Айн Рэнд - Голос разума. Философия объективизма. Эссе

Разыгрался смехотворный спектакль, когда якобы индивидуалисты утверждают демократическую власть толпы и когда социалисты уверенно придерживаются парламентской формы правления.

Все сомневающиеся в силе идей обратите внимание, что врачи уступили через пять дней после выступления доктора Далглиша.

Текст соглашения между врачами и правительством содержал чудовищное предложение: «Врачи опасаются, что если государство станет их единственным источником дохода, то они практически окажутся слугами государства, а не слугами пациентов » [курсив добавлен].

Более унизительного утверждения нельзя было и придумать.

Ни один уважающий себя профсоюз не стал бы объявлять, что его члены – « слуги » работодателей. Понадобились так называемые консерваторы, чтобы заявить: работники такой ответственной и требовательной сферы, как медицина, являются «слугами» пациентов или любого, кто врачам платит.

Понятие «служба» превратили в коллективистский «комплект» при помощи грубой двусмысленности и топорной уловки. На языке экономистов слово «служба» означает выставленную на свободном рынке работу, которая оплачивается тем, кто ее приобретает. В свободном обществе люди взаимодействуют друг с другом через свободный, непринужденный обмен и при взаимном согласии получают прибыль, преследуя свои разумные личные интересы, и никто не приносит в жертву себя или других, а все ценности (как товары, так и услуги) продаются , а не отдаются даром.

На языке альтруистов-моралистов слово «служба» обладает противоположным смыслом: это безвозмездное, жертвенное, одностороннее дарение . Именно такой вид бескорыстной «службы» «обществу» требуют от всех альтруисты.

Суть одного из гротескных явлений XX в. состоит в том, что подобный смысл понятия «служба» активнее всего продвигается «консерваторами». Интеллектуально пустые, без политической философии, направления, цели и потому цепляющиеся за этику альтруизма «консерваторы» так объясняют свои действия: «служба» другим (клиентам, пациентам или «потребителям» в целом) – это движущая сила и моральная основа свободного общества – и уходят от вопроса о том, должна ли такая «служба» оплачиваться.

Но если «служба» «потребителям» – наша основная цель, то почему наши хозяева должны нам платить или наделять нас правами? Почему бы им не диктовать условия нашей работы?

Если социальная медицина доберется до США, то за это врачи должны благодарить именно таких «консерваторов», а также своих представителей, которые беззаботно играют с подобным интеллектуальным ядом.

Врачи не слуги своих пациентов. Ни один свободный человек не слуга тому, с кем он взаимодействует. Врачи – это торговцы , как и все остальные в свободном обществе, и они должны гордо носить это звание, учитывая важность своих услуг.

Стремление к собственной успешной карьере выступает (и морально должно выступать) главной целью любого врача, как оно выступает главной целью трудоспособного и уважающего себя человека. Нет столкновения интересов среди рациональных людей в свободном обществе, и нет столкновения интересов между врачами и их пациентами. В стремлении построить карьеру врач сделает все для благополучия своих пациентов. Однако эти отношения нельзя перевернуть: нельзя жертвовать интересами, желаниями и свободой врача ради того, что пациенты (или их политики) могут счесть своим «благополучием».

Многие врачи все это знают, но боятся отстаивать свои права, поскольку не смеют усомниться в морали альтруизма ни в своем уме, ни в общественном сознании. Одни врачи в душе коллективисты, считающие, что социальная медицина – это морально правильно, и чувствуют вину, когда ей противостоят. Другие настолько циничны, что уверены: страна состоит из дураков и паразитов, стремящихся к бесплатному, а мораль и справедливость бессильны, идеи бесполезны, свобода обречена и единственный шанс врачей состоит в том, чтобы одолжить у врагов аргументы и тем самым выиграть себе немного времени.

Последнее обычно называют «практическим» подходом для «консерваторов».

Однако никто не наивен так, как циник, и ничто так непрактично, как попытка победить через уступки вражеским предпосылкам. Как много поражений должны потерпеть жертвы коллективизма, чтобы это понять?

В любом вопросе выигрывает наиболее последовательная сторона. Никто не может победить, опираясь на предпосылки врага, поскольку тогда он оказывается более последовательным и все усилия направлены на утверждение его принципов.

Большинство населения нашей страны не мародеры, жаждущие незаработанного, – даже сегодня это не так. Но если их интеллектуальные лидеры и сами врачи скажут, что доктора – это их «бескорыстные слуги», то люди почувствуют себя оправданными, когда потребуют незаработанного.

Когда политик говорит людям, что им полагается незаработанное, им хватает ума понять его мотивы; но, когда об этом говорит жертва, то есть сам врач, они считают, что социализация медицины – это безопасно.

Если вас пугает людская иррациональность, вы не защитите себя, убеждая их в том, что их иррациональные утверждения верны.

Защитники программы Medicare признают, что их цель не помочь нуждающимся, больным или пожилым. Их цель – освободить людей от «стыда» проверки имеющихся средств к существованию, то есть установить принцип, что некоторым полагаются безвозмездные услуги не как благотворительность, а как право .

Можете ли вы успокоиться, примириться или пойти на компромисс с таким принципом?

Что вы, как доктор, ответите на указание не лечить неизлечимую болезнь, ведь ей нужно дать шанс, и поэтому вы должны пойти на компромисс с раком, тромбом или проказой? Вы бы ответили, что это вопрос жизни и смерти. То же самое верно для вашей политической борьбы.

Стали бы вы следовать совету, что бороться с туберкулезом нужно через лечение его симптомов? Что вы должны лечить кашель, высокую температуру, потерю веса, но не должны трогать причину болезни, то есть бактерии в легких пациента, чтобы эти бактерии не провоцировать?

Не следуйте такому курсу в политике. Принцип и последствия те же. Это тоже вопрос жизни и смерти.

Лекция прочитана на Форуме Форд-холла 14 апреля 1985 г., через 20 лет после обращения Айн Рэнд к докторам из Нью-Джерси, и опубликована в выпуске The Objectivist Forum за апрель‒июнь 1985 г. Я хотел бы поблагодарить за неоценимую помощь в написании этого выступления своего брата, доктора Майкла Пейкоффа, хирурга из Невады.

Однажды в командировке вы просыпаетесь с кашлем, ломотой в теле, ознобом и лихорадкой. Вы не знаете, что с вами происходит, начинаете паниковать, но точно уверены, что нужно позвонить доктору. Он проводит обследование, читает предыдущие записи в истории болезни, берет анализы и сужает круг возможных заболеваний; за несколько часов он приходит к диагнозу «пневмония» и выписывает курс лечения, включающий антибиотики. Вскоре тело положительно реагирует на лечение, и вы расслабляетесь: кризис позади. Или другая ситуация: выходя из машины, вы поскальзываетесь, падаете и ломаете ногу. Это катастрофа, но вы остаетесь спокойным, потому что можете сказать своей жене: «Позвони доктору». Он осматривает вашу ногу, не травмированы ли нервные окончания и кровеносные сосуды, делает снимок, находит зону перелома и накладывает гипс; катастрофа превратилась в мелкое неудобство, и вы продолжаете вести обычную жизнь. Или: ваш ребенок возвращается из школы с колющей болью в животе. Вы надеетесь только на одно: звонок доктору. Он удаляет аппендицит, и ваш ребенок выздоравливает.