Иван Дьяченко - Стаи хищников в сфере экономики

За два дня до предстоящего заседания кафедры он зашел в кабинет к профессору. На столе у него лежала диссертационная работа. Буквально через пять минут зазвонил телефон, он снял трубку.

— Самсонов. Добрый день. Да. Смотрю, лежит передо мной, — с недовольным лицом отвечал он, изредка бросая короткие взгляды в сторону диссертанта, желая побыстрей завершить разговор. — Скажи, пожалуйста, почему я должен делать то, что не считаю нужным? — повысив голос, спросил он. — Хорошо. Посмотрим, — и положил трубку.

В кабинете на несколько секунд воцарилась гнетущая тишина. Нещадимову стало как-то неуютно. Полистав диссертацию, профессор, прервав молчание, сказал:

— Постараюсь послезавтра прийти к вам на заседание кафедры.

Из тактических соображений после услышанного разговора по телефону с неизвестным абонентом Валерий не стал поднимать вопрос о диссертации, попрощавшись, ушел. Проанализировав создавшуюся ситуацию, понял, что скорее всего кто-то из числа «доброжелателей» по просьбе Атаманцева звонил Самсонову и просил дать отрицательное заключение. По его реакции было трудно понять, что он решит. Времени искать другого эксперта уже не было, оставалась вся надежда на профессора Левицкого. Вечером он позвонил ему домой:

— Добрый вечер, Борис Абрамович, Нещадимов вас беспокоит.

— Добрый.

— Можно мне завтра, как договаривались, привезти вам диссертацию для ознакомления?

— Нет. У меня изменились планы, и я не смогу выступить экспертом по твоей работе.

При этих словах он почувствовал резкий прилив крови к голове. Выждав три-четыре секунды, не спрашивая о причине неожиданного решения, извинился и повесил трубку.

На следующий день стало известно, что в начале недели Левицкий ездил в командировку, в которой принимал участие и Атаманцев. Теперь причина столь странного поведения профессора стала понятной. «Обработал шеф ученого мужа», — подумал Нещадимов. Оставалась, как всегда, одна надежда — на себя, на поддержку со стороны многочисленных коллег из числа друзей, приятелей, хотя и не столь значимую, но вполне искреннюю. Это придавало уверенности.

Утром, в день обсуждения диссертации, на кафедре царила настоящая суматоха. Доценты, преподаватели в основном старшего возраста постоянно заходили к руководству и выходили обремененные какими-то поручениями. Как в Смольном, штабе революции 1917 года. Молодые преподаватели, поддерживавшие диссертанта, говорили, что к заседанию кафедры не иначе как готовится какая-то серьезная интрига.

Атаманцев поручил Нещадимову составить список выступающих. Коллеги стали давать мудрые советы, кого и за кем лучше поставить. Чередовали выступающих следующим образом: за недоброжелателем в список вносили фамилию лояльно настроенного ученого и так далее. Но угадать, кто и как будет на самом деле выступать, было сложно. В этом мероприятии посильную помощь оказывал доцент кафедры Ильин. Самое главное, по его мудрым советам нужно было выбрать и поставить в список первым — «забойного», от которого во многом будет зависеть дальнейший тон всего обсуждения. «Угадаем — мы на коне, не угадаем — мы под конем», — любил повторять Аркадий Маркович.

Обычно на подобного рода мероприятиях первыми выступают приглашенные профессора, а потом все остальные. Пока ломали голову, кого поставить, секретарь сообщила:

— На заседание приедет профессор Левицкий, начальник кафедры университета МВД Дронов и его заместитель, включите их в список выступающих.

Для Нещадимова и его коллег эта новость была весьма неожиданной.

— Приплыли, — сказал Михаил Миронов, преподаватель кафедры.

Посмотрев составленный список, Атаманцев поставил первым Левицкого, вторым Дронова, третьим Самсонова, далее выступающих оставил в том же порядке. Это в корне подрывало всю выстроенную тактику Аркадия Марковича. Михаил, помогавший Нещадимову покупать спиртное и закуски, оценив негативно складывающуюся обстановку, с явным разочарованием спросил у него:

— Надо полагать, что банкет может не состояться?

— Нет, Миша, банкет состоится в любом случае — или с радости, или с горя. Так что готовь стол к трапезе.

— Не успеет бритая девка причесаться, как у нас все будет готово, — воспрянув духом, произнес он.

— Ничего, Валерий, прорвемся. Надежда умирает последней, а у нас она вообще не умирает, — глубокомысленно заметил Аркадий Маркович.

К пятнадцати часам в аудитории собралось около сорока человек. Заседание открыл, как обычно, начальник кафедры. Поблагодарив двух известных профессоров и других присутствующих ученых из различных кафедр, продолжил:

— Первое слово хочу предоставить нашим гостям из Московского университета МВД.

— Владимир Михайлович, — обратился к нему Самсонов. — Позвольте мне и моему заместителю выступить первыми, поскольку через час нам нужно быть на совещании у начальника академии.

«Сейчас начнут рвать меня на части, опережая друг друга», — подумал Нещадимов.

— Коллеги не будут возражать, если первому слово предоставим заслуженному ученому, известному не только в нашей стране, но и за рубежом, профессору Аполлону Аркадьевичу Самсонову.

— Спасибо. Я внимательно познакомился с диссертационными материалами соискателя и хочу сказать, в них имеется целый ряд недостатков, характерных для такого рода научной работы на данном этапе ее подготовки.

«Ну, началось», — невольно подумал Нещадимов.

— В основном они носят структурно-стилистический характер. Подготовленный вариант диссертационного исследования, безусловно, требует дальнейшей доработки. Вместе с этим хотелось подчеркнуть, тема является актуальной, не избитой и весьма перспективной. До настоящего времени по этой проблеме фундаментальных исследований не проводилось. Весьма важным является то, что научная работа осуществляется на стыке различных отраслей знаний. Соискателем собран достаточный эмпирический материал. Выводы и предложения, сделанные на основе его обработки, заслуживают внимания. Считаю, что в подготовленных материалах есть основа докторской диссертации.

После этих слов по лицу Атаманцева промелькнула тень разочарования. Затем выступил Карпов, заместитель Самсонова, который подтвердил основные положения и выводы, сделанные его шефом. С надеждой на изменение заданного тона процесса обсуждения диссертации начальник кафедры решил подключить «тяжелую, но чуть меньшего калибра артиллерию»:

— Слово предоставляется заслуженному юристу, профессору Борису Абрамовичу Левицкому.

После положительного выступления Самсонова, тем более в его присутствии, было весьма некорректно пытаться опровергать мнение по основополагающим вопросам диссертации столь авторитетного ученого. Поэтому ему пришлось на ходу перестраивать свое вступление: