Сесилия Кэнг - Внутри Facebook. Голая правда

В ответ на нападки в адрес намерений руководителей компании Сэндберг заняла защитную позицию. По ее мнению, эти нападки напоминали общественную реакцию на ее книгу «Не бойся действовать». Перед началом интервью в выпуске программы «60 минут», посвященному этой книге, Нора О'Доннелл описала Сэндберг как девочку из государственной школы в Майами, которая стремительно пронеслась через Гарвард, администрацию Клинтона и работу в высших эшелонах Google, чтобы стать одним из самых влиятельных руководителей в мире, вторым лицом в Facebook. Но в газетные заголовки она попала вовсе не поэтому, добавляла О’Доннелл.

«В своей новой книге, которая уже успела многих задеть за живое, Сэндберг выдвигает гипотезу о том, почему так мало женщин занимают руководящие позиции, – говорила ведущая, приподняв идеально выгнутую бровь. – По ее словам, вполне возможно, что проблема заключается в самих женщинах» 127.

Идея книги «Не бойся действовать» родилась из речи Сэндберг, произнесенной в Барнард-колледже в 2011 году, в которой она призвала женщин не бояться делать карьеру. Видео с речью мгновенно разлетелось по интернету, превратив ее в новую икону феминизма. Но О'Доннелл уловила растущее недовольство не только книгой, но и ее автором. Сэндберг, по мнению некоторых, несправедливо обвиняет женщин, вместо того чтобы указать на культурные и институциональные гендерные предрассудки. Она освобождает мужчин от ответственности и требует от женщин добиваться успеха по мужским правилам. И, наверное, самое ужасное заключается в том, что она оторвана от реальности большинства работающих женщин: тех, у которых нет дома партнеров, помогающих разделить домашние обязанности, или финансовых ресурсов, чтобы нанять нянь, репетиторов и уборщиц, как это могла сделать Сэндберг.

«Вы утверждаете, что женщины не амбициозны», – сказала О'Доннелл.

Большая часть двенадцатиминутного материала представляла собой хвалебный портрет Сэндберг, но стоило О'Доннелл перевести разговор на критику книги, лицо Сэндберг напряглось.

Она быстро возразила, что ее целью было дать женщинам понять, что у них есть выбор и что не стоит отсекать профессиональные возможности. Данные показывают, что женщины не просят о повышении или продвижении по службе и не ведут дискуссии на собраниях. Ее обязанностью было поделиться результатом своих исследований и своим жизненным опытом. Она написала книгу, чтобы расширить возможности женщин и помочь им лучше ориентироваться в своих карьерах. «Я не обвиняю женщин, – сказала она. – Есть многое, что мы не контролируем. Я лишь говорю, что есть многое, что мы контролировать можем, и многое, что мы можем сделать для себя: принимать участие в большем количестве дискуссий, чаще обращать на себя внимание».

Сэндберг предупреждали, что за эту книгу она подвергнется критике. Один из друзей сказал ей, что она производит впечатление человека из элиты: большинство женщин не смогут поставить себя на ее место – место белой высокообразованной женщины с большим достатком. Тем не менее Сэндберг была огорошена критиками. Морин Дауд, обозреватель The New York Times, описала ее как «демагога с презентацией PowerPoint в сапогах от Prada, возрождающего женскую революцию». Дауд допускала, что главный операционный директор могла иметь хорошие намерения, но ее призыв к оружию основан на оторванном от реальности самомнении. «Люди приходят в общественное движение снизу вверх, а не сверху вниз. Сэндберг взяла на вооружение лексику и романтику общественного движения не для того, чтобы помочь делу, а ради своей выгоды» 128.

По мнению Сэндберг, критики вроде Дауд упустили суть. «Всю жизнь я слышала или чувствовала, что мне следует сдерживаться, чтобы не быть слишком успешной, слишком умной, слишком много чего, – ответила она О'Доннелл. – Для меня это глубоко личное. Я хочу, чтобы каждой маленькой девочке, [которой] кто-то говорит, что она раскомандовалась, вместо этого говорили, что у нее есть лидерские качества».

