Айн Рэнд - Голос разума. Философия объективизма. Эссе

Свой ответ она начала с просьбы придумать самую правдоподобную ложь, какую только я могу. Не помню подробностей, но знаю, что начал создавать хорошую мошенническую схему для обмана инвесторов на крупную сумму. Айн Рэнд терпеливо, более получаса, анализировала мой пример и показывала, как одна ложь неизбежно ведет к другой, как я буду погружен в море противоречий, как постепенно окажусь в ловушке собственных, все нарастающих обманов и почему в конце концов моя мошенническая схема навредит непосредственно мне и повлечет за собой потерю всего, чего я стремился благодаря ей получить. Если вам интересен анализ этого примера, подробно я описал его в своей книге «Объективизм: Философия Айн Рэнд» [174] Пейкофф Л. Объективизм: Философия Айн Рэнд. – М.: Астрель, 2012. .

Однако главное произошло дальше. Моей немедленной реакцией на ее анализ стала попытка исправить свою первоначальную схему, чтобы устранить выявленные слабости. Так я придумал вторую мошенническую схему, и снова Айн Рэнд показала неизбежность тех же разрушительных результатов, несмотря на изменение большинства деталей. Тогда со всей своей юношеской невинностью (мне было 18 лет) я начал придумывать третью схему. Но Айн Рэнд уже надоело. Она спросила: «Разве ты не можешь мыслить принципами?»

Позвольте мне сжать до нескольких абзацев то, что она подробно мне объясняла. «Суть мошеннической схемы, – начала она, – или любой лжи независимо от деталей – это попытка завладеть ценностью, подделав определенные факты реальности».

Она продолжила: «Разве ты не улавливаешь логические последствия такого поведения? Поскольку все факты реальности взаимосвязаны, подделка одного ведет к фальсификации других; в конечном счете начинается война с реальностью как с таковой, в которой невозможно выиграть. Если жить в реальности – цель человека, то как ее достичь, если одновременно ты борешься за бегство от реальности и победу над ней?»

Затем она сделала вывод: «Ложь – принципиальное зло. Переформулируем положительно: честность – это долгосрочное требование самосохранения человека и потому моральное обязательство».

Для меня это был не просто новый этический аргумент, а новая форма мышления. Она словно говорила: «Тебе не нужен совет сверхъестественного авторитета, и ты не должен оценивать отдельно каждый случай. Сначала ты должен вывести абстракцию, то есть сущность, из множества деталей. Затем определить, правильно используя логику, следствия или результат этой сущности. Так ты приходишь к фундаментальному обобщению, то есть принципу , который подразумевает и позволяет иметь дело с неограниченным числом деталей – прошлых, настоящих и будущих. В моем примере результатом будет абсолютный запрет на мошенническое мышление – запрет, идущий не от Бога, а восприятия и мышления».

Айн Рэнд применяла этот метод не только ко лжи или моральным проблемам, но и к любому изучаемому факту или вопросу. Она применяла его в каждой области философии – от метафизики до эстетики. Если она видела, что солнце встает каждый день, то она не считала это явление удивительным совпадением, как Дэвид Юм. Она определяла природу явления, а именно: сущность действует в соответствии со своей природой, что позволяло ей прийти к принципу причинности и обосновать его. Если она восхищалась романами Виктора Гюго или пьесами Фридриха Шиллера, она не говорила: «Мне нравятся их главные герои». Она определяла суть такого искусства: изображение человека как существа, обладающего волей, а затем выявляла и обосновывала принцип романтизма в искусстве. Такой метод – основа нового подхода к мышлению. Он шаг за шагом привел ее к философии, не мистической или скептической, а объективной, которая получает знание не из откровения или не подчиняется релятивизму, а учит людей логически концептуализировать данные, полученные из наблюдения. Такая философия позволяет нам открывать абсолютные истины, которые рациональны и принадлежат земному миру, а не берут начало в сверхъестественном.

Айн Рэнд начала мыслить принципами в 12 лет. Для нее это стало нормальной частью взросления, и в дальнейшем она от этого метода не отказалась. Полагаю, что она не до конца понимала: метод, который был ее второй натурой, не применялся другими людьми. Часто она была в замешательстве или возмущена своими собеседниками вроде человека, о котором мы слышали в начале 1950-х гг., призывающего национализировать сталелитейную промышленность. Объективист объяснил ему, почему подобная национализация аморальна и непрактична, и предложенный аргумент произвел на «новатора» сильное впечатление. Вскоре он ответил: «Хорошо, я понял. А что насчет угольной промышленности?»

Метод мышления принципами включает в себя много сложностей, о которых я хочу однажды написать книгу. Сейчас же я упомяну всего пару-тройку аспектов, чтобы показать вам более полную картину подхода Айн Рэнд. Вы помните, что сначала, до обнаружения принципа «честность – это добродетель», мы должны понять суть лжи. Давайте сосредоточимся на этом вопросе, то есть на мышлении сущностями , которое было неотъемлемой частью метода Айн Рэнд.

Понятие «сущность» введено Аристотелем в его учении о категориях. Он использовал его для обозначения необходимого для определения вещи качества в противовес тем, которые он называл «случайными». Например, обладание разумом есть сущность человека. Тогда как обладание синим, а не зеленым, цветом глаз – нет: в данном случае это всего лишь деталь или случайность. Приверженность Айн Рэнд сущности выросла из аристотелевской теории, хотя писательница значительно изменила это понятие и расширила его роль в человеческом мышлении.

Для Айн Рэнд мышление сущностями не ограничивалось вопросом определений. Он был методом понимания любой сложной ситуации путем намеренного отбрасывания несущественного, например незначительных деталей, поверхностного сходства, неважных различий, и обращения к сути вопроса, то есть к аспектам, составляющим ядро ситуации. У Айн Рэнд все эти мыслительные операции получались блестяще. Я всегда думал (метафорически), что она обладает особой силой видения, способной проникнуть под поверхность, на которой останавливается большинство людей, подобно тому, как рентгеновские лучи проникают под кожу.

Именно такой проницательности не хватало человеку из упомянутого выше примера, который не видел сходства между сталелитейной и угольной промышленностями. Айн Рэнд, наоборот, сразу понимала, что сталь в данном контексте всего лишь деталь. Она сразу перешла к сути национализации: государственная сила, направленная против разума продуктивных, думающих людей, – практика, привычная для многих отраслей за пределами сталелитейной промышленности и имеющая одно и то же последствие независимо от своего применения. Такой мыслительный процесс необходим для обобщений, объединяющих множество случаев. Он необходим, если человек хочет защищать капитализм на основе принципа, а не примитивного требования устранить случайно выбранные средства контроля, как это делают современные консерваторы.