Евгений Крушельницкий - Город мастеров. Беседы по существу

Для писателя и педагога Симона СОЛОВЕЙЧИКА этот вопрос стал главным в творчестве. Давно уже исчезли с прилавков магазинов такие его книги, как «Час ученичества», «Учение с увлечением», «Воспитание творчеством», опубликованы десятки статей в газетах и журналах. И все же Симон Львович считает, что мы только подходим к правильным ответам. Потому и наш сегодняшний разговор – всего лишь продолжение неисчерпаемой темы.

– Симон Львович, вечный вопрос – как воспитывать собственных детей – остается, наверное, одним из самых спорных, потому что точек зрения на этот счет множество. Одни полагают, что ребенок сам по себе – никакой, ни плохой, ни хороший, и надо просто лепить из него то, что считаешь нужным. Другие убеждены, что воспитание – это постепенное искоренение недостатков в ребенке. Третьи склонны пустить всё на самотек, поскольку в школе есть учителя, отвечающие за воспитание. Словом, каждый тут сам себе авторитет. А что вы думаете по этому поводу?

– По образованию я педагог и занимаюсь с детьми уже больше тридцати лет. Поэтому глубоко убеждён, что воспитание – это не единоборство взрослого и ребенка, а постепенное строительство души маленького человека. Робко следуя за Сухомлинским, я считаю, что недостатки уходят сами собой, когда их вытесняют достоинства. И если я воспитываю человека, то должен в первую очередь заботиться о его достоинствax, строить его гордую душу, и тогда эти достоинства рано или поздно победят.

– Нет ли тут преувеличения? На свете много примеров, когда воспитатели, действуя самыми непедагогичными методами, всё же добиваются нужных результатов. Разве идеальным было детство, скажем, у Горького?

– Таких примеров, действительно, много, и здравый смысл подсказывает нам, будто всё, что было, вело к цели. Но давайтe отделим существенное от случайного. Да, и в бурсе вырастали Помяловские, но не потому, что там издевались над детьми, а потому, что и в бурсе были свои «издержки»: не во всех учениках ей удавалось убить человека. И Горький своими лучшими чертами обязан вовсе не деду с его розгами, а бабушке, которую Алексей Максимович называл «матерью всех людей». Бабушка любила людей, и эта любовь передалась мальчику.

Короче говоря, тут надо понять, от чего хорошее, а от чего дурное. Я много лет думаю о семейном воспитании и убеждён, что всякое насилие над ребёнком порождает в нём ответное зло. И потом, борясь со злом, мы всегда порождаем зло ещё большее, но только не замечаем этого.

Помню, был я в гостях у своего знакомого, Мы разговаривали, как вдруг вбегает возбуждённый внук и прямо с порога: «Дедушка, дедушка, послушай!..» Мой собеседник строго говорит: «Ты разве не видишь, что у меня гости? Тебе же говорили, что нельзя вмешиваться, когда старшие разговаривают!» Сконфуженный малыш ушёл. Вроде бы, всё правильно? Старший воспитывает младшего. Но при этом он учит, что можно осадить человека при посторонних. Что отношение к людям может быть разным, и недопустимое со взрослым – норма с ребёнком. Мне возразят: мол, что же теперь, совсем не делать замечаний? Что же тогда получится?

Отвечу: делать, но при этом десять раз подумать. Хорошо воспитанный человек, как ни странно, за всю жизнь получает не более двух-трех замечаний. Я сам видел детей, которые выросли без единого замечания. Они резко отличаются от других людей своей доброжелательностью, готовностью прощать. При этом они прекрасно умеют отстаивать свои интересы, потому что твёрдость вовсе не означает стремления всех вокруг переделывать, а воля совсем не сродни враждебности. Многие думают, что воля – это умение подчинять себе других. На самом же деле – это умение руководить самим собой. И вместо того, чтобы воспитывать в ребенке волю преодоления и разрушения, куда важнее воспитать в нём волю созидания, творчества.

– С этим утверждением наверняка поспорили бы многие родители, которые опасаются вырастить «мямлю». Я, например, знаю одного молодого папу, который хочет видеть своего сына «настоящим мужчиной» и вполне серьёзно учит трехлетнего ребёнка барабанить ребром ладошки по табуретке, чтобы в будущем эта ладошка валила противника с одного удара. Легко догадаться, что в этой семье спокойно относятся и к наказаниям.

– Знакомая картина. Мне, встречался отец, который учил своего сына бить вторым, отвечая на удар. Но если мы будем говорить о количестве и качестве необходимых ударов, то речь пойдет уже не о душе, а о мускулах. Поэтому я бы разделил эти понятия: физическую силу, которая, конечно же, полезна всякому мальчишке, и нравственное отношение к людям, что, собственно, и составляет цель любого воспитания. Это отношение зависит от того, кого человек видит в людях – врагов или друзей?

Безусловно, вопрос этот не простой, потому что дети наши растут не в идеальных коллективах и со временем попадают в дворовый мир, где, подчас, господствует сила. Коллективы с такими же принципами могут быть и в школе, поскольку, повторяю, до идеала ещё далеко. И вот пока ребенок не вырастет, то есть до 8—9-го класса, его нередко бьют, если он не может дать сдачи. Что делать? Учить драться? Но на каждого сильного всегда найдется кто-то посильнее, а то и просто слабые соберутся вместе, и поэтому нельзя строить жизнь в расчёте на поединок с бандитом. Зато навредить с такой наукой очень легко. Один папа, например, когда его сын приходил с улицы избитый, каждый раз добавлял ему за неумение дать сдачи. Сил от этого у ребенка, естественно, не прибавлялось, и он рос совершенно забитым. Оправился он только годам к 14—15, когда дети начинают ценить доброту и справедливость. Если есть в человеке эти качества, то, как правило, найдутся и защитники.

– Симон Львович, поколения родителей меняются, но мнение, что «раньше дети были лучше», остается. Так считали за тысячелетия до нас, многие согласны с этим и сейчас.

– Как вам сказать… Первое, что приходит на ум, – послевоенные годы, когда я начинал работать с детьми, Сравнивая со своими первыми питомцами современных детей, скажу, что нынешние – сущие ангелы. Впрочем, я бы поставил вопрос по-другому. Я заметил, что родители делятся на две категории: если с ребенком неладно, то при этом одни винят детей, другие – себя. Точка зрения зависит от отношений с собственными детьми.

Но интересно, что те, у кого есть контакт со своими детьми, склонны любить и всех остальных. На мой взгляд, это вполне закономерно. Хорошие дети вырастают там, где любят всех детей и всех людей. Этим и отличается слепая любовь от мудрой. Кому не знакомы такие разговоры: мол, мы для него ничего не жалели, а он… И следует вывод: не надо было баловать. Но разве дело в вещах? Вещи сами по себе нейтральны. Многие из знаменитостей прошлых веков, у которых мы теперь учимся нравственности, вырастали в потрясающей роскоши, за всю жизнь ни разу не надев самостоятельно собственных башмаков. И ничего, это их не испортило, потому что секрет в другом: любят ли родители всех или только «своих».