Неожиданная отрицательная реакция казалась Сэндберг личным и незаслуженным оскорблением. Она решила, что критики посягнули на то, что она считала неприступной территорией: на ее благие намерения.

Точно так же общественное осуждение Facebook казалось ей необоснованным. «Компания стала козлом отпущения, удобной мишенью для бизнес-конкурентов», – сказала Сэндберг старшим сотрудникам после скандала с Cambridge Analytica. Изображения компании в СМИ были результатом зависти: газеты обвиняли Facebook в упадке издательского дела, а СМИ наказывали платформу негативным освещением ее деятельности. Другие руководители считали, что у этой реакции есть еще более простое объяснение: если бы Cambridge Analytica не была связана с Трампом, то и споров бы не было. «Трампа избрали президентом, вот почему все на нас злятся», – утверждал один руководитель компании с большим стажем.

Кто-то должен был выступить от лица Facebook с официальным заявлением. Через пять дней после разразившегося скандала Цукерберг согласился пустить репортера CNN в Аквариум ради интервью. Генеральный директор начал с привычных слов раскаяния. «Это было серьезное нарушение доверия, и мне очень жаль, что это произошло», – сказал он с видом оленя, пойманного в свете фар. Он заверил корреспондента CNN Лори Сегалл, что компания начнет аудит всех приложений, которые могли иметь доступ и хранить конфиденциальные данные.

Но когда Сегалл спросила, почему Facebook еще в 2015 году не удостоверилась в том, что Cambridge Analytica удалила данные, Цукерберг побледнел. «Не знаю, как вы, – сказал он, не пытаясь скрыть своей досады, – но я привык, что когда люди юридически подтверждают, что собираются что-то сделать, они это делают».

К выступлению в Конгрессе Цукерберга готовила команда юристов из фирмы WilmerHale в Вашингтоне. На репетиции слушаний они засыпали его вопросами о неприкосновенности частной жизни и вмешательстве в выборы и проверяли, запомнил ли он имена и биографии каждого из законодателей. Они предупредили, что ему обязательно будут задавать неожиданные вопросы, чтобы выбить его из колеи.

Ставки были высоки: слушания обещали приоткрыть завесу над дойной коровой Facebook – адресной рекламой – и заставить Цукерберга защищать ту часть бизнеса, которую он редко обсуждал публично. Генеральный директор был известен своей нервозностью на публичных выступлениях: он часто покрывался испариной и запинался во время сложных интервью. Сотрудники Цукерберга редко противоречили ему, поэтому было сложно сказать, как он отреагирует на жесткие вопросы, эффектные тирады и манеру перебивать – отличительные черты слушаний в Конгрессе.

Лоббисты Facebook боролись за то, чтобы Цукербергу не пришлось давать показания. Назначенным представителем компании в Вашингтоне был не он, а Сэндберг. Она была невозмутимым и надежным оратором и никогда не отклонялась от официальной позиции компании. Когда Трамп вскоре после выборов встречался с руководителями технологических компаний в Trump Tower, именно Сэндберг представляла Facebook, тогда как от Amazon, Apple, Google и Microsoft присутствовали генеральные директора. (Каплан, который сопровождал Сэндберг, остался еще на один день, чтобы пройти собеседование с переходной командой Трампа на должность директора отдела по управлению и бюджету. Он отозвал свою кандидатуру до того, как решение было принято.) Но законодатели не согласились на замену Цукерберга кем-то другим. Когда Дик Дурбин и Марко Рубио, сенатор-республиканец от Флориды, пригрозили вызвать Цукерберга в суд, сотрудники основателя Facebook согласились на марафонские двухдневные слушания перед более чем сотней законодателей 129. В качестве небольшой уступки они попросили помощников конгрессменов увеличить мощность кондиционера специально для генерального директора.