Айн Рэнд - Голос разума. Философия объективизма. Эссе

В глубочайшем эпистемологическом смысле Айн Рэнд была противоположностью эгалитариста. Она не считала каждый аспект целого равнозначным всем остальным. По ее мнению, некоторые аспекты важны для правильного понимания, тогда как другие лишь загромождают познавательную сферу и отвлекают от истины не самые крепкие умы. Поэтому задача мыслителя – отделить одно от другого, то есть разложить и обработать материал, а не накапливать тонны информации, не пытаясь умственно ее усвоить. Сама она всегда действовала как интеллектуальный сыщик, как философский Эркюль Пуаро, читая, наблюдая и ища факт, утверждение, ракурс, который бы пролил свет на мучительно сложную проблему, раскрыл бы ее сущность и внезапно сделал бы ее простой и понятной. Результат часто поражал. Рядом с ней вы всегда ощущали себя на пороге удивительного познавательного приключения и открытия.

Вот пример того, что я имею в виду. В 1970-х гг. Айн Рэнд и я смотрели по телевизору церемонию вручения премии «Оскар», когда там был замечен стрикер (голый протестующий). Большинство людей, скорее всего, забыли про инцидент вместе со словами «Он еще ребенок», «Это смелая шутка», «Он хотел попасть на телевидение». Но не Айн Рэнд. Она непременно хотела узнать, почему «ребенок» поступил именно так. В чем различие между его «шуткой» и «шутками» студентов колледжей, которые глотают золотых рыбок или толпами набиваются в телефонные будки? Чем его желание попасть на телевидение отличается от того же желания конкурсанта на кастинге? Другими словами, Айн Рэнд сразу же отмела поверхностные аспекты инцидента и не имеющие отношения к делу замечания, чтобы дойти до сути данного действия.

«Перед нами, – сказала она мне, – событие национального масштаба со знаменитостями, дорогими нарядами и украшениями, призами и камерами, то есть событие, считающееся вершиной элегантности и гламура, а все, что хочет сделать это создание, – снять среди всего этого штаны и показать свои ягодицы присутствующим. Какой у него мотив? Это не смелость и не желание появиться на телеэкране, а разрушение – удовлетворение от насмешки над тем, на что страна смотрит с восхищением». Инцидент был примером нигилизма, то есть желания не иметь и не наслаждаться ценностями, а их нивелировать и уничтожить.

Но и на этом выводе она не остановилась. Цель использования понятий и предпосылка всех принципов – это интеграция наблюдаемых фактов, то есть объединение в уме множества разных примеров или областей, например сталелитейной и угольной промышленностей. Айн Рэнд была экспертом в такой интеграции. Для нее понимание сути события было лишь началом когнитивной обработки. Следующим шагом было выявление той же сути в других, казалось бы, очень разных областях и таким образом нахождение общего знаменателя.

Увидев нигилизм в действиях «пошутившего» подростка, она захотела указать на другие проявления того же поведения. Она отметила, что современная литература отличается стремлением авторов не предлагать новое и положительное, а уничтожать: исключать сюжеты, героев, мотивацию, даже грамматику и синтаксис. Такой подход отражает наглое желание разрушить целую область искусства вместе с ее великими писателями прошлого, удалив из литературы ее атрибуты. Так же как прогрессивное образование – это стремление убрать из образовательной сферы уроки, чтение, факты, преподавание и обучение. Так же как авангардная физика – это веселый крик о том, что в природе нет порядка, нет законов, нет предсказуемости, нет причинности. Протестующий на церемонии вручения премии «Оскар» был противоположностью изолированного явления. Он – микрокосм принципа , господствующего в современной культуре, мимолетным представителем той извращенной мотивации, которую Айн Рэнд четко описала как «ненависть к добру за то, что оно добро». Что объясняет столь широко распространенную ненависть? Ее ответ возвращает нас к философии, о которой уже упоминалось, к той, что нападает на разум и реальность и таким образом делает все ценности невозможными: к философии Иммануила Канта.

Слушая Айн Рэнд в тот вечер, я почувствовал особое состояние – понимание события. Я пришел домой и начал писать главу о культуре Веймарской республики для книги «Зловещие параллели: Конец свободы в Америке», где развивается сделанный Айн Рэнд анализ современной интеллектуальной тенденции. Хотя здесь дело не в ее анализе, а в ее методе: наблюдение фактов, определение сущности, интегрирование данных из множества разрозненных областей и кульминационный обзор – выведение принципа.

Я использую слово «обзор» специально, поскольку часто представлял, как все смотрят на событие, прижав свои лица к стеклу, и потому видят его близоруко, тогда как Айн Рэнд стоит на вершине горы, охватывая мир одним взглядом и выявляя самые поразительные связи не только между обнаженным протестующим и литературой, но и сексом и экономикой, искусством и бизнесом, Уильямом Бакли и Эдвардом Кеннеди. Она могла объединять вещи, которые другие люди автоматически распределяют в разные отсеки. Таким образом, ее вселенная была единым целым, в которой все части понятны и взаимосвязаны, а не кучкой раздробленных фрагментов, как для большинства людей. Сменю картинку: Айн Рэнд была словно балерина интеллекта, прыгающая от факта к факту, от сферы к сфере и отталкивающаяся не силой своих ног, а силой своей логики, то есть силой, которую большинство людей все еще до конца не открыли.

Единство вселенной Айн Рэнд опиралось на гораздо больше оснований, чем я могу здесь передать. В качестве последнего аспекта ее метода я хотел бы упомянуть мышление фундаментальными понятиями .

Под «фундаментальным» я имею в виду то, от чего в конкретном контексте зависит все остальное, то, что выступает основой, на которой выстраивается целое здание. Фундаментальное понятие необходимо, поскольку человеческое знание, подобно небоскребу, обладает четкой структурой: в основе познания, или на первом этаже, лежат определенные идеи, а другие, то есть более высокие этажи, зависят от нижних, и все следующие построения не лучше и не прочнее основания, на котором покоятся. Мышление фундаментальными понятиями никогда не примет заключения в обход своей основы, что означает обоснование и понимание глубинных идей.

Например, при обсуждении честности мы говорили, что ложь – это зло, потому что она несовместима с требованиями самосохранения. От какой основы мы отталкивались? Очевидно, от этической теории, которая считает самосохранение истинной целью человека, и явно не от той, что отстаивает самопожертвование индивида во имя остальных. Если вы соглашаетесь со второй, то вся наша аргументация против лжи разрушается. Почему человек, бескорыстно служащий другим, обязательно говорит правду? А вдруг, как это часто бывает, другие хотят, чтобы он солгал, и утверждают, что ложь – сущность их счастья?