Игорь Бунич - Второе пришествие в гневе

«Точка прицеливания» появилась на экране радиолокатора в 11:00.

Суини провел бомбардировщик над гаванью и начал снижение. В этот момент под «Автомобилем Бока» в облаках образовался большой просвет.

— Вижу цель! — закричал Бихэн, давая понять, что может отбомбиться визуально. Они находились в двух милях от основной цели — верфи, но под скрещенными линиями прицела Бихэн опознал знакомые по фотографиям строения: комплекс военных заводов Мицубиси — цель № 2. И он привел в действие автоматический механизм сброса бомбы.

Было 11:01 9 августа 1945 года.

Освободившись от пятитонного груза, «Автомобиль Бока» подпрыгнул вверх.

— Бомбы сброшены! — по привычке доложил Бихэн, но затем поправил себя:

— Бомба сброшена!

А в своем магазине по продаже воздушных змеев Моримото возбужденно рассказывал своей жене об «ужасной бомбе», которая недавно была сброшена на Хиросиму, признавшись в своих опасениях, что следующей целью станет Нагасаки. Он начал описывать жене, как это все произошло: «Сначала была гигантская яркая вспышка голубого цвета…»

Его слова прервала гигантская яркая вспышка неземного света. Действуя совершенно инстинктивно, Моримото схватил жену и маленького сына, прыгнул вместе с ними в люк, где под полом магазина у них было вырыто индивидуальное бомбоубежище. Когда Моримото захлопывал тяжелую крышку люка, все вокруг дрожало и вибрировало, как при землетрясении.

Если бы не облачность над городом, магазин Моримото, являвшийся «точкой прицеливания», был бы уничтожен без следа. Но бомба взорвалась в нескольких сотнях метров к северо-востоку почти точно в центре треугольника, образованного минно-торпедными, металлургическим и оружейными заводами.

«Толстяк» взорвался в 11:02 на высоте пятьсот метров.

Вспышка, сопровождавшая взрыв, была в сто раз ярче солнца, в ее центре температура до ста миллионов градусов по Цельсию. Через секунду после взрыва огненный шар уже достиг трехсот метров в диаметре и, быстро разрастаясь, начал охватывать город.

Электромонтер Сеичи Мурасаки работал на столбе высотой около семи метров. Он привык к воздушным тревогам и редко спускался со столбов, чтобы спрятаться в бомбоубежище. И на этот раз монтер решил продолжить свою работу. Он сгорел заживо, и его обуглившийся труп висел на спасательном поясе, пока, догорев, не рухнул и сам столб.

Одиннадцатилетний Коней вместе с друзьями играл на берегу реки Ураками. Игра заключалась в том, что мальчишки бросали в воду поясок, а потом ныряли, чтобы достать его. Коней прыгнул в воду и нырнул. Не прошло и минуты, как он вынырнул и застыл от ужаса. Его друзья лежали на берегу мертвыми, а над руинами города поднималось огромное темное облако. За то короткое время, на которое он мог задержать под водой дыхание, мир, каким его знал этот мальчик, исчез.

Двенадцатилетний Таеко Фукабори помогал откачивать воду из большой естественной пещеры, служившей в качестве бомбоубежища. Земля дрогнула под его ногами, и Фукабори упал лицом в грязь, вспомнив рассказы о том, как многие были заживо погребены в одном из таких бомбоубежищ во время воздушного налета на судоверфь на прошлой неделе. Охваченный страхом мальчик вскочил на ноги и добрался до выхода из пещеры. Снаружи (выход из пещеры находился примерно в двухстах метрах от эпицентра взрыва) уже творился настоящий ад. Тела рабочих были изуродованы до такой степени, что невозможно было определить, лежат ли они спинами вверх или наоборот. Также невозможно было отличить женщин от мужчин.

В школе для слепых и глухих детей сорок два ребенка не могли ни увидеть взрыва, ни услышать его, сгорая заживо.

Деревянные здания рушились, заваливая пылающими обломками находившихся внутри людей. Рушились и каменные, и даже бетонные здания, рассчитанные на то, чтобы выдержать землетрясения. Двадцать тысяч городских зданий были уничтожены огнем или взрывной волной.

Погибли 74 800 человек, семьдесят тысяч были ранены.

Корреспондента телеграфного агентства «Домей» Джунджи Сато, который всего пару часов назад читал секретные сообщения о последствиях атомной бомбежки Хиросимы, взрыв застал в пути, когда он ехал на велосипеде по очередному заданию главного редактора. Повинуясь какому-то необъяснимому инстинкту, журналист успел нырнуть прямо с велосипеда в глубокий придорожный кювет, встав на ноги, он ощупал свое тело и ноги, удивляясь, что остался цел. Он пытался оглядеться, но сквозь густые клубы дыма и пыли можно было видеть на расстоянии всего лишь нескольких метров. Придя в себя, Сато кинулся обратно к зданию агентства «Домей». Прочное кирпичное здание выдержало взрыв, отделавшись лишь выбитыми стеклами и сорванными дверями.

Девушки-секретарши собирали осколки стекол. Редактор сидел с перевязанной головой: его задело куском стекла. Увидев Сато, он тут же дал ему задание точно выяснить, что произошло.

Сато прежде всего направился в бункер штаба местного гарнизона. Но там сами ничего толком не знали — вся система военной связи вышла из строя. В этот момент в штабной бункер стали прибывать раненые. Многие выглядели так, словно их искупали в кипящей нефти. Кожа у них была светло-серого цвета и с такими сильными ожогами, что отваливалась при прикосновении. Эти люди походили на привидения.

От уцелевших Сато узнал, что центр взрыва пришелся не на деловую часть города, а севернее — в район долины Ураками, где располагалось несколько военных заводов.

Покинув штаб гарнизона, корреспондент попытался пробраться к центру катастрофы. Перед его взором предстали страшные сцены. Мать с мертвым ребенком на руках у обугленных развалин собственного дома. Полураздетый ослепший старик, бредущий по дороге с вытянутыми вперед обожженными руками. Десятки детей с растерянными, ошеломленными лицами, мечущиеся в поисках своих родителей. Сгоревший автомобиль с застывшими у оплавленных окон черными трупами пассажиров.

А вокруг стояла такая тишина, будто всякая жизнь на земле прекратилась. Только скрежетало под ногами битое стекло.

Время от времени Сато натыкался на раненых и обожженных. Помочь им было некому, стонать и кричать не было сил, они тихо умирали.

Дальше дорога была загромождена непроходимой мешаниной из обломков, грязи и останков человеческих тел. Сато понял, что ему не пробиться к эпицентру взрыва и повернул обратно в агентство.

Примерно в тысяче пятистах метрах от эпицентра взрыва, на склоне горы, находился туберкулезный диспансер на семьдесят коек. Доктор Тацуиширо Акицуки делал укол одному из пациентов. Услышав какой-то сверхъестественный шум, как будто с неба на город спикировала сразу сотня самолетов, доктор, успев выдернуть из больного шприц, грохнулся на пол. Он успел заметить белую вспышку и почувствовал, как на него посыпался настоящий ливень каких-то обломков. Поднявшись с пола, доктор Акицуки какое-то время ничего не мог разглядеть. В помещении палаты стояла густая белая пыль.