Николай Непомнящий - Не такие, как все. Люди-феномены

Однажды все же им был явлен знак, что сатана требует руки, сердца, а также глаза детей. И он появился в виде огромной змеи, в одном из залов Тиффожа. В другой раз Барион материализовался в своем любимом облике огромной черной собаки, убежавшей с рычанием. А тем временем Генриет и Пуату видели, как из щели под дверью выползали змеи и жабы, «казалось, что они лезут прямиком из ада».

Развалины замка Тиффож

Благодаря Прелати атмосфера Тиффожа была настолько пропитана магией, что, казалось, творить заклинания здесь проще. Они часто ссорились с Жилем, который упрекал его за нетерпение и недостаток веры. Однажды, когда королевский двор находился в Бурже, а Прелати уже отчаялся от непрерывных неудач, Жиль швырнул алый сундук, подаренный ему итальянцем, в колодец гостиницы «Сердца Жаков». В сундуке находился мешочек из черного шелка, в котором в свою очередь был спрятан серебряный предмет. Вернувшись, Прелати сказал ему, что этим поступком он уничтожил его счастье. Как теперь дьявол сможет ему открыться? Каждый день Жиль слушал несколько месс. И даже во время великого заклинания «Дикой Охоты» он находил те или иные способы исказить слова молитвы. Однажды, в момент произнесения заклинания, сказав «Ave», он тут же увидел черную фигуру, проходящую через круг; Прелати был полумертв от ужаса.

Нормандка, пришедшая погадать ему на картах, сказала, что у него никогда ничего не получится, покуда «он не отвлечет душу от своих молитв и своей часовни». Жиль добывал все больше и больше правых рук, сердец и прядей волос для дьявола. Он заперся в свое мрачной комнате, и если выходил из нее, то всегда был суров и печален. Паж, проходивший мимо приоткрытой двери, увидел магические инструменты — небольшой очаг, щипцы, сосуды с красной жидкостью и засушенную руку, сжимающую кинжал. Тут кто-то вышел, и паж был вышвырнут в ров из ближайшего окна, где и утонул.

Сложности, связанные с добиванием молодых людей, были одинаковы у Эржебет Батори и Жиля де Рэ. Те же небольшие деревни, где все обо всем знают, пусть даже только шепчутся об этом; те же одетые в серое старухи, составляющие неотъемлемую часть сельской местности; бегающие без присмотра дети на маленьких, удаленных друг от друга фермах; окраины поселков, где уличные мальчишки сбивают камнями созревшие сливы или сеют лен, — все это было одинаково и в Венгрии, и во Франции. Мартин, старая и некрасивая женщина в сером поставляла господину пажей. Ее видели на окраинах дальних деревень держащей за руки красивых маленьких мальчиков. В Сент-Етьен-де-Монтлю она встретила хорошенького пастушка, сироту Жано, и увела его в сторону Машкуля. Ее часто замечали, эту «женщину с багровым лицом под черным капюшоном и в сером платье, вряд ли стоящем и су». Однажды в Нанте она нашла ребенка, который показался ей брошенным, и, думая, что его красота понравится хозяину, она привела его прямо в гостиницу Сюз. Жиль де Рэ был сразу же им пленен и незамедлительно отправил ребенка в Машкуль, где содержал некоторое количество детей — «резерв», так же, как поступала и Эржебет Батори в Чейте.

Иногда в замок с помощью тех или иных средств маленьких мальчиков завлекали слуги, Генриет и Пуату. Однажды Жиль, когда они остановились в Ла Рош-Бернаре мельком в окне заметил мальчика, который очень ему понравился. Он сказал: «Этот малыш красив как ангел». Больше говорить ничего и не требовалось. Пуату незамедлительно, с разрешения господина, объяснил матери мальчика, что маршал хочет взять его к себе оруженосцем. Ему даже были куплены снаряжение и маленькая лошадь, соответствующие полученной должности. На постоялом дворе кто-то сказал Пуату: «Какой у вас прелестный паж». Другие закричали: «Не верь этому! Ребенок не для него, а для желудка нашего любимого герцога!»

Позднее в Нанте узнали маленькую лошадь. Но она принадлежала уже кому-то другому. Это стало известно в Ла-Рош-Бернаре. Перрина Лоссар, мать мальчика, спросила у проезжавших людей маршала, где ее сын. Ей ответили: «Не беспокойся. Если он не в Машкуле, так это потому, что он в Тиффоже или в Порнике. Или же отправился в ад».

Наконец, отбросив всяческий стыд, маршал стал выбирать свои жертвы прямо во дворе замка. Однажды вечером, заметив миловидного восемнадцатилетнего ученика портного, чинившего платья его жены, маршал принялся мечтать о нем.

Жиль де Силле, кузен Жиля де Рэ, и Роже де Брикевилль тоже участвовали в этом деле. Когда они вышли заказать перчатки для соколиной охоты, то увидели этого ученика, маленького и прелестного Гандрона. Они послали его в замок с поручением для слуги Жиля. «Но берегись», — советовали они ему, — Не иди через Долину Камней. Старых и уродливых там убивают, но они хватают молодых и красивых".

Даже поварята на кухне не чувствовали себя в безопасности, когда туда спускались слуги. Однажды вечером привлекательный юноша, который поворачивал вертел на кухне, был замечен сквозь дым одним из прислужников маршала. На следующий день он исчез, и его больше никогда не видели. Из двух братьев Гамелин один был значительно красивее другого. Жиль выбрал первого, но убил обоих.

Особенно часто дети исчезали в дни раздачи милостыни. В это время мосты опускались, и слуги замка распределяли милостыню среди бедных: еду, немного денег и одежду. И если они замечали среди детей особенно красивого, то уводили его с собой под предлогом того, что ему недостаточно мяса и они отведут его на кухню, чтобы дать что-нибудь еще.

Однако все хитрости, которые придумывались для успокоения местного населения, потеряли свою убедительность; каждый год люди удивлялись тому, как много исчезло мальчиков — даже учитывая волков, болезни, убийц и болота.

А Жиль де Силле распространял слухи, что бретонец бросил в тюрьму его брата, Мишеля де Силле и в качестве выкупа требует двадцать четыре самых красивых мальчика, которых только можно найти. Он отправил их из Машкуля, так говорил Жиль, но в семь раз больше увезли местных мальчиков из Ти-ффожа. Конечно, люди горевали, слыша об этом, но, по крайней мере, пропажам было найдено хоть какое-то рациональное объяснение. Для того времени выкуп и заложники являлись всеобщим бедствием. Кроме того, из деревень не исчезали девочки, хотя они также часто играли у воды. Не пропало ни одной, даже самой незаметной пастушки.

В своем признании Пуату будет говорить с ужасом о единственном «ребенке женского пола, когда у Хозяина не осталось мальчиков».

Ханжески фанатичная и предусмотрительная Анна Бретонская распорядилась, чтобы каждое мгновение суда над Жилем де Рэ было зафиксировано и сохранено в архивах Нанта.