Иван Дьяченко - Стаи хищников в сфере экономики

— Еще два, от силы три часа — и он бы умер от переохлаждения организма. В любом случае до утра не дожил бы. Выходит, у тебя, Евгений, сегодня второй день рождения. Так что держись.

Вышло так, что спецназовцы своими не совсем гуманными действиями спасли жизнь человеку.

Активное противодействие следствию, как правило, начинается с момента начала расследования преступной деятельности организаторов сообщества и коррумпированных работников органов государственной власти. Сотрудникам, осуществляющим расследование, должностные лица хозяйствующих структур, чиновники, имеющие отношение к совершаемым преступлениям, начинают создавать всяческие искусственные барьеры. Препятствуют в получении необходимой финансово-хозяйственной документации. Свидетелей увольняют или переводят на другие места работы. По указанию организаторов сообщества участники группировок, оставшиеся на свободе, оказывают давление на свидетелей, прибегая к подкупу, шантажу, угрозам, расправе. Следователей пытаются скомпрометировать, а зачастую дать взятку. С помощью отдельных руководителей правоохранительных органов негативно воздействуют на процесс расследования.

Более половины всех возбужденных уголовных дел на членов организованных формирований, имеющих коррумпированные связи, не доходят до суда. Однако на официальном уровне такое положение преподносится как неправомерное уголовное преследование якобы добросовестных предпринимателей. При этом не упоминается об оказании колоссального противодействия со стороны властных структур на предварительное следствие, что и является истинной причиной, негативно отражающейся на состоянии процесса расследования преступлений.

Достаточно вспомнить «разваленное» уголовное дело в Пресненском суде города Москвы в отношении директора департамента имущественных отношений Минобороны России. За причиненный ущерб государству в особо крупных размерах чиновница не понесла практически никакого наказания. В процессе следствия находилась под домашним арестом в своей шикарной квартире. Даже смешной срок в два с половиной месяца отбывания наказания в колонии-поселении ухитрилась проигнорировать.

По решению суда ей возвращены ранее конфискованные ювелирные изделия (около 800 наименований), картины известных художников XIX века. В том числе 13-комнатная квартира в центре Москвы и другие ценности, нажитых «непосильным трудом». Это, по существу, плевок в сторону правоохранительной системы и в первую очередь во властные структуры государства. Даже если все произошло с их согласия.

Аналогичный случай произошел в конце 1990-х годов. За хищение государственного имущества и взятки в крупных размерах министра юстиции Российской Федерации приговорили к девяти годам. Трудно в это поверить, но условно.

Такого кощунства в судебной практике Советского Союза никогда не было. Следователь Генеральной прокуратуры, который вел его дело, и работники СИЗО говорили, что таких кляузных «постояльцев» в следственном изоляторе «Матросская тишина» на их практике было всего два. Один — представитель ГКЧП, второй — бывший министр юстиции. Он постоянно строчил жалобные письма и рассылал их всем руководителям высших государственных органов власти с просьбой об освобождении как невинно пострадавшего. Жаловался на работников СИЗО. Может, за кляузный характер и смягчили приговор, испугавшись, что на зоне всю администрацию достанет.

Подобных примеров, к сожалению, масса. Чего только стоят заворовавшиеся федеральные чиновники, губернаторы, мэры, депутаты, сенаторы, которые выводили и продолжают выводить миллионы долларов государственных и общественных средств в зарубежные страны. Несмотря на возбужденные уголовные дела, им позволяли выезжать за границу и только потом объявляли в розыск. В этом и заключается «равенство» перед законом и судом, гарантированное статьей 19 Конституции России, основанное на принципе — чем больше украдешь, тем меньше дадут.

В связи с тем, что законодательными актами запрещается неуполномоченным государственным структурам и должностным лицам вмешиваться в уголовный процесс, преступники стали использовать для воздействия на ход следствия возможности руководителей правоохранительных органов. В этих целях зачастую используются работники прокуратуры и судов. Однако на данную категорию лиц по различным причинам редко заводятся дела оперативного учета и возбуждаются уголовные дела. Например, в 1992 году в отношении работников прокуратуры было возбуждено всего одно уголовное дело. На судей чуть больше — двадцать три.

Такое положение объясняется недостаточной осведомленностью оперативных служб того периода о фактах коррупции в судебных органах и прокуратуре. Впоследствии работа в этом направлении улучшилась. Только за первое полугодие 1993 года на работников прокуратуры, имевших связи с организованными преступными формированиями, было заведено более пятидесяти дел оперативного учета, на работников суда — около сорока.

Со временем органы внутренних дел и, в частности, ГУОП МВД, преодолевая порой открытое противоборство со стороны вооруженных бандформирований, появившихся практически во всех городах России, смогли создать эффективную систему противодействия организованной преступности.

В художественных фильмах зачастую на эту тему демонстрируются захватывающие сюжеты по физическому уничтожению спецслужбами МВД, ФСБ опасных преступников. По мнению создателей фильмов, чем больше в них крови, тем интереснее сюжет. Либо тайная организация, состоящая из бывших сотрудников спецслужб, участников боевых действий в горячих точках, типа «Белой стрелы», расправляется с преступными авторитетами. Но на самом деле это выдумки киношников и не более того.

Структура наподобие «Белой стрелы» имела место в Твери, в бытность начальника УОП по Тверской области Гройсмана. На территории области такого разгула преступности, как в подавляющем большинстве регионов России, не было. Организованные группировки находились под жестким контролем органов внутренних дел. В большинстве своем коммерческие предприятия ими не контролировались. В области бандформирования свои порядки не устанавливали, попросту опасались спецслужбу МВД. Оперативники с участием бойцов СОБРа и сотрудников ДПС периодически проводили мероприятия по срыву разборок между криминальными структурами, а также воровских сходок не только местных авторитетов, но и московского региона, облюбовавших поселок Конаково, живописное место, расположенное под Тверью.

По трассе, по которой следовали к месту встречи члены группировок, сотрудники скрытно задерживали отдельные автомобили. Зачастую к месту сбора приезжали далеко не все участники запланированной встречи, и она попросту срывалась.