованию более позднего мартовского варианта с тем же номером.

Негационисты указывают на то, что четвертая страница этого самого позднего варианта записки напечатана на одной пишущей машинке [1123] , а первые три страницы — на другой. И якобы неизвестны прочие записки Л. П. Берии, которые бы исполнялись на той машинке, что и основная часть отрицаемого документа. Эксперт Э. П. Молоков подтвердил подлинность шрифта последнего листа записки (причем, что очень важно, доказал именно использование пишущей машинки НКВД [1124] ).

Однако исследователем Алексеем Памятных было показано, что записка Л. П. Берии И. В. Сталину № 265/б от 16.01.1940 [1125] напечатана на той самой «другой» машинке [1126] . Были выявлены как минимум следующие устойчивые признаки шрифта двух записок:

• сдвиг букв «а», «в», «р» вправо;

• сдвиг цифры «4» влево;

• дефект левой засечки нижнего элемента буквы «д» (слабая интенсивность окраски);

• дефект левого нижнего «хвостика» буквы «ж» (полное отсутствие).

Таким образом, шрифт первых трех страниц является подлинным. А подлинность шрифта четвертой страницы, напомним, подтверждена экспертом самих отрицателей. То есть подтверждена подлинность всей записки. Осталось выяснить, почему в НКВД (обе пишущие машинки были именно из этого ведомства) перепечатывалась последняя страница. Естественно, на эту тему можно лишь строить предположения, но следующее соображение представляется наиболее вероятным.

На четвертой странице записки упоминается Л. Ф. Баштаков и прямым текстом его должность — «начальник 1-го спецотдела НКВД СССР». Но формально она стала таковой именно 05.03.1940. До этого несколько месяцев он был исполняющим обязанности (но, безусловно, появлялся и в первом варианте записки Л. П. Берии, т. к. работа с польскими делами шла через 1-й спецотдел). 4 марта Л. П. Берия попросил Г. М. Маленкова об официальном назначении Л. Ф. Баштакова, и в тот же день было принято решение Оргбюро/Секретариата о назначении; приказ НКВД о назначении вышел 5 марта [1127] .

Вполне вероятно (и не противоречит никаким известным на данный момент сведениям), что изначальный мартовский вариант записки был создан в момент еще до решения Секретариата/Оргбюро 4 марта, но не ранее 3 марта [1128] .

При этом записка Л. П. Берии Г. М. Маленкову с просьбой о назначении Л. Ф. Баштакова, вероятно, была первоначально подготовлена 2 марта — дата на записке исправлена со 2 на 4 марта. Таким образом, на момент написания изначального мартовского варианта «катынской» записки глава НКВД со всей вероятностью знал, что Л. Ф. Баштаков на днях станет начальником 1-го спецотдела (но не знал, когда именно). В соответствии с этим возможны следующие варианты: