Айн Рэнд - Голос разума. Философия объективизма. Эссе

Понятие «ценность» несовместимо с либертарианским понятием «свобода». Существование любой ценности влечет за собой определенное «ограничение» в действиях. Ценность указывает на то, что если Х – это благо, то его нужно обрести и что преследовать конкретную цель нужно, используя определенные средства. Так ценность ограничивает поведение человека, указывая ему направление, в котором он должен двигаться. Подобное руководство отвергается теми, кто не хочет видеть препятствий перед своими прихотями.

Следовательно, для расцвета либертарианства ценности (не конкретная система ценностей, а ценности как таковые) должны быть искоренены. Эта цель достигается либо через упразднение блага, либо через вознесение порока, то есть проклиная ограничивающую власть государства или придерживаясь анархизма, описывая захват Гренады как «бесчувственный милитаризм» [161] «Why Are We in Grenada», Update , Nov. 1983, p. 5. или празднуя победу Северного Вьетнама над Америкой как отражение решимости народа «свергнуть диктаторский режим» [162] «Viewpoints», Reason , July 1975, p. 3. , понося Израиль как «маниакально приверженного мертвой логике империи, а именно… резни и геноциду» [163] «Israelis in Lebanon», Frontlines , July 1982, p. 3. или восхваляя Организацию освобождения Палестины как ведущую «борьбу за справедливость и права собственности» [164] «Defend the Palestinians», Libertarian Vanguard , Aug. 1982, p. 5. , говоря, что США – «главная угроза миру и свободе» [165] From «Draft Program», op. cit. , p. 9. , или приветствуя Советский Союз за «единственно верную и принципиальную внешнюю политику» [166] Ротбард М. К новой свободе: Либертарианский манифест. – М.: Новое издательство, 2009. – С. 317. .

Каким бы ни был метод, ценности будут уничтожены, и тогда можно все.

Ротбард объясняет, почему студенческие восстания 1960-х гг., участники которых захватывали здания университетов и маршировали по территории кампусов с заряженным оружием, были сущностью либертарианства: «Вероятно, суть этих событий лучше всего выражается одним из плакатов, которые несли дети на антивоенном марше 5 апреля в Нью-Йорке. На плакате было написано: “Смерть государству. Власть народу”. Как можно обвинять движение, у которого такой девиз?» [167] «The Student Revolution», The Libertarian , May 1, 1969, p. 3.

Этот плакат действительно раскрывает сущность либертарианства: враждебность, антиинтеллектуальность, философскую пустоту. Есть только один термин, точно объясняющий эту больную точку зрения: нигилизм. Либертарианство зиждется на всепроникающем желании отрицать. Не должно быть ни государства, ни этики, ни ценностей, ни стандартов, ни идей, ни разума, ни реальности. Никакого государства, потому что оно ограничивает применение силы; никакой этики, потому что она определяет подобающее поведение; никаких ценностей, потому что они требуют цели всех действий; никаких стандартов, потому что они устанавливают критерии хорошего и плохого; никаких идей, потому что они отрицают первенство чувств; никакого разума, потому что он исключает иррациональное; никакой реальности, потому что она указывает на недейственность прихотей.

Либертарианство начинает с поверхностного замечания о том, что у людей есть желания (не важно, какой у них источник, хороши они или плохи) и в качестве основного решения предлагается единственный эмоциональный всплеск: действуйте исходя из этих желаний, ни в чем себя не ограничивая.

Свобода – это защитник человеческих ценностей. Она не производит материальных благ, но делает их производство возможным. Она сравнима с замками на дверях: они не создают богатства, а лишь позволяют человеку мирно действовать и сохранять свое имущество. Никто бы не смог одновременно агитировать за повсеместную установку замков и охранных сигнализаций как защиту от краж и заявлять, что не важно, есть ли в домах какие-то блага, или должны ли цениться материальные вещи, или действительно существует частная собственность или она лишь фрагмент субъективного сознания.

Именно так поступают со свободой либертарианцы. Они хотят находиться под ее защитой, одновременно отрицая то, что она защищает. Они хотят свободу, то есть средства , отрицая ценности, то есть цель . Для либертарианцев ничего не имеет значения, даже жизнь сама по себе, но почему-то свобода как отправная точка обладает огромной важностью. Они хотят действовать свободно. Как действовать? Без цели или причин. Чего добиться? Ничего особенного. Но воинственное преследование ничего особенного, по сути, является преследованием… разрушения. Это стремление не к политической, а к метафизической «свободе», означающей свободу от требований существования. Либертарианцы отвергают все указатели на существование чего-то, что они не должны делать, чего-то, что не поддается их эмоциям, что это что-то есть. Реальность сама по себе – это ограничение, которое они отрицают. Либертарианцы хотят «освободиться» от оков вселенной.

Несомненно, есть много либертарианцев, которые бы поспорили с тем, что приведенный выше перечень иррациональностей отражает их взгляды. Эти «лучшие» либертарианцы скажут, что несправедливо порочить целое движение из-за абсурдных утверждений тех, кто его не олицетворяет или не понимает.

Но именно они, эти «лучшие» либертарианцы, не смогли постичь сути либертарианства.

Природа идеологии определяется не большинством голосов, а логикой, анализом ее сущности и ее неизбежными последствиями. Например, логика энвайронментализма ведет к обществу без технологий; логика феминизма – к эгалитарному обществу, где мужчины не смогут иметь больше женщин; логика «новых правых» – к теократии. Таковы последствия этих движений, даже если самые яростные энвайронменталисты, феминисты и консерваторы начнут это отрицать. А логика либертарианства ведет к нигилизму независимо от количества заявляющих членов этого движения, что подобное последствие не входит в их намерения.

Все последствия главного принципа идеологии часто не осознаются ее последователями. Многие из тех, кто с самого начала поддерживал в Германии нацизм, скорее всего, проголосовали бы против концлагерей. Означает ли это, что злодеяния Гитлера отражают сущность лишь нескольких нацистов-садистов, а не нацизма как такового? Многие марксисты осуждают жестокость Советской России, утверждая, что Москва предала учение Карла Маркса. Означает ли это, что марксизм не несет ответственности за такие ужасы коммунизма, как расстрел детей, пытающихся перелезть через Берлинскую стену? Очевидно, что все эти примеры говорят о том, что многие нацисты и марксисты были слепы относительно истинной природы своей философии.