Шамиль Валеев - Мемуары уфимского школьника

Отдельно стояли песни военных лет («Ночь коротка») и особенно Гражданской войны – «Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца…» или «Щорс идёт под знаменем, красный командир…», во время которой разрешалось постукивать костяшками пальцев по крышке парты, изображая ритм движения конницы – «тыгдым-тыгдым». Кроме того, в обязательную программу входили строевые песни, которые разучивались к общешкольным смотрам строя и песни.

В восьмидесятые годы была антивоенная патетика («Солнечному миру – да, да, да! Ядерному взрыву – нет, нет, нет!»), и, разумеется, гимн СССР разучивался во все годы и во всех классах.

В качестве уроков самой музыки как таковой школьникам, путём прослушивания пластинок в сопровождении рассказа учителя, класса с четвёртого преподавался классический оперный и балетный репертуар советских театров – «Риголетто» (игривое «Сеердцеее красаавицы склонно к измееене»), «Щелкунчик» (мультфильм на кинопроекторе) и, разумеется, «Лебединое озеро». На примере классического в педагогическом смысле, хотя и довольно сюрреалистического по звучанию произведения Сергея Прокофьева «Петя и волк», малопопулярного за пределами учебных классов, рассказывалось о выразительных средствах разных инструментов: «толстый, грубый, хищный голос у валторн (волк) и весёлый у струнных (Петя)».

Главный инструмент учителя пения – гармошка, как называли аккордеон по незнанию ученики младших классов, хотя в кабинете обязательно было пианино или даже гитара, на которой педагог мог играть только в личное время.

В старших классах ученикам рассказывали про «музыку рабов» – джаз, который появился после Гражданской войны в США из-за того, что освобождённые негры могли по дешёвке купить на распродажах инструменты ставших ненужными военных духовых оркестров.

Музыка – один из немногих предметов, оценка за который выставлялась задолго до окончания курса средней школы, после седьмого класса. А учитель пения – обязательный участник всех внеклассных мероприятий общешкольного масштаба. Его неизменно богатая мимика, кивки головой и движения бровей в качестве дирижёрской палочки всегда вызывали непреодолимый соблазн вслед за Электроником повторить: «Не надо «и…”!»

Впервые опубликовано в проекте www.76—82.ru

Недавно поймал на телеканале «Культура» первую в моей жизни чётко датированную передачу, которую я посмотрел, – «Песня-77».

Точно помню надпись «Песня-77» в овале в правом верхнем углу, это был декабрь, значит, мне четыре года и девять месяцев. Наверняка я смотрел ещё что-то, но этого не осталось в памяти. А в тот вечер собирали посылку дяде Рифкату на Байконур, куда он в ноябре ушёл служить срочную, и мы начали его ждать долгих два года. Точно помню, как тётя Айсылу обратила внимание на радиомикрофоны у певцов: из пластмассовых коробочек болтались какие-то шнурки-антенны. Получается, по крайней мере, читать я умел, раз прочитал слово «песня» и две семёрки.

Эту передачу я смотрел – страшно подумать! – сорок два года назад, в деревне Старокалмашево Чекмагушевского района, сидя на рыже-жёлтом полу в избушке о четырёх стенах 1952 года постройки (ей всего было двадцать пять лет), по чёрно-белому телевизору «Рекорд», который чинился хлопком по крышке и переключался плоскогубцами. И это было моё долгое-долгое, особенно зимними вечерами, детство.

А я уже понимал почему-то, что первая часть концерта будет скучной, официальной, «такой, как положено». А весёлую песню про клоуна Аллы или Софии Аратар (так называла эту вечную женщину бабушка), возможно, покажут в конце.

Уже были Shine On You Crazy Diamond, Kashmir, God Save The Queen, Rebel Rebel, Wish You Were Here. Но это было на другой планете.

Когда мне было двенадцать лет, летом 1985 года я впервые услышал запрещённую рок-музыку. Это была песня «Ё ма харт, Ё ма сол» на английском языке, которую исполнял на магнитофоне моих троюродных братьев Марса, Винера и Азата дуэт гитариста и композитора Дитера Болена и певца Берндта Вайтунга, более известного как Томас Андерс. Дуэт этот, как я легко перевёл, назывался «Современное разговаривание» и пел женским голосом о том же, о чём пела «Утренняя почта».

«Не так уж и страшен этот ваш хард-рок!» – подумал я, вспомнив профилактические беседы шефствующих комсомольцев, а также разные страшные рассказы о девочке, которая написáла на красном галстуке название эсэсовского ансамбля KISS с молниями вместо букв СС. А также в голову лезли рассказы о поедании кур и летучих мышей, разрываемых на части безудержными рок-музыкантами.

А ещё один третьеклассник рассказывал, что один рок-музыкант, чтобы прославить свою группу и сделать выступление как-то ярче, просто взял в экстазе своего рок-буйства немецкий автомат и дал очередь в толпу.

Ещё я слышал о старших братьях моего друга Руслана, которые где-то хиппуют со своими друзьями из двенадцатого дома и поют запрещённую песню на полупонятном языке: «А в поле, на квадрате, где все мои френды, торчит хиповый пипол…» (на самом деле – Uriah Heep – Lady in Black, там два аккорда, ля минор и соль мажор).

Но сам никогда не слушал запрещённую музыку по двум причинам:

– я был по-настоящему «сознательный», то есть такой, кто ведёт себя примерно, даже когда классная руководительница вышла из класса намочить тряпку;

– у нас дома не было даже радиолы, а просить маму купить «маг» за двести десять рублей при зарплате сто десять после партвзносов я не мог.

Я слушал в детской библиотеке «Аппассионату» и мог насвистеть всего Георгия Свиридова и Моцарта. Причём я умел, в отличие от всех, свистеть почти всю «Метель» с закрытым ртом, одним горлом, мелодия вырывалась из ноздрей, я сидел с невинным видом, а учитель-предметник дёргался весь урок, не понимая, откуда раздаётся вальс. В общем, всё шло к тому, чтобы я был ботаном, осознанным, в первую очередь, для того, чтобы прикрыть от вещистов-сверстников отсутствие музыкального оборудования. Это сейчас у меня стоит полный стэк Marshall JCM800 на 50 ватт немного выше, чем я.

Увлечение сладкоголосыми немцами было недолгим. В школе, после каникул, мне быстро растолковали, что надо слушать Паганини и Accept, который, кстати, базируется на классике и даже использует её в песне «Метал хеарт» (не забудьте послушать). Ещё есть группа «Ирон Майден», и ещё группа «Вертлявая, или Развращённая, Сестра».