Александр Горбачев - Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021 [litres]

Перечисление имен было не только в «Соломенной шляпке» – это вообще было не раз, и это не я изобрел уж точно. В данной ситуации смысл был не в женских именах, а именно в теме, что человек – то есть мужчина, – который флиртует с девчонкой, он в первый день вряд ли даже помнит, как ее зовут. Когда ты общаешься с девушкой первые минуты, и она тебе говорит свое имя – я по себе просто знаю! – ты буквально через пять минут хочешь ее назвать по этому имени и понимаешь, что ты его не помнишь. Потому что в тот момент, когда она тебе его говорила, ты думал вообще о другом… Понятно о чем. У меня не было никакой отсылки к «Mambo No. 5» – это просто чтобы показать, мол, я даже знаю, как тебя зовут. Он начинает перечислять – и очень радостно понимает, что наконец-то вспомнил. Чистый прикол. Первичным в песне был припев – но не сам припев, а ритм «чк-чк-чк-чи-ка». То есть это на самом деле не просто ритм: для меня как музыканта это ритм хай-хэта или какого-нибудь инструмента перкуссии. И я под него придумал «чика-чика-чика-чика». А чика – это девушка. И все остальное уже складывалось, как пазл.

Герой песни – человек, конечно, положительный. Я про отрицательных героев никогда не пишу, зачем это нужно? Вот песня «Ночной хулиган» у Димы Билана: «Я ночной хулиган, / У меня есть наган». Но это же не отрицательный герой, правильно? Все равно он положительный. Хулиганистые мужские персонажи всегда нравились девчонкам. Здесь примерно отсылка к тому же самому: волчий вой, который мы использовали в треке «Чика», – это опять же хулиганство. Он как охотник, но он абсолютно позитивный! Он же говорит, что «я не такой», как бы сам даже немножко стесняясь своих желаний. То есть это нормальный человек, искренний – конечно же, положительный, 200 %. Написанная мной «Зацепила» не про того же персонажа – это самостоятельная абсолютно песня по тексту, она поется от лица другого человека. Но естественно, она близка по стилю к Ревве, к Пирожкову, – и она тоже делалась так, чтобы она нравилась детям в первую очередь. Поэтому мы взяли за основу Золушку для клипа, а в словах больше идет какая-то просто вечеринка, тоже шуточная.

Конечно, свой бизнес, свой продюсерский центр – это легче, чем работать на кого-то уже известного. Дело в том, что когда ты на кого-то работаешь, в твою работу всегда вмешиваются. А сейчас я делаю то, что хочу, в общем-то. На самом деле что такое свой продюсерский центр? Это просто ты, и у тебя еще несколько помощников. А до этого продюсерский центр был у Айзеншписа. Главное тут все равно – сама личность. Айзеншпис же был великий продюсер, он разбирался в этом всем. Опыт ему дали «Кино» и «Технология» – он там очень много уже сделал до того, как занялся «Динамитом» и Биланом. И я у него этот опыт перенимал, мы с ним шесть лет рука об руку работали. Сейчас я делаю практически то же самое – только в ногу со временем.

Специфика шоу-бизнеса очень сильно изменилась – даже не за двадцать лет, а за последние, наверное, лет семь – восемь. Раньше очень большая была нагрузка на продюсера как на менеджера. Продюсер занимался тем, что распространял песни по своим связям: на радиостанциях нужно было всех знать; общаться с музыкальными каналами, чтобы твой артист был везде. Без клипа было вообще бесполезно что-то делать. Нужно было силы тратить. А сейчас нет! Сейчас все ушло в творчество: главное – сама композиция. Если песня сильная и если у тебя есть мозги и хороший SMM-щик, который сделает правильное промо во «ВКонтакте», ну и на всех цифровых площадках… Как бы уже не нужны какие-то суперсвязи. Нужен хороший хит, нужен хороший артист с классным голосом. И если сейчас продюсер тех времен возьмется что-то делать, то он ничего не сделает вообще – потому что перевернулось все с ног на голову.

Не думаю, что в России так уж мало композиторов, которые пишут самостоятельно и музыку, и текст. Ну меньше, конечно, чем на Западе. Сейчас время такое: мы, композиторы-одиночки, – вымирающий вид. Композиторы, которые сами не поют, – это тоже вымирающий вид, я считаю, потому что все в новом поколении сейчас пишут песни сами для себя. Люди разбаловались: они выкладывают во «ВКонтакте» в низком качестве какую-то фигню, напетую на плохой микрофон, и это вылетает и взрывает иногда чарты. Уже не нужно столько вкладывать в продакшн, в крутые студии. Не нужно искать крутого композитора: ты можешь сам хайпануть на чем угодно. Но повторишь ли ты это? Вот это вряд ли. И люди стали сейчас какими-то всеядными: очень низкохитовые песни, по моему мнению, попадают в чарты и раскручиваются. То есть одна фишковая фраза может сработать в песне. Все остальное – полная фигня, но люди будут ждать эту фишковую фразу в припеве, им это будет нравиться, они будут в TikTok делать какой-то танец.

Но топовые артисты – уровня Пирожкова-Реввы, Лободы, Билана – они, конечно же, относятся к этому серьезно. Выпускают одну песню в полгода, делают на нее бомбические клипы, вкладывают деньги… Это серьезный подход, и они поэтому топовые. А вот эти все миллионы типа популярных людей в интернете – они не топовые, они делают альбомами. Тысячи и тысячи музыкантов вываливают очень много песен – потому что они некачественно к этой работе относятся. Им кажется, что это нормально, – а это совсем не нормально, они просто испортили рынок.

Рождение музыки из духа комедии. Если Александр Ревва и Александр Гудков пришли к эстраде традиционным телевизионным путем, то главные звезды новой музыкальной комедии, группа Little Big, органически проросли из интернета – и конкретно из культуры YouTube, который в какой-то момент превратился в новый российский телевизор с соответствующим охватом. Начинавший с альтернативного рока Илья «Ильич» Прусикин был одним из первых преданных адептов этой культуры – еще в ранние 2010-е снимал с друзьями абсурдистские комические шоу, постепенно набирая сторонников и аудиторию. А потом в какой-то момент видеоблогеры толпой пошли в музыку, и именно Little Big тут выпал джекпот – возможно, потому что они меньше всех умничали и больше всех веселились.

Little Big впервые выступили на разогреве у Die Antwoord – и на первый взгляд опознавались как калька с южноафриканского поп-арт-проекта: тот же набор амплуа у участников, та же гротескная спекуляция на культурных стереотипах, тот же громыхающий ретро-рейв в качестве упаковки. Если присмотреться, выяснится, что при всей простоте их музыки Прусикин и его команда умудряются много на что намекнуть: тут и «Руки вверх!» с их танцевальным бесстыдством, и евродэнс, и угар The Prodigy как вечная ценность. Но главное в Little Big – конечно, срежиссированные Алиной Пязок клипы, каждый из которых смотрится как отдельная черная комедия. Это поп, понятый прежде всего как прикол, скетч, гэг, – и всякий раз группа умудряется сделать все так, что фарс превращается в марш. «Skibidi», где нет даже обычного для группы примитивизированного английского текста, а есть главным образом несколько простых движений руками и ногами, – ярчайший тому пример.