Павел Щеголев - Охранники, агенты, палачи

По прибытии ныне в Санкт-Петербург, Батушанский был спрошен по последнему обстоятельству о предъявлении суду писем заведующего заграничной агентурой, и он дал объяснение, что при этом имел целью доказать суду, что действительно действительный статский советник Гартинг пытался склонить его к службе в агентуре, но он от предложений этих отказался.

Принимая во внимание в высшей степени полезную и продуктивную деятельность Батушанского в течение семи лет в качестве секретного сотрудника, а равно то обстоятельство, что разоблачение его службы правительству последовало не по его вине, Департамент полиции полагал бы справедливым назначить Берке Батушанскому, получавшему по одной тысяче франков в месяц жалованья: 1) единовременное пособие в размере 350 рублей, так как со времени возбуждения о нем революционерами дела он от заграничной агентуры содержания не получал, и 2) пожизненную пенсию в размере 600 рублей в год.

На приведение означенных предложений в исполнение Департамент полиции имеет честь испрашивать разрешение вашего превосходительства».

Товарищ министра положил резолюцию «Согласен», а С. П. Белецкий приписал: «Доложено, предварительно исполнения, по приказанию г. товарища министра внутренних дел, г. министру внутренних дел, который изволил одобрить предложение Департамента, раз было дано обещание одним из его предшественников, и таковое было объявлено просителю».

Таким образом, П. А. Столыпин счел нужным исполнить обещание В. А. Плеве, но при исполнении образцового сотрудника все-таки обошли: вместо обещанной пенсии в 1200 рублей дали всего 600 рублей.

24 июня 1910 г. начальник Санкт-Петербургского охранного отделения полковник фон Коттен представил директору Департамента полиции следующую записку:

«Крестьянин Тверской губернии и уезда Владимир Павлов Кулагин с 1898 по 1907 год состоял секретным сотрудником при Санкт-Петербургском охранном отделении, причем в начале службы занимал положение организатора и члена петербургского комитета местной организации Российской социал-демократической рабочей партии, а в 1905 году перешел в партию социалистов-революционеров, в которой был также организатором и членом петербургского комитета этой партии.

В следующем, 1906 году, по указаниям начальника отделения, Кулагин вошел в боевую организацию партии социалистов-революционеров, в качестве члена боевых дружин.

В 1904 году, по сведениям Кулагина, было произведено несколько удачных ликвидаций местной организации Российской социал-демократической рабочей партии, которые, в связи с арестом типографии петербургского комитета во время печатания нелегальной литературы, сильно понизили преступную деятельность этой партии в столице.

Начиная с 1905 года, Кулагин дает отделению ценные сведения о деятельности партии социалистов-революционеров, и последующие ликвидации: 8 января, 25 февраля и в декабре того же года, когда были арестованы члены Исполнительного комитета санкт-петербургского железнодорожного узла, подготовлявшие повторение октябрьской забастовки железных дорог, сильно ослабили и эту преступную партию.

В следующем, 1906 году он выяснил состав местных боевых дружин партии, места хранения оружия, взрывчатых веществ и снарядов, благодаря чему 20 сентября того же года одновременно с арестом членов боевых дружин арестованы и 22 участника, подготовившие вооруженное ограбление казначея корпуса пограничной стражи ротмистра Месаксуди, причем по обыскам у них было обнаружено: много оружия, боевые припасы, взрывчатые вещества и большое количество прокламаций.

Того же 20 сентября, в числе прочих, был арестован и Кулагин. Военно-окружной суд приговорил его к каторжным работам на 4 года, а 11 апреля 1908 года государь император даровал полное помилование Кулагину, и он, просидев 18 месяцев в тюрьме и не имея более возможности работать в отделении, уехал к себе на родину. Деревенская молодежь, узнав о его службе в охранном отделении, стала его преследовать, и однажды, напав на него, нанесла ему две раны в левую руку, и только бегством Кулагин спас свою жизнь. Из опасения дальнейших покушений и поджога Кулагин принужден был продать за бесценок свое имущество и отправился в Санкт-Петербург, надеясь найти здесь какую-либо работу.

Приехав в Петербург, он заболел, и в настоящее время, истратив на лечение все свои сбережения, остался совершенно без всяких средств к существованию, — больной, имея на руках жену, двоих малолетних детей и старуху мать.

Из имеющейся в делах отделения переписки видно, что вице-директор Департамента полиции, статский советник Виссарионов письмом от 23 июня 1908 года за № 134166 сообщил начальнику Санкт-Петербургского охранного отделения, что Кулагин обратился к директору Департамента полиции с просьбой о выдаче 4000 рублей, обещанных ему генералом Герасимовым в награду за содействие и сведения, благодаря которым 20 сентября 1906 года было предупреждено ограбление казначея Штаба Отдельного корпуса пограничной стражи ротмистра Месаксуди, и что он, Кулагин, принял участие в этом деле, заручившись от генерала Герасимова гарантией, что получит прощение и упомянутую денежную награду.

Генерал Герасимов письмом от 2 июня 1908 года за № 142 донес, что: 1) Кулагин был арестован с его согласия, причем имелось в виду, что после приговора суда он останется сотрудником отделения; 2) после состоявшегося приговора военно-окружного суда, которым Кулагин был присужден к 4 годам каторжных работ, последний согласился, чтобы отделение не ходатайствовало о полном помиловании, а лишь о смягчении наказания, т. е. о замене каторжных работ — ссылкою на поселение, каковое и было ему исходатайствовано; впоследствии он изменил первоначальное решение и настаивал на полном его помиловании, которое и было, несмотря на неоднократные уговоры, ему также исходатайствовано; и 3) ходатайство о выдаче ему за оказанные услуги особой крупной суммы не заслуживает уважения, так как в продолжение почти 1 1/2 лет, со дня его арестования и по день помилования, Кулагину продолжалось выдаваться жалованье по 75 рублей в месяц, что в течение одного года и семи месяцев составляет 1425 рублей.

Между тем, в настоящее время Кулагин доложил, что согласие на арест им было дано лишь при непременном условии — окончания дела в административном порядке, после чего генерал Герасимов обязался выдать ему денежную награду в 4000 рублей, и в дальнейшем, если он, Кулагин, останется сотрудником отделения, то жалованье будет ему увеличено до 300 рублей в месяц.

Предание военно-окружному суду и присуждение к 4 годам каторжных работ, с лишением всех прав состояния, по словам Кулагина, явилось для него полной неожиданностью, и, убедясь, что с прежним доверием относиться к отделению он не может, он и возбудил ходатайство о полном помиловании. Согласия на ходатайство о смягчении наказания он также не давал.