Калле Книйвиля - Крым наш. Возвращение империи

Часто именно те, кто громче поддерживает официальную линию, не уверены в том, что они сами на самом деле думают, — говорит Ирина Прохорова.

— Когда кто-то уверен в своем деле, он не испытывает потребности убеждать в этом самого себя и других. Но если он не уверен, это часто приводит к агрессивному поведению из-за чувства дискомфорта.

Я рассказываю, что в Крыму слышал о многих людях, которые сначала были лояльными украинскими гражданами, но вдруг полностью изменились и стали заядлыми патриотами России. Неуверенные в себе люди часто стремятся перейти на сторону победителя, а потом убеждать самих себя и всех остальных, что они сделали правильный выбор, — считает Ирина Прохорова.

— К сожалению, это общечеловеческая черта, люди хотят быть на стороне сильного, в этом нет ничего специфически русского. Но имперский синдром очень силен в России, поскольку травма после распада Советского Союза была такой глубокой. Нам нужно было бы перестать плакать за тем, что было прежде, но для этого необходимо время, необходимо образование, и необходимо, чтобы много ошибочных решений, которые были приняты после, были исправлены. Только тогда можно будет освободиться от имперского мышления.

Уже перед аннексией Крыма экономика России была в кризисном состоянии. Рост почти остановился, и прогнозы предполагали застой на ближайшие годы. Аннексия привела к быстрому росту проблем из-за увеличения опасности, что повлекло отток капитала из-за санкций окружающего мира, через собственные контрсанкции России и огромные затраты, необходимые для модернизации инфраструктуры в Крыму и вокруг него. Также повышенные социальные выплаты и заработная плата в бюджетной сфере Крыма — это тяжелые расходы из государственного бюджета России.

Когда одновременно падает цена нефти, а за ней природного газа, дающих вместе две трети экспортных доходов России, становится очевидным, что большинство россиян скоро почувствует экономические проблемы на своем кошельке. И в конце 2014 года российский рубль начал быстро терять свою стоимость. Президент Путин призвал к спокойствию и объяснил, что это уравновесит государственный бюджет, потому что государство сейчас будет получать по крайней мере столько же рублей за экспортируемую нефть, сколько раньше — ведь нефть продают за доллары. Но это не очень радует рядовых россиян, когда их покупательная способность быстро снижается, тогда как все импортные и большинство российских товаров дорожают, а заработная плата не повышается.

Итак, возникает вопрос: хватит ли завоевания Крыма, или необходимы новые победы, чтобы отвлечь внимание от экономических проблем. Ирина Прохорова не уверена.

— Этого нельзя предсказать, но Крым — очень плохой пример. Если отказываются от цели развивать Россию экономически, использовать наши средства для построения современной страны, а вместо этого будут использовать все силы, чтобы восстановить старые границы империи, тогда они уже движутся совсем неправильным путем. И, что вполне логично, это означает также, что существует риск рецидива. Я очень хотела бы ошибаться, я хочу надеяться, что Крым и Украина были уроком, показавшим, что такие дела нельзя делать повторно. Но я не знаю. Уже нельзя быть уверенным ни в чем, потому что то, что произошло в Крыму, на самом деле было поворотным пунктом, последствия которого мы не можем знать. И эти события, разумеется, вызвали беспокойство во всех бывших советских республиках, в западноевропейских странах, в Финляндии, вообще во всех странах, имевших в какой-либо способ исторические связи с Россией.

Поведение России молниеносно разрушило то доверие, которое медленно строили после распада Советского Союза, — говорит Ирина Прохорова.

— Для меня лично это трагедия, потому что более двадцати лет я и мои коллеги старались создать действенные культурные связи с окружающим миром. Мы пытались убедить людей, что мы сейчас живем в другую эпоху, что Россия больше не хочет использовать насилие и принуждение против других стран. И нам удалось создать хороший обмен даже с Польшей, где недоверие была очень большим в 1990-е годы. Очень печально, что все это сейчас разрушается. Даже если политики позже найдут решение, снова посеяно недоверие, которое потом останется очень надолго, и это недоверие, прежде всего, повредит демократическим силам в России, оно повредит нам — тем, кто не хочет жить снова в изолированном обществе.

Но в то время как в соседних странах недоверие пробуждали действия России, многие в самой России убеждены, что именно окружающий мир ведет себя несправедливо и агрессивно против России. Многим здесь вообще трудно понять, что другие могут чувствовать угрозу со стороны России. Почему? — удивляюсь я.

— Чтобы понять это, нам нужно взглянуть на историю России. У нас были долгие периоды, когда Россия изолировалась от мира, и более короткие, когда Россия открывалась окружающему миру. Я полагаю, что период самоизоляции, в котором мы сейчас находимся, идет по старым схемам, старым стереотипам, которые использовал также Сталин. В советское время эта идея была важной частью описания мира: Россия окружена врагами, Россия большая и мощная, и это означает, что все завидуют нам, все ненавидят нас и так далее. Эта модель объяснения хорошо функционировала в сочетании с самоизоляцией. И именно это мы видим сейчас.

За последнее столетие Российская империя распадалась дважды. После Октябрьской революции 1917 года наступила кровавая Гражданская война, последние остатки белого правительства бежали в Крым, и лишь в 1920 году Красная армия смогла снова взять полуостров. После Второй мировой войны Сталин попытался склеить осколки, и снова основная часть бывшей Российской империи подчинилась правлению Москвы.

В 1991 году империя распалась во второй раз. Несмотря на ряд локальных конфликтов и местных войн в периферийных регионах империи, дезинтеграция прошла довольно мирно. Но именно этот распад был величайшей геополитической катастрофой века, — так считает, как известно, Владимир Путин, и многие вместе с ним. Многие хотели бы вернуться домой, в Советский Союз. Больше всего часто скучают россияне, которые после распада империи оказались за пределами новой Россия, и которые вместо большинства теперь принадлежат к меньшинству.

Когда великие империи терпят крушение, нельзя предсказать последствия. Большинство, возможно, достигнет берега. Кто-то утонет. Но многие стараются спастись, цепляясь за плавающие обломки и мечтая о золотых днях величия. Такие мечты опасны.

Учитывая, что Россия все-таки самая большая страна мира, действительно немного смешно утверждать, что Россия на протяжении всей своей истории была окружена коварными врагами, самым большим желанием которых было разорвать страну на куски, — считает Ирина Прохорова.