Ирина Соловьёва - В потоке творчества: путешествия и подвижничество. Терентiй Травнiкъ в статьях, письмах и дневниках. Книга четвёртая

Начало всех путешествий Терентия было положено именно в советской стране. В то время странствий он много чего повидал. За плечами Терентия сохранилось участие в нескольких гео-архео- и этнографических экспедициях, в том числе в Самарканд, в Воркуту, в Аркаим, на Тянь-Шань, Поморье и в Хибины. Ему удалось побывать в столицах всех союзных и почти всех автономных республик СССР. Он проплыл на резиновой лодке весь Дон, Оку, пересек с друзьями Черное море на яхте от Кавказского до Крымского побережья. Побывал в 32 монастырях европейской части России и во всех Лаврах, посетил 714 православных храмов, 4 мечети, 3 костела, 2 синагоги и 3 буддистских монастыря и центра, в том числе Иволгинский дацан, гостил у молокан, староверов и кришнаитов. В этой книге отражена лишь малая часть его путешествий, хотя их размах и масштаб впечатляет.

Из дневника Терентия Травника:

Мне действительно довелось много раз видеть девственную природу и этому способствовали мои путешествия по России. Помню был год, когда путешествовал по Башкирии, там в верховье Урала ручьевая форель обитает, так вот когда ходил в малых реках-ручьях, впадающих в Большой Ик и Катралы до Сакмары, там аж руками ее ловил. Красотища! В одной из поездок на Алтай сподобился видеть медведя. Я с одной стороны реки, а тот с другой – молодой, плескался, как ребенок и ловил рыбу, потом сел прямо в реку, и держа в лапах только что пойманный лосось с хрустом откусывал ее и тщательно жевал. Шерсть медведя от каждого его движения переливалась медью на солнце. Я глаз не мог оторвать от этой красоты. Тогда подумал, что в тайге страшнее зверя, чем человек не встретить. А медведи в темнохвойных кедровых лесах живут или в высокотравной черневой тайге, а бедные кормами смешанные и сосновые леса на севере Алтая предпочитают избегать. Да, много чего есть вспомнить.

Как-то мне предложили поехать в Египет, это было еще в середине 90-х. К тому времени я немало поездил по России – по привычке спросил, как жить будем, а мне отвечают – в гостинице. Нет, сказал я, это не в Египет, а в гостиницу съездить. Даже если тебя свозят к пирамидам, то это все равно не путешествие.

Помню в начале 80-х был я в Кёнеургенче, в Туркмении, это старейший город Хорезмского ханства, так мы с другом везде пешком ходили или передвигались на ослах. Как в другом мире побывали. Дашогузский велаят 2 2 административная единица на севере Туркмении. Образован 14 декабря 1992 года на территории Ташаузской области. Делится на 9 этрапов и 2 города. г. Дашогуз. г. Кёнеургенч. Территория Дашогузского велаята 73,6 тыс. кв. км (1990). Население Дашогузского велаята 956,5 (1996) тыс. чел. 699 (1990). говорят и сейчас хорош, много рыбы и дичи. Все, что видел я описывал в дневниках, много снимал. Мне легко писать о России и в стихах: я ее воздух знаю, как пахнет пыль ее дорог и вкус воды знаю, не той, что из-под крана.

Как-то сразу я полюбил весь тогдашний СССР и теперь понимаю, что совершенно не ошибся в чувствах. Еще семилетним ребенком, сидя дома, выстраивал маршруты по глобусу. И они, и плот мой, сделанный с друзьями в третьем классе и спущенный на Москву-реку, и хождения с котомкой в 90-е, все это и есть моя Родина.

Прошло несколько лет. Начиная с конца 80-х начала 90-х, жизнь в СССР резко поменялась: разваливались предприятия, исчезли профсоюзные организации, наступило время «перестройки и ускорения», время «дикого» капитализма и стихийной рыночной экономики. Время тяжелое и беспокойное, время мошенников и дельцов, проходимцев и бандитов. Но вместе с этим в России восстанавливались и открывались храмы, появилась духовная литература и возможность открыто приходить в церковь, свободно исповедовать свою веру, получать религиозное образование.

Новые веяния и настроения, а вместе с этим возрождающееся Православие будоражили молодого Травника. После принятия таинства крещения 4 июля 1990 г. в возрасте 26 лет, его путешествия стали приобретать всё более целенаправленно-осознанный и познавательно-подвижнический характер. Сразу после крещения он решил посвятить какое-то время паломничеству по открывающимся московским храмам. Участвуя в богослужениях, он параллельно снимал фильм о жизни Москвы тех лет под названием «Стекло». Для реализации своей цели, Терентий специально купил карту «Храмы и монастыри Москвы» и утром целенаправленно отправлялся в намеченные им накануне вечером храмы. Приезжал к началу Литургии, заказывал требы, знакомился с храмовыми святынями. Везде, где было возможно, покупал маленькую книжицу о храме, ставил свечу и делал фотографии. На первых порах компанию ему составили химик Елена Образцова, художник Александр Хасминский, поэт Николка Бубенчик (Фомин), детский врач Володя Шурыгин и сын Гена. Так было положено начало последующим, многолетним путешествиям. Позже он пустится в путь по святым местам сначала Московской области, а потом и далеко за ее пределами. Первое свое паломничество Терентий начал с Москвы. Оно проходило с Рождества 1991 года по Сретение – 15 февраля того же года.

В то время многие храмы еще были закрыты, но Терентий купил ту карту Москвы, в которой были отмечены открывающиеся храмы. На тот момент их было около 140. Полный сил и духовной радости, он поставил себе цель: посетить все эти храмы и не просто побывать, но и отстоять в них службу.

«За полтора месяца ежедневных поездок, я практически побывал во всех действующих церквах и монастырях Москвы тех лет, после поездки отмечая крестиком место своего пребывания», – рассказывает Травник, несколько смущаясь от воспоминания своих немного наивных и «детских», по его словам, замыслов. На самом деле, его намерения сегодня воспринимаются совсем не по-детски, а большими и серьезными и удивляют своим основательным подходом: «Надо же, что придумал!» Да, большое – видится на расстоянии…

Конечно, по объективным причинам, не всегда получалось задуманное, т.к. часто случалось так, что в том месте, куда направлялся Травник, было рядом несколько храмов, и отстояв на Литургии в одном, он после окончания в нем службы, заходил и в другие близлежащие храмы, чтобы помолившись, приложиться к иконам и поставить свечи. Так было, например, в Голутвине, на ВДНХ, на Рижской. Но в целом все, что он задумывал, получалось.

Правда некоторые из близких друзей, такие же неофиты, как и он, говорили ему, что всё это, мол, прелесть, дословно этот термин означает «лесть самому себе» и ничего общего с делами веры не имеет. А Терентий, по его словам, тогда даже и не знал, что это такое. Они объясняли ему, подчеркивая, что это у него некая несерьезная игра.

Поэт Николка Бубенчик (Фомин), Травник, Гена и Лена Образцова