Игорь Карпусь - Времена. От Цезаря до Путина

Судьба Тихонова не уникальна в советское время. Из его поколения вместе с ним пришли в искусство из низов такие фигуры, как Ульянов, Мордюкова, Шукшин… Но, пожалуй, только Тихонов сумел переплавить свою народность в горниле культуры и выковать разносторонне одарённую, утончённую и одухотворённую личность. Парню из рабочей слободы достался богатый природный материал. Многим хватает такого на всю жизнь, и они беззастенчиво тиражируют свои данные. Тихонов – другой. Он сумел развить и отделать естественные способности так, что явил миру неповторимую актёрскую индивидуальность в ореоле сложной простоты, значительности и душевного обаяния. Таким он останется надолго, место его будет занять трудно.

Великим актёром Тихонов стал потому, что сделал себя великим человеком и не изменял своей сути никогда. Даже в последние смутные и мутные времена, когда в погоне за наваром многие видные собратья артиста откровенно торговали талантами и измельчали на пошлятине и похабщине. Тихонов сохранил человеческое достоинство, высоту артистической репутации и своё изумительное мастерство. Его спасла накопленная культура, самоуважение и великолепная школа кино с любимыми ролями. Кого бы ни играл Тихонов, любая роль в его исполнении становилась крупной, содержательной и интересной – от колхозного тракториста Матвея и матроса-анархиста Алексея в «Оптимистической трагедии» до князя Болконского и легендарного Штирлица. У него во всех образах народность сочетается с интеллигентностью, искренностью и каким-то врождённым благородством: такое невозможно привить и имитировать – только носить в себе и неустанно поддерживать огромным моральным трудом. И потому мы с нарастающим вниманием следим за каждым шагом и жестом его героев, за выражением и мимикой этого неотразимо-прекрасного лица, в котором живёт и пульсирует мысль. А чувствами актёр владеет в совершенстве, он выпускает их наружу ровно в той мере, в какой требуется для изображаемого характера – ни больше ни меньше.

Я люблю Тихонова во всех перевоплощениях. Но для меня он навсегда останется актёром одной роли: учителя Мельникова в «Доживём до понедельника». Я нахожу эту роль эпохальной. Тихонов сотворил образ учителя на века и поднял его до бесспорного символа. Лучше, глубже сыграть уже невозможно никому. Вообще картина пленяет гармонией целого: и сценарий, и режиссура, и актёрский состав. Но именно Тихонов стал центром киношедевра и придал ему непреходящую ценность. Его учитель-историк покорил меня сразу, в 68-м, и после 2-кратного просмотра картины я сказал себе: если быть учителем, то только таким. И потом почти 30 лет я равнялся на этого героя, стремился обрести его интеллигентность, силу характера и верность любимому делу.

Мельниковых были единицы во все времена. Не случайно он и в фильме одинок. Его мужское влечение к девочке-англичанке лишь оттеняет его исключительное положение: в жёны таких не берут. Типичными учителями остаются фигуры вроде словесницы Светланы Петровны в блистательном исполнении Нины Меньшиковой – самоуверенные и непререкаемые ремесленники. Они дают школьникам нужную сумму знаний, добиваются прилежания и исполнительности, но не более. Научить мыслить, заложить мировоззрение и дать притягательный пример нравственного выбора могут только Мельниковы. Где они? В эпоху, когда средний уровень учительства сильно понизился и главной заботой стала «достойная зарплата». Посмотрите, кого выпускает нынешняя школа, озабоченная конкурсами и «новациями».

А Мельников завоёвывает девятиклассников без всяких новаций, обычными уроками истории с опросами, объяснениями и домашними заданиями. Его 5-минутный рассказ о лейтенанте Шмидте навсегда запоминается всем нам и вызывает неподдельное волнение. Обычный урок с необычным учителем. Как скупы и выразительны движения его рук, открытое умное лицо, прочувствованный и мастерски построенный рассказ о герое-моряке – его герое. И вся роль, от начала до звонка, ведётся на одном дыхании, без позы и нажима, абсолютно искренне и чистосердечно. Такому учителю верят, любят и готовы идти куда угодно. «Доживём до Мельниковых» – призывали в те годы. Нет, не доживём. Такие личности никогда не будут в массовом количестве, как и артист, создавший незабываемый образ. Так великий Тихонов повлиял на мою жизнь и отношение к учительской профессии.

Во времена моей молодости очень популярным было коротенькое гадание на ромашке. Обрывали поочерёдно лепесток за лепестком и загадывали: любит? не любит? Последний лепесток и давал ответ на жгучий вопрос. А сегодня в числе востребованных другие гадания и вопросы, спрашивают не про любовь, а про окраску вашей совести: веришь? не веришь? И если получают отрицательный ответ, то хмурятся и с недоверием смотрят на смельчака – как это он позволил себе бросить вызов обществу? Ибо общество в основном верующее. Более 80% опрошенных заявили, что верят в бога.

Однако не спешите умиляться, не принимайте всерьёз результаты статистики. Уверяю вас, что подлинно религиозных людей у нас наберётся не более 5—6%. Это те, кто регулярно читает Священное Писание, ходит в церковь и убеждённо исполняет все обряды, а главное, старается жить, как предписывают религиозные нормы. Все остальные – самозванцы и стали таковыми без рассуждений и сознательного выбора, чисто механически, как машинально люди едят, оправляются, совокупляются и дышат. Это верующие не по убеждению, а по обычаю, чтобы не отстать от других, быть «как все», не выделяться и не вызывать подозрения. Они пришли к вере так, как выбирают перчатки: подходят – не подходят, сегодня одни, завтра другие.

Религия объявлена, вопреки Конституции, идеологической опорой государства, она всемерно насаждается и поддерживается властью, её вбивают в сознание населения с детского возраста. И не требуется никакого мужества, чтобы покорно и послушно заявить, как требуется: я верю. Если завтра религию признают предрассудком и заблуждением незрелого ума, то мгновенно миллионы новоиспечённых верующих перекрасятся в атеистов и будут вызывающе отвечать: не верю. Во всяком случае, чтобы уважать себя, постарайтесь не гадать и не подстраиваться. Помните о свободе совести и дорожите этой свободой.

Отношение к религии напоминает известную поговорку: и хочется, и колется. С одной стороны, человеку трудно примириться с бессилием перед реальной действительностью, её непреодолимыми угрозами и бедствиями: болезни, катастрофы, войны, голод, несправедливость, смерть… Человеку страстно хочется верить, что есть в мире силы, могущественнее природы и реальности, силы, которые придут на помощь и отведут неисчислимые страдания и несчастья, упрочат положение слабого бедного существа. В наличие бога верит и хочет верить абсолютное большинство. Тут задействована ещё и тысячелетняя традиция, привычка веры. С другой стороны, оспаривать давно доказанное, отрицать неопровержимые научные факты и выводы в 21 веке слишком наивно и глупо, это могут делать только упрямцы и фанатики. Никакой сверхъестественной, иной наличности, кроме бытия и небытия, нет и не может быть, никаких внеприродных, внекосмических сил и творцов.