Владимир Батаев - Статейки [СИ]

Путешественницам немного труднее, но опять же, достаточно дать им уединиться с необходимыми подручными средствами. Хотя сложности возможны. Начиная от уже поминавшегося тюремного заключения, до также поминавшегося продолжительного обитания в дикой местности.

Увы и ах. Героини-дикарки, амазонки и прочие, и прочие вряд ли привлекут относительного цивилизованного принца, графа или иного вельможу. Как ни прекрасны атлетичные девы в набедренных повязках, но нежные поглаживания по курчавым локонам на бёдрах вряд ли порадуют как более эстетичных персонажей, так и тем более читателей.

Впрочем, если у вас не планируется ни намёка на эротические сцены, подробностями личной гигиены можно более-менее пренебречь. А уж если всё происходит за кадром — вроде бы грех понапрасну травмировать психику читателей. Герои-то запросто могут оказаться ко всему привычными, средневековье на дворе и партнёршу они собрались сношать, а не оценивать по современным канонам красоты и эстетики.

Но ведь читатель — не дурак. А порой к тому же дотошен и любопытен. И если вы пренебрегаете бытовыми деталями в целом или же только в вопросах личной гигиены, задумается — а как же герои при такой жизни выглядят и пахнут. В случае общего пренебрежения произведение само по себе будет не особенно интересным, плохо прорисованные силуэты персонажей бегают среди также плохо прорисованных декораций — кому оно надо. Во втором случае резонно задумаются — вот принцесса покушала на пиру фазаньих ножек, перепелиных грудок, закусила сливовым пудингом да запила кувшином яблочного сидра, потом уединилась с принцем и всю ночь проспала с ним в обнимку, а с утра её резко похитили и увезли… и что же, опять она гадить будет только в души несчастным разбойникам, попутно вылавливая особо прыткую вошь на волосатых ляжках?

Нет, эстетика повествования — это прекрасно. Пока для неё есть возможность, когда всё неприглядное можно оставить за кадром. Если не хотите, чтоб принцессы какали — не выпускайте их из дворца. Там они уж сами разберутся, вы им оставьте только несколько свободных минут на это.

А вот если возможности не наблюдается — начинаются вопросы.

И если ваша героиня — прекрасная дикарка, живущая в племени орков и ни разу не видавшая людей, то у читателей закономерно возникнут сомнения, — а соответствует ли она человеческим канонам эстетики? Самой-то героине этот вопрос до свечки, оркам — тоже, но запихните её в постель к прекрасному принцу эльфов — и бедняге суждено стать заикой.

Если произведение юмористическое, а у несчастного эльфа после первой брачной ночи начнёт дёргаться глаз — я посмеюсь вместе с вами. А вот если всё всерьёз… Так ли уж трудно отправить дикарку на пару часов дамский будуар, где цивилизованные леди объяснят, что она не из хоббитов, а это накладывает определённые требования, даже если потом зимой будет дуть.

Станиславский и без вас давно в гробу вертится, так часто приходится читателям кричать сакраментальное «Не верю!» Так что дайте вашей принцессе горшок, бритву и всё прочее, что ей понадобится в силу устройства её организма. Не надо копаться в содержимом этого горшка, пусть он тихонько стоит под кроватью и не отсвечивает, — но пусть будет.

Возвращаясь к попаданцам и попаданкам — да, с ними сложнее.

А помните фильм «Разрушитель» со Сталонне и ракушки? Шедевральный ход же! До сих пор обсуждение, как же этими пресловутыми ракушками пользоваться, окончательно не затихло. Подозреваю, без них фильм имел бы меньший успех. Это, пожалуй, единственная хорошая «сортирная» шутка во всём американском кинематографе, но вот вам пример для подражания.

Подведём итоги. Не зацикливайтесь на бытовых деталях, но не забывайте о них. Упоминайте мелочи вскользь, без лишних неэстетичных подробностей, но не отбрасывайте полностью. Там, где герою всё привычно, быт требует внимания только как антуражный элемент. В непривычных условиях герой должен приспосабливаться, при этом познавая окружение вместе с читателем. Чем дальше окружающие условия от привычных герою, тем больше им требуется внимания.

Не забывайте, что обычное для героя не всегда является таким же для читателя. А также — для других героев. Каноны красоты и эстетические требования у хоббитов и эльфов будут различаться, а что для гнома хорошо, то орку — смерть.

Внешность героев должна соответствовать их окружению. В том числе — в представлении читателя. Нищий бродяга не будет благоухать духами и сверкать голливудской улыбкой, а житель пустыни вряд ли сможет себе позволить ежедневные ванны. Лесные дикари не станут брить ноги (если это не заповедано, вдруг, их религией, но тогда не забудьте этот факт упомянуть), а прекрасная эльфийка не влюбится в волосатого вонючего варвара (если она не больная на всю голову извращенкаобладает специфическими вкусами).

Один за всех и все как один. Ваша героиня — если она не попаданка — не будет единственной помытой-побритой топ-моделью среди вонючих, толстых и волосатых лахудр. А уж если вокруг одни лахудры — то и герою грех на это жаловаться, привыкший он (да и сам не лучше наверняка). Но в этом случае, если не хотите поглумиться над читателем, избавьте нас от эротических сцен и интимных подробностей.

И хоть раз, лично для меня — заставьте попаданку побрить ноги.

Итак, вы решили написать роман в жанре фэнтези.

Не важно, будет ли это эпическое фэнтези, героическое, с «попаданцами» или какое-то ещё, к ним близкое, в разных вариациях. Особняком можно поставить юмористическое, потому как к нему совсем иные требования.

Впрочем, также отставим в сторону альтернативно-историческое и квазиисторическое фэнтези. Если там нет нечеловеческих разумных рас, почти или совсем нет магии, то этот мир будет жить по законам, очень близким к законам мира реального и многие его правила выпадают из рамок классического фэнтези, приближаясь к иным жанрам (хотя это, безусловно тоже фэнтези, но, честно говоря, только потому, что на выделение в отдельный жанр претендовать пока что не может).

О чём я хотел высказаться здесь и сейчас, так это об эротике в произведениях жанра фэнтези.

У вас есть главный герой, весь такой великий, могучий и героический. И он, конечно, влюбился в красавицу принцессу, или воительницу, или даже принцессу-воительницу. И настал тот миг, когда герой и его возлюбленная, после многочисленных сюжетных перипетий, наконец, уединяются, дабы одарить друг друга всей полнотой любви и нежности.

И тут автор задумывается — «А не описать ли мне эту сцену подробно?»

Далее, автору следует задать себе вопрос — а зачем? Что эта эротическая сцена даст? Для чего она нужна?