Герман Устинов - Смена эпох

Афганистан — многонациональное государство, его народ говорит на сорока языках. Большую часть населения составляют пуштуны — примерно 55 процентов, или восемь миллионов человек. Почти все они, особенно приграничные племена, сохранили до наших дней родоплеменной образ жизни со всеми приметами этого общественного уклада, и в первую очередь с безоговорочным подчинением главе семьи, начальнику рода, старейшине племени, численность которого нередко достигает 100–200 тысяч человек. Большая часть пуштунов занимается примитивным земледелием на скудных, каменистых и безводных землях, используя такие орудия, как деревянная соха и мотыга, остальные кочуют со своими стадами овец по обширным, но бедным на траву и воду пастбищам.

Живя замкнуто и изолированно от внешнего мира, приграничные пуштуны практически еще не приобщились к достижениям цивилизации. В их селеньях почти нет школ, больниц, электричества. В то же время этот гордый и независимый народ необычайно бережно хранит свои обычаи и традиции и всегда готов с оружием в руках защитить неприкосновенность семейного очага, священные права своего рода и племени.

Как совершенно справедливо говорилось на той джирге (совете) пуштунских племен, ни эмиры, ни короли даже не пытались как-то изменить судьбу обитателей приграничных уездов, волостей и провинций Афганистана. Только после победы Апрельской революции появились благоприятные условия для решения их коренных проблем. Позиция ЦК НДПА, Революционного совета и правительства республики по отношению к пуштунским племенам определена в конституции страны. С учетом традиций, истории, обычаев каждому племени предоставляются полные права на свободу и самоуправление в рамках государства. Правительство ДР А за последние пять лет вложило в развитие экономики и культуры племен 44 миллиарда афгани. Впервые племена, народности и кланы приграничных пуштунов получили возможность учиться, издавать газеты, слушать и видеть радио- и телепередачи на родном языке. Республика посылает в эти районы ирригаторов, агрономов, врачей, учителей, технических специалистов, выделяет для их жителей сортовые семена, удобрения, технику и средства транспорта, всячески заботится об улучшении жизни пуштунов.

Но пуштуны живут не только в Афганистане. В 1983 году Англия, следуя своей колониальной политике, навязала находившемуся под ее влиянием афганскому эмиру Абдуррахману соглашение о так называемой линии Дюранда (М. Дюранд был главой английской миссии по демаркации границы между Афганистаном и Британской Индией), в соответствии с которым территория восточнопуштунских племен с населением в несколько миллионов человек была включена в состав Британской империи. После раздела Индии и создания в 1947 году нового государства — Пакистана эта территория стала его частью, сохранив старое название «зона свободных племен».

Связанные общностью языка, традиций, многочисленными племенными и родственными узами, схожестью судьбы, приграничные пуштуны Пакистана с интересом и симпатиями следят за революционными переменами в жизни своих собратьев на афганской земле. Во время джирги пуштунских племен они прислали в Кабул своих самых уважаемых и авторитетных представителей. Вместе с пуштунами Афганистана они во всеуслышание высказались за то, чтобы на территории племен, по обе стороны афганско-пакистанской границы не оказывалось никакой помощи контрреволюционным террористическим бандам. В резолюции джирги говорится: «Мы верим, что благородные племена будут решительно пресекать коварные попытки военного режима Пакистана превращать районы, населенные пуштунскими племенами, в арсенал оружия и центр подготовки бандитских формирований». Вернувшись домой, полномочные представители зоны свободных племен развернули широкое разъяснение целей и задач Апрельской революции, подлой роли реакционной афганской эмиграции, обосновавшейся в пограничных пакистанских городах, и ее иностранных покровителей.

Все это оказалось не по душе пакистанским властям. Военный режим Зия-уль-Хака решил задушить начавшееся движение племен. В начале декабря 1985 года он вторгся на их территорию крупными вооруженными силами, имеющими танки, бронетранспортеры, авиацию и другое современное вооружение и технику. Как сообщало афганское информационное агентство «Бахтар», войска разрушали селенья, дома, мечети, проводили кровавые карательные акции для устрашения приграничных пуштунов. Под бомбежкой и артиллерийским огнем, под гусеницами танков гибли женщины, дети, старики. Пакистанская солдатня предавала огню скромное имущество пуштунов, вытаптывала и сжигала поля, огороды, сады и пастбища, отравляла общинные колодцы.

Несколько месяцев продолжалось вторжение пакистанских войск в район Хайберского прохода. Несколько месяцев мужественные воины-пуштуны племен афридй и шинварй давали отпор бесчинствующим солдатам. Их борьбу открыто и гласно, на традиционных многолюдных джиргах поддерживали представители других пуштунских племен зоны свободного расселения: моманд и вазирй, ахмадзаи и саларзаи… Они не хотели мириться с тем, чтобы на исконных территориях их проживания находились бесчисленные учебные лагеря боевой подготовки душманского воинства и принадлежащие афганской контрреволюции склады с оружием. Росло их недовольство и произволом душманских шаек, хозяйничающих не только близ этих лагерей, но и во всем приграничье. А главное, они больше не намерены были пропускать через свои земли банды наемников мировой реакции, несущие их соплеменникам, афганским пуштунам, горе и смерть.

Видя такую сплоченность и солидарность свободных племен, военный режим Исламабада начал подыскивать союзников и себе. Не найдя опоры в пакистанской общественности, резко осуждающей действия карателей, военный режим Исламабада потянулся — как бы вы думали, к кому? Все к тем же убийцам и насильникам из стана афганской контрреволюции. Аргумент простой: «Упустим племена, туго придется и вам. Так что мобилизуйте, пока не поздно, своих молодчиков». И вообще, за столь долгое хлебосольство и гостеприимство надо платить… Окрик этот прозвучал чуть не в первые дни конфликта.

И сразу в штабах реакционной афганской эмиграции началась лихорадочная деятельность. Закипели вулканы страстей на заседаниях и советах. Полились лавой циркуляры и инструкции главарям банд, находящихся на «зимних квартирах» в зоне пуштунских племен и в самом Афганистане.

Во время поездки на границу ДРА с Пакистаном в город Джелалабад и пограничный пункт Торкхам мне довелось свидеться и побеседовать с десятками пуштунов из племен африди и шинвари, покинувших свои сожженные карателями кишлаки и поля. Они рассказали о бурной активности душманских головорезов, которые словно по команде ополчились против коренных обитателей граничащих с Афганистаном районов Хайбер и Боджавур. Впрочем, почему — словно? Команда была самая настоящая. Доказательство тому — многочисленные документы, захваченные пуштунскими воинами в боях с противником и привезенные в Афганистан.