Виктор Точинов - Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

Правильный ответ, как уже сказано, не знает никто. И уже никогда не узнает. Утверждать более-менее уверенно можно лишь одно: прокурор обнаружил под палаткой не девять пар лыж и не восемь. Значительно меньше. Если вообще хоть что-то нашел.

Потому что между 26.02. (обнаружение палатки) и 28.02. (осмотр прокурором и понятыми под протокол) в последнем лагере дятловцев и рядом с ним бесконтрольно порезвилась и покуролесила студенческая вольница.

Уж извините, дожившие до наших дней поисковики, и не дожившие извините тоже, но никак иначе ваши давние действия не назвать. Порезвились. И покуролесили. Бесконтрольно.

Сохранение в неприкосновенности места происшествия или даже преступления? Нет, не слышали! Мы ж туристы опытные, сейчас сами все поймем, сами разберемся, что и как здесь произошло. Ага… долгие десятилетия разбирались, погонные километры бумаги исписали, но так и не родилась версия, ничему не противоречащая.

Фляга телепортировалась туда-обратно, спирт из нее загадочным образом испарился. Свод палатки без затей вспороли ледорубом, вещи из нее доставали, никак не фиксируя, что и где лежит. Доставали так «аккуратно», что в результате рулон кинопленки обнаружился позже метрах в пятнадцати от палатки ниже по склону — укатился, и никто не заметил. (Спекуляции на тему: «Зачем дятловцам пленка без кинокамеры? Значит, была, и ее тайком изъяли!» — яйца выеденного не стоят. Лайфхак советских времен: те, кто имел возможность достать кинопленку, разрезали ее на порционные куски и заряжали в фотоаппараты — так получалось дешевле, чем при покупке фотопленки.)

Плюс «сувениры на память», уже упомянутые. Пропадали не только ножи дятловцев. Счет их дневников (бесценнейших документов для восстановления истины) тоже не сошелся! Зина Колмогорова раздала всем участникам похода одинаковые блокноты, все — с дарственными надписями, — для записи путевых впечатлений. Воспользовались ими не все, но и пустых, и с записями блокнотов найдено в сумме меньше, чем выдала Зина.

Версии о том, что недостающие блокноты исчезли в ходе уничтожения следов преступления — зачистки, проводившейся «кровавой гэбней» («космодромным спецназом», беглыми зеками, браконьерами в погонах и просто браконьерами, «черными» старателями, американскими шпионами, мансийскими шаманами, снежными человеками, свой вариант), — представляются изначально ущербными.

Если уничтожать следы, так уж все, а не выборочно. Кто бы стал изучать блокноты на склоне горы, на ветру и морозе, выясняя, есть ли в том или ином записи, способные стать уликами? Всяко не снежные человеки, они по определению неграмотные. И прочие кандидаты в преступники не стали бы. Собрали бы все дневники да и сожгли разом. Или унесли бы все с собой и разбирались с записями в спокойной обстановке.

Стоит признать неприятный для многих дятловедов факт: к пропаже части дневников причастны поисковики и никто иной. Есть слабый шанс, что неизвестные дневники до сих пор целы и когда-нибудь еще всплывут. Но с каждым годом вероятность такой удачи все меньше.

С компасами группы «Хибина» тоже не все ладно. В походе КАЖДЫЙ должен иметь с собой нож, компас, спички. И это не формальный пункт инструкции, которым можно пренебречь, — инструкция та написана кровью пренебрегавших. Мало ли что: отбился турист от своих, отстал, заблудился — наличие у него ножа, спичек и компаса становится вопросом жизни и смерти в самом прямом значении этих слов.

И уж эти-то азы Дятлов знал как «Отче наш», даже лучше: незачем советскому студенту и комсомольцу знать слова молитвы, в жизни все равно не пригодятся.

Можно обойтись без примуса, можно перебедовать без спальных мешков. Но компас, нож, спички у каждого — это святое, это не обсуждается. В плане похода, составленном Игорем Дятловым, все три позиции четко указаны в списке индивидуального (то есть обязательного для каждого) снаряжения. Причем спички упомянуты в списке дважды: каждому дятловцу полагался обычный коробок для повседневных нужд и еще один, упакованный в герметичную баночку, на случай ЧП. Более того, в общественном снаряжении прописаны в дополнение к личным запасные компасы: любой из дятловцев, разбив или повредив свой компас (ударившись, например, случайно запястьем о дерево при заготовке дров для костра), тут же получил бы от завхоза замену испорченному прибору. Потому что компас всегда должен быть при себе, это, повторимся, вопрос выживания.

Компас у мертвых дятловцев был. Один. На руке у трупа Золотарева. Где другие?

Или остальные туристы, завершив дневной переход, сняли свои компасы и оставили в палатке? В ней не заблудишься и от своих не отстанешь…

Хорошо, заглянем в палатку. Вернее, в протокол ее осмотра. Найденное перечислено достаточно подробно, хоть и крайне небрежно: не указано, в каких количествах нашлись те или иные вещи («дневники», пишет Темпалов, не поясняя: сколько дневников? чьи? — ну, нельзя же так, Василий Иванович…). О компасах — ни слова.

Открываем другой документ УД, озаглавленный «Протокол осмотра вещей, обнаруженных на месте происшествия».

Названию вопреки, в протоколе отражен не осмотр, а скорее опознание вещей Юрием Юдиным, но не будем придираться. Работникам прокуратуры виднее, как правильно называть те или иные следственные действия.

В этом документе всё по-взрослому. Указывается и количество вещей, и их определяющие признаки. Например, так: «Телогрейка дамская с искусственным темно коричневым воротником, с резинкой внизу и с пристегнутым капюшоном из синего сатина». Все четко и конкретно, с другим предметом одежды эту телогрейку уже не спутаешь.

И что же в этом протоколе сказано касательно компасов?

Компасы в нем упомянуты в количестве трех штук. Лежали в карманах штормовок Дятлова, Тибо и Кривонищенко.

На этом всё. Новые компасы в деле больше не появляются.

Итого их, вместе с тем, что был найден на теле Золотарева, — четыре штуки. Из девяти как минимум. (Список общего снаряжения явно не был для Дятлова догмой: в нем, к примеру, указан радиоприемник, который дятловцы в итоге с собой не взяли).

Предполагать, что и в истории с компасами тоже видна «зачистка следов», вовсе уж нелепо. Никто из погибающих дятловцев не стал бы выцарапывать на ремешке или корпусе своего компаса «мы ослепли от огн. шара» или что-то вроде того. Бумаги у них хватало даже после ухода от палатки. Блокноты, паспорт, купюры, письма. У Золотарева в карманах лежали две газеты — одна целая, другая разделенная на куски — долго ли черкнуть несколько слов на газетных полях?

Недостающие компасы разошлись «на сувениры». Посчитаем это доказанным фактом.

Кстати, ещё о «сувенирах». Одна из самодеятельных поисковых экспедиций в район Мертвой горы, состоявшаяся уже в двадцать первом веке и вооруженная современным оборудованием (в частности, металлоискателями), обнаружила в знаменитом овраге артефакт, с тех пор фигурирующий в дятловедческих кругах как «складной ножик Люды Дубининой». Вроде даже кто-то видел такой или похожий ножик у Дубининой не то лично, не то на фотографиях.