Константин Пахалюк - Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века

В последнюю ночь несколько человек из числа арестованных были выброшены из окон 3-го этажа во двор на бетонное покрытие. В течение этих дней я почти неотлучно находился в этом здании и выходил лишь для того, чтобы поесть. 7 июля 1941 года, в день религиозного праздника Ивана Купалы, я из города Львова ушел.

Хочу дополнить следующим: находясь во Львове, я встретил в здании на улице Пидвальной, где размещался провод ОУН, своего знакомого Владимира Дейгакивского, который в разговоре сказал мне, что оуновцы подготовили специальные списки видных поляков и евреев, которые должны быть расстреляны в момент прихода немецких войск во Львов. В списки эти включались поляки и евреи, враждебные немцам и украинским националистам.

Протокол мною прочитан, показания записаны с моих слов правильно. Шпиталь

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 392. Л. 32–35.

Машинопись. Копия.

Я бывший узник Освенцима и Маутхаузена [1667] . В течение трех лет под № 155027, неизгладимо оставшемся на моем теле, я содержался в этих лагерях смерти и до дна выпил горькую чашу страданий, уготованную человечеству нацистами. Я видел, как люди тысячами гибли от непосильной работы, холода, голода, электрического тока, пуль и палок, как гитлеровские изверги на горы человеческих трупов забрасывали изможденных, но еще живых моих собратьев, моливших о пощаде. В моей памяти сохранились чудовищные картины угона в газовые камеры тысяч голых детей, женщин, мужчин. Мне пришлось дышать гарью человеческих тел, беспрерывно сжигавшихся в ненасытных ретортах лагерных крематориев.

И поэтому, когда из сообщений прессы я узнал о выяснении роли Оберлендера в совершении страшных преступлений, которые имели место в первые дни оккупации нацистами города Львова, я счел своей священной обязанностью, своим долгом рассказать об этих преступлениях, поскольку сам лично являлся их очевидцем.

До войны я постоянно проживал во Львове. В ночь с 29 на 30 июня 1941 г[ода] этот город был занят немецко-фашистскими войсками. Вместе с ними во Львов ворвались и вооруженные украинские националисты. Они были одеты в полевую форму немецкой армии и имели на груди знак отличия в виде желто-голубой ленточки. Вскоре стало известно, что это были легионеры из находившегося под немецким командованием батальона «Нахтигаль».

После захвата города гитлеровцы и легионеры [1668] стали жестко расправляться с мирным населением. Начались массовые аресты, расстрелы, пытки и глумление над жителями. В городе не было улицы, на которой не валялись бы трупы людей.

30 июня 1941 года я видел, как солдаты «Нахтигаля» выволокли из дома № 65 по ул[ице] Потоцкого моего соседа, 23-летнего студента Трояновского и в овраге за домом расстреляли его. В этот же день на улице Коперника я был свидетелем расстрела большой группы людей, которых гитлеровцы конвоировали по направлению к улице Сталина. Истекавших кровью раненых гитлеровские изверги добивали прикладами и каблуками сапог.

Кровавую расправу фашистские бандиты учинили над интеллигенцией Львова. В первые же дни оккупации по городу разнеслась весть о том, что гитлеровцами арестованы такие видные ученые, литераторы, юристы, медики, как Бартель, Бой-Желенский, Вайгль [1669] , Гилярович [1670] , Домасевич, Мундт [1671] , Новицкий, Островский, Пилят [1672] , Ренцкий [1673] , Серадский [1674] , Стожек и другие. Стало известно, что их содержат в застенках бурсы Абрагамовича под охраной гитлеровцев и украинских националистов.

И вот мне лично пришлось быть свидетелем расстрела людей, содержавшихся в бурсе [1675] Абрагамовича. В это время я проживал по улице Потоцкого, дом № 63, кв[артира] 12 на 4-м этаже. 3 июля 1941 г[ода], под вечер из окон моей квартиры я увидел следующую картину: группа вооруженных солдат со стороны бурсы Абрагамовича вниз по Вулецкой горе вела под конвоем 7 человек гражданских лиц, несших на себе лопаты. Дойдя примерно до половины Вулецкой горы, конвоиры остановились и, как видно было по их жестам, заставили людей в гражданском копать яму. Когда люди выкопали могилу — я видел, как фашисты расстреляли их, зарыли трупы и удалились в направлении бурсы Абрагамовича. В ночь с 3 на 4 июля я несколько раз слышал выстрелы и автоматные очереди, доносившиеся с Вулецкой горы.

На следующий день я встретил своего соседа Пионтека Станислава, поляка по национальности, и рассказал ему о происшедшем. Пионтек ответил, что он тоже все это видел и слышал и что гитлеровцы прошедшей ночью совершили чудовищное злодеяние. «На склонах Вулецкой горы, — заявил со слезами старик Пионтек, — гитлеровские бандиты расстреляли цвет польской интеллигенции».

Фашистские варвары и их сподручные украинские националисты из «Нахтигаля» продолжали творить свои чудовищные злодеяния и в последующие дни. На балконе оперного театра были повешены 12 человек. Среди них находился и мой друг, студент университета, Сергей Глебовицкий. Много невинных граждан гитлеровцы повесили на балконах других зданий Львова. Злодеяния, которые были совершены гитлеровскими бандитами в первые дни оккупации Львова, по своей жестокости превосходили до того известные в истории человечества.

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 394. Л. 5–6. Машинопись. Подлинник.

Старший следователь прокуратуры Львовской области юрист 1-го класса Антошко Р. Е. с соблюдением требований ст. 160–165 УПК УССР допросил в качестве свидетеля нижепоименованного:

Сулим Теодор Васильевич, 1914 года рождения, урож[енец] Рава-Русского района Львовской области, украинец, в настоящее время драматург, проживающий в городе Львове по улице Ватутина 38, кв[артира] 5а.

Будучи предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 89 УК УССР свидетель показал:

Узнав из сообщений в прессе о происходящем в настоящее время выяснении роли нынешнего боннского министра Оберлендера в массовых злодеяниях, которые учинялись в г[ороде] Львове немецко-фашистскими захватчиками, когда здесь находился сформированный из украинских националистов карательный батальон «Нахтигаль», политическим руководителем которого являлся упомянутый Оберлендер, я обратился с письмом в редакцию газеты «Выьна Украша», а также выступил по телевидению. Я счел своим долгом сообщить об известных лично мне фактах злодеяний гитлеровцев.

О них были осведомлены многие жители города, которые появлялись в эти дни на улицах или наблюдали из окон своих домов ужасающие сцены расправы, глумления и издевательства над мирным населением.

Об этих преступных фактах не мог не знать ни один гитлеровец, находившийся тогда во Львове. В связи с заданными мне вопросами показываю. В первые же дни прихода фашистских войск я лично видел на улицах Львова массовые расстрелы, учиняемые фашистскими солдатами и офицерами. Началось это уже 30 июня 1941 года. Я видел на улице Коперника группу людей, которую конвоировали фашисты по направлению к улице Сталина. Фашисты без разбора стреляли в этих людей, а истекавших кровью раненых добивали прикладами, каблуками сапог и толкали. В то время я проживал во Львове по улице Потоцкого (ныне ул[ица] Пушкина), дом 63, квартира 12, четвертый этаж.