Терентiй Травнiкъ - Домашнее задание. Современная публицистика

Так можно все-таки или нет христианину убивать? Христос был категоричен, говоря, что нет и ни при каких обстоятельствах. Подтверждая истинность своих слов, Спаситель, умирая на Кресте, прерывал бесконечную цепь зла, творящегося на земле, потому как всякий, подставивший щеку, не становится продолжателем зла, и зло останавливается на том, кто проявил агрессию первым, и потому остаётся ему только раскаяться, иначе ждут его муки невыносимые, к тому же – вечные. Как оказалось, раскаяться по-настоящему так же сложно, как и уверовать. Может, именно поэтому Христос, зная это, и старался всячески призвать не пользоваться никаким оружием, а только лишь молиться за врагов. Это подтверждается словами Евангелия: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Матф.5:43—45). Спаситель указывал, что только всепрощающая, бескорыстная любовь, направленная к злодеям и врагам, является единственно правильным путём служения Богу. Своим непротивлением злу святые проявляли именно такую любовь, веря в то, что она может вразумить врагов и гонителей, но те чаще всего ничего не чувствовали, разве что удивлялись подобным действиям. Впрочем, это не столь важно – главное здесь другое, а именно то, что подобное смирение и духа, и плоти выделяет христианство над любыми известными и до, и после распятия Христа формами религиозного опыта. По сути только христианство, если следовать Христу во всем и до конца, ведёт к добровольной смерти во имя бессмертия, ведёт без каких-либо доказательств, опираясь лишь на веру. И человек, пусть не всякий, это принимает. Может, наивысшее в учении Христа в том и проявляется, что оно способно непостижимым образом трансформировать личность, минуя всякое здравомыслие и объективные научные взгляды.

И все-таки логика во всем этом есть, потому как Писание учит: «Не говори: отомщу врагу за то, что обидел меня, но потерпи, да отомстит за тебя Господь и наведёт отмщение на обижающего тебя». А что касается недопустимости всякого вооружённого действия со стороны христианина, будь то защита или нападение, для меня это и по сей день остаётся неясным. И всё же если отбросить разного рода умные доводы и просто прислушаться к сердцу, то начинаешь осознавать: всякое агрессивное поведение с твоей стороны становится для тебя абсолютно недопустимым. Таков путь на Голгофу.

Пожалуй, самая главная загвоздка всякой текущей общественной ситуации заключается в элементарном неумении власть имеющих говорить с народом. Удивительно, как у многих из этих людей, абсолютно косноязычных, получается дослужиться до таких высот при том, что они и двух слов связать не умеют. Редко, но встречаются умеющие говорить так, что, услышав их, люди даже на смерть идут с удивительной самоотверженностью ми и спокойствием. Но в большинстве своём эти якобы лидеры самые простые вещи преподносят так, что и жить, как говорится, не хочется: сплошной сумбур, неясность и противоречия в их словах. Постоянно путаются, что—то не договаривают или же чеканно-монотонно зачитывают с мониторов текст. Иногда такое чтение настолько неестественно, что хочется, дослушав чтеца, спросить: а сам-то он понял, что сказал, да и вообще, сам-то он что думает по этому поводу?

Если человеку приходится говорить о том, чего он и сам толком не знает, на то есть приём, который позволяет сделать это на отлично. Прежде всего скажу, что говорить в этом случае надо, ибо молчание здесь абсолютно не полезно. А теперь: как говорить? Так вот, говорить надо много об одном и том же, но всё время несколько по-разному, что, собственно, и делают все СМИ. Главное, чтобы у населения не сложилось какой-либо чёткой картины происходящего. Чем больше будет допущено неточностей, тем более управляемым будет народ. Именно таким образом и понижается тонус народной воли, гаснет его социальная динамика. Активная говорильня вызывает у народа ощущение присутствующих в его жизни гласности и демократии, а неточности не дают этому самому народу сконцентрироваться, держа его в постоянном режиме стада (управляемого стада).

До тех пор, пока общество будет ориентировано на капиталистическое, по сути, хуторское мышление, на сознание единоличного, частного собственничества, оно не сможет успешно справляться ни с пандемиями, ни с глобальными катастрофами, ни с чем—то таким, где необходимо иное, не сегментированное мышление, необходима единая база общего накопления. И альтернатива существует только одна – социализм как более высокая эволюционная ступень развития человечества. Россия царская проиграла и первую мировую, и революцию только потому, что была капиталистической. Россия советская победила фашизм, будучи социалистической. Перестройка – это всего лишь встряска, но дальше нужен только социализм: именно к нему и должно стремиться общество.

Некий богач, попав в условия тотальной эпидемии, всенародно заявил, что он себя обезопасил, а остальные мол, пусть что хотят, то и делают. Прошло время, и он оказался в одиночестве, а его страна и его город были завалены бесхозными мертвецами. Это и стало полным и окончательным поражением капитализма на карте всеобщей мировой истории.

В бытность моей работы психологом как-то раз ко мне на приём пришёл человек и стал жаловаться на то, что сердце его полно обиды, что он не может простить одного человека, который совершил много дурного против него. Как выяснилось из беседы, обидчика уже лет пять, как нет в живых, а досада и дурные мысли о нем по-прежнему нет-нет да будоражат душу горемыки.

Отпустить ситуацию он не смог, простить – тоже, а регулярное воспоминание об этом привело к реактивному неврозу, который усугублялся с каждым разом. Положение, скажу вам, почти безвыходное, требующее радикального изменения всего сознания, образа мышления и заполнения памяти новыми положительными фактами. Данный недуг есть результат действия скрытой гордыни, которая таким образом разрушает душевный мир человека. В качестве лекарства мною было прописано: терпение и благодеяние по отношению к тем, кто сегодня ведёт себя аналогично покойному обидчику. Прошло время, и мой подопечный избавился от болезни. Он постепенно стер её в своём сердце, делая добро своим гонителям. Таково ремесло благодарения.

Поэзия – это всегда пограничное состояние. Если хотите, это береговая полоса жизни и любви, потому как тонущим она способна выставить маяки, а умирающих от жажды привести к воде. И потому ум поэта – это не просто ум, но ум, обогащённый живительной влагой романтики и эмоций. Не это ли во все времена так нравилось женщине: сила и доброта, властность и великодушие, решительность и спокойствие одновременно. Все это явлено миру как благородство, благочестие, рыцарство – три безупречных ключа к абсолютно любому женскому сердцу. И если поэт не способен открывать женские сердца, то он просто не так думает, не о том пишет и не то говорит. Влюблённая женщина закрывает глаза и просто слушает, слушает и слушает – всё остальное доделывает её великолепнейшее воображение. И это так прекрасно, что вряд ли что-либо можно, да и нужно менять в этом произведении, созданном самим Богом.