Виктор Девера - Коммунизм – миф или реальность империи любви?

Целью такого общественного устройства должно стать планово-рыночное развитие социальных условий жизни. При этом социальный продукт должен стать условием денежного обоснования эмиссии планового денежного обращения. Денежное же рыночное обращение, основанное на вале и прибыли с личной наживой, должно быть поставлено в зависимость от общественного и социального достояния, которое, будучи выражено в плановой энергетической валюте. Он намеренно обязан определять статусную структуру общества. Статусная структура должна определять личное или коллективное ограниченное или неограниченное пользование, как и установленное по достижениям право оперативного управления.

Обоснование этой взаимозависимости как общественного развития на взаимозависимой структуре собственности является серьезной экономической задачей, которой и посвящена данная концептуальная статья. С некоторыми упрощениями я ее подготовил как наброски к докладу левому движению.

Лидеры же всего левого движения до сих пор не понимают, как и не понимали основатели марксизма, что причина развала социализма, как и первобытного общества, заключается в том, что общественная собственность не определяла значимость личности, а частная хоть и определяла ее, но не была зависима от общественно-социального развития. Они по-прежнему утопично считают, что коммунизм – это обезличенное общественное равенство.

Однако уже в недрах первобытного общества общинники понимали, что раздача коллективной добычи с закрытыми глазами обезличивает лучших охотников. Со временем они стали их поощрять дополнительно, как акт выражения уважения, благодарности и любви общества за их талант и вклад в успех. К сожалению, это стало началом имущественного и правового его расслоения и появления впоследствии не только богатых и бедных, но и статусного права социальной значимости раба и хозяина.

Вот, этим стихом я уже открываю доступ к своему откорректированному докладу, который после некоторых колебаний левое движение С. Кургиняна на одной из своих сходок 1 июля 2015 г. дало возможность мне изложить. Доклад назывался «Коммунизм: миф или реальность?» но официально на сходке зарегистрировано не было?»

«Будьте готовы, мы будем критиковать», – предупредили меня, однако серьезных оппонентов не оказалось. Аргументы большей части оказались слюнявыми брызгами эмоциональных возмущений, определяющих их неглубокие теоретические знания и пустоту аналитического ума. Свою теоретическую слабость, как и всего марксистского движения, они чувствовали и сами, отчего на камеру со мною разговаривать отказывались. Все их понятия и убеждения дальше некритического марксистского понимания коммунизма не распространялись. Хотя то же самое можно было сказать и о мировом левом движении, включая коммунистов, которые из-за мыслительной слабости также не пытаются спорить с Маркса – Ленина учением. Все они стремятся либо восстановить плановый социализм на общественной собственности, либо как-то его усовершенствовать, приобщив рабочих к распределению прибавочного продукта между всеми участниками производства, отобрав это право у капиталиста. Понимания того, что если они и отберут это право у капиталистов и не придут к командному расслоению и угнетению в обществе не было, как и в обратном случае с уравненно-обезличенным потреблением, ведущим к беде безынициативного общества.

То, что все планировать нельзя и что-то необходимо воспроизводить через стихийно-рыночные отношения, – такого понимания в целом у них тоже не существовало. Но главное в том, что исторически они не осознавали истинные причины распада и первобытного общества, и их социализма. Когда некто из их титулованных ученых, стараясь меня поставить в тупик, спросил: «Объясните, какая причина по-вашему послужила распаду социализма?», я ответил: «Политико-экономическая недоработка коммунистической теории развития», – и повторил то, что мною уже было выше озвучено и являло общественную обезличенность. Однако марксисты не видели и других своих ошибок, определивших прочие причины распада социализма.

Так, следующей причиной распада социализма стала теория борьбы классов. Она определяла движущей силой революции обездоленные классы, которые были деловыми представителями общества, но не ценили творческую интеллигенцию, а только ту, которая прославляла диктатуру и беспредел рабочих представителей в лице партийной элиты. Однако выходцы из народа, получив властные полномочия, стали прогибаться под имущественным соблазном. Так партийная элита в основной своей массе со временем переродилась из идейной в мещанскую, прикрываясь идеей лишь формально, потому и не смогла удержать свою власть.

Воспитанная ею интеллигенция хотя и создала теорию классовой борьбы, но не смогла согласиться со своей обезличенностью сознания перед поиском истины и идеалов, подчиненных противоречивой действительности диктатуры пролетариата, и их властью над собой. Хоть самые страшные и гениальные вещи в истории во имя блага тоже делались интеллигенцией в зависимости от ее подчиненности истине или наживе, ее руководящую роль в истории отрицать нельзя.

Предоставляя значимость интеллигенции, правящая власть дорожила только той, которая была угодна ей, а не той, которая подчинялась собственным идеалам самосознания и общественного блага. Таким образом формировалась интеллигенция правящей идеологии и класса, а интеллигенция истины социально-общественного блага и справедливости оставалась в тени.

Если бы учреждение власти советов было все-таки на основе класса творческой элиты, создающей основной вклад в народное социальное достояние, и она формировала бы денежное обращение, мы бы не потеряли социалистического государства. Однако для этого нужна была новая модель экономики, которую общественная мысль не имела, так как и капиталистическая, и социалистические формации допускать иной не могли. Таковой же могла быть только такая, которая определяла бы значимость созидателей от общественного блага, механизм которой попытаюсь раскрыть ниже.

В последние времена умы опять привлекают различные теории нового общественного устройства, в том числе и теория конвергенции, которая пыталась соединить капитализм и социализм, не изменяя существующие формы собственности. Одними из ее последователей ныне являются сторонники движения «Новые коммунисты», которые пытаются соединить частные формы собственности с общественными, а точнее общественную собственность поставить в зависимость от индивидуальной. Даже и традиционные коммунисты грешат этим, представляя закрытые формы акционерных образований как народные предприятия, а в некоторых странах даже разгул акционерных предприятий под партийным контролем – спецификой построения национального коммунизма. Практически идет восстановление капиталистических отношений по пути ревизионизма и частной собственности, а не дальнейшее развитие социализма на основе права оперативного управления и пользования в зависимости от созидания социально-народной собственности. Внешним оправданием таких теорий является марксизм, но под каким бы соусом ни подавалась рыба и с пеной у рта не утверждалось, что это колбаса, она не сможет стать таковой.