Джон Каррейру - Дурная кровь

Оценочная стоимость этих компаний впоследствии продолжила расти, но на тот момент «Теранос» резко вырвалась вперед и стремительно увеличивала разрыв.

Статья в WSJ привлекла внимание двух опытных финансистов – Кристофера Джеймса и Брайана Гроссмана, – управлявших расположенным в Сан-Франциско хедж-фондом Partner Fund Management . Фонд имел в управлении активов на четыре миллиарда долларов и историю чрезвычайно успешных инвестиций {219} 219 Cliffwater LLC, “Hedge Fund Investment Due Diligence Report: Partner Fund Management LP,” December 2011, 2. , а ежегодную прибыль с момента основания в 2004 году увеличил практически на десять процентов. И как минимум часть этого успеха можно было поставить в заслугу Брайану Гроссману, управлявшему крупным портфелем инвестиций в компании, связанной со здравоохранением.

Джеймс и Гроссман связались с Элизабет {220} 220 Partner Investments, L.P, PFM Healthcare Master Fund, L.P, PFM Healthcare Principals Fund, L.P. против Theranos, Inc., Elizabeth Holmes, Ramesh Balwani and Does 1-10, No. 12816-VCL, суд штата Делавэр, исковое заявление от 10 октября 2016 г., 10. , и та пригласила их на встречу 15 декабря 2013 года. Когда они прибыли в новый офис «Теранос» – огромное здание, выстроенное на склоне холма буквально через дорогу от стэнфордского кампуса, – то первое, что бросилось им в глаза, – беспрецедентное количество охраны и систем безопасности. Пришлось подписать соглашение о неразглашении только для того, чтобы их пустили внутрь. А когда они все-таки оказались в здании, то всю дорогу их сопровождала охрана – даже в туалет. Часть здания охранялась с особенной тщательностью, туда нельзя было попасть без персонального магнитного пропуска, туда Джеймса и Гроссмана не водили.

Элизабет и Санни всегда уделяли огромное внимание безопасности и секретности, но перед запуском проекта с Walgreens их паранойя достигла новых масштабов. Они искренне верили, что Quest и LabCorp считают «Теранос» смертельной угрозой своему привычному бизнесу и не остановятся ни перед чем, лишь бы уничтожить стартап. И про обещание Джона Фьюза устроить Элизабет «чертов ад, пока она не сдохнет» тоже никто не забывал. Элизабет отнеслась к этой угрозе чрезывычайно серьезно. Так, по совету Джеймса Мэттиса, который в 2013 году ушел с действительной службы в армии и вскоре присоединился к совету директоров «Теранос», она наняла Джима Ривьеру, начальника охраны Мэттиса из Пентагона, на должность руководителя службы безопасности. Ривьера был настоящим ветераном, который отвечал за охрану Мэттиса во время его частых поездок в Иран и Афганистан. Он не расставался с кобурой – под мышкой или на лодыжке – и руководил командой из шестерых охранников, которые были одеты в черную форму и всегда ходили с наушником рации в одном ухе.

Настолько серьезный подход к безопасности весьма впечатлил Джеймса и Гроссмана. Это напоминало компанию Coca-Cola , которая яростно охраняла секретную формулу своего легендарного напитка, а также наводило на мысль, что стартап обладает чрезвычайно ценной информацией. То, как вели себя Санни и Элизабет, постепенно превратило эти предположения в твердую уверенность.

На первой встрече руководители «Теранос» рассказали {221} 221 Ibid., 11. , что разработанная стартапом технология позволяет по образцу крови из пальца проводить спектр анализов, который охватывает от 1000 до 1300 кодов стандартных анализов, которые оплачиваются страховщиками в рамках программы «Медикер». По крайней мере именно так первая встреча описывалась в иске, который намного позже Partner Fund подаст к «Теранос». (На самом деле многим анализам соответствует сразу несколько платежных кодов, поэтому в реальности эти тысячи позиций означали несколько сотен реальных анализов.)

На второй встрече через три недели Элизабет и Санни показали презентацию с графиками сравнения тестовых данных с приборов {222} 222 Ibid., 15–16. , принадлежащих «Теранос», и традиционных лабораторных анализаторов. На нескольких диаграммах можно было видеть скопления экспериментальных точек, расположенные вплотную к прямой, поднимавшейся по диагонали от оси X. Это должно было означать, что результаты «Теранос» практически почти идеально коррелируют с данными коммерческих аппаратов. Другими словами – технология стартапа не уступала по точности традиционным анализам. Главным обманом графика было то, что показанные данные были получены не с «миниЛаба» и даже не с «Эдисона» {223} 223 Partner Investments, L.P., et al. против Theranos, Inc., et al., свидетельство Парнава Патела от 9 марта 2017 г., 95–97. . Да, анализы проводились в лаборатории компании Элизабет, но на тех же самых коммерческих анализаторах, один из них был произведен фирмой Bio-Rad , которая была расположена всего в часе езды от Пало-Альто.

Санни также рассказал финансистам {224} 224 Partner Investments, L.P, et al. против Theranos, Inc., et al. исковое заявление, 16–17. , что компания разработала методику около трех сотен разных анализов крови от самых востребованных, типа концентрации глюкозы, калия-натрия, маркеров работы почек, а также более сложных тестов, например на онкомаркеры. Он хвалился, что девяносто восемь процентов этих анализов на приборах «Теранос» можно провести по капле крови, взятой из пальца, а через полгода абсолютно все анализы будут проводиться только так. И в эти три сотни анализов попадало от девяносто девяти до девяносто девяти и девяти десятых процента всех врачебных назначений. И абсолютно каждый из них компания направила на сертификацию в FDA , рассказывал Санни.

Однако самым смелым и впечатляющим заявлением {225} 225 Ibid., 12–13. , которое сделали Элизабет и Санни, было то, что система «Теранос» может зараз проводить семьдесят различных типов анализов по одному образцу крови из пальца, а скоро это число еще увеличится. Возможность проводить такое количество анализов по паре капель крови была беспрецедентным прорывом в микрогидравлике, Святым Граалем и золотой жилой одновременно. Тысячи ученых в исследовательских институтах и научных отделах крупных корпораций по всему миру пытались добиться таких результатов не первый десяток лет с того самого момента, когда швейцарский ученый Андреас Манц показал, что технологии изготовления компьютерных микрочипов можно успешно применять для создания микроскопических каналов для перемещения сверхмалых количеств жидкости.

Но больших прорывов в этой области не было по нескольким причинам. Одна из них заключалась в том, что для различных типов анализов требовались радикально отличающиеся методики. И когда образец был использован, например для проведения иммуноферментного анализа, то общий биохимический или гематологический анализ по нему провести было уже нельзя – в образец были добавлены специфические вещества, – а оставшегося объема чистой крови было уже недостаточно. Другим фактором была неизбежная потеря некоторого количества крови, которая происходила при переносе ее на микрочип, – как этого избежать, пока не придумали. Это было бы не важно при достаточном количестве материала, но при исходной одной капле это становилось проблемой. Со слов Элизабет и Санни выходило, что они успешно решили эти и многие другие сложности, над которыми билась вся биоинженерная отрасль.