Юрий Бевзюк - Времён связующая мысль

…Растекся воспоминаньями, далёко отрейфовал от Кости Харчева – более чем через десять лет после августа 59-го второй, – и последний – раз пересеклась моя и его стезя. В конце уже 69-го или начале 70-го был уже Харчев Владгоркома партии первый секретарь («мэр» Владика, считай), – а я, инструктором рядовым парткома Мортранспорта, дежурил ночью у «тревожного» телефона в горкоме партии; и вот Костя, на работе задержавшийся, меня приглашает, – он за столом сидит, я в двери стою, – спрашивает: – Ну, как ты там? —. – Да так себе…. – Та-а-ак се-е-бе, – протянул иронически Харчев… – Не пригласил поговорить, – да и нельзя мне было от телефона отходить: вдруг что в городе случилось… Но если б он человек был, так сам бы в «секретарку» вышел… Если бы был человек поумнее (и посмелее), – но недаром же слабохарактерный Горбач вручил ему должность самую мерзколицемерную, самую пакостную (смотри выше о лицемерии)…

Ну, наконец тепло настало… Хотелось б марта навсегда, – но задержалась чтоб и старость… Но так в природе не бывает: живем ведь мы от урожая, – а он от летнего тепла, что за весною наступает… …Время движения не сбавит, жизни лет пять еще осталось, переносимой хоть как сейчас, – а дальше сплошным страданьем уже станет: пожалуй, не захочешь жить и сам… (16.2.2019 …Да нет, уж 8 лет, без месяца, при сносном самочувствии «отскакало»)…

23 марта… Мне средство есть одно от страхов старости: создавать грядущего устав, рост вспоминая с младости сознания…

Зависит полностью Свобода… от места в обществе – и возраста, и пола… У пола женского какая же свобода! И у детей и стариков мужского… А кто родился при богатстве и при власти – тому, как правило, остаться при них в рабстве (и от людей совсем в презренье впасть) … …Сорвав неправое богатство, – а быть не могло правых в том небывалом разграбе общего достояния, – ворюга главного лишается: всерьез хоть чем-нибудь труждаться!.. Свое потомство же – грабежом даже… Над ним презренье нависает – и гнев неизбежный ограбленных масс, – и неминуемое воздаяние … …И если сам избегнет смертью воздаянья, его потомству праздному в любом разе не избежать… Неотвратима все ж таки расплата … (Ох, время паки мерзопакостное нам досталось … … но хоть не так, как отцам-дедам, кровавое) … 22.3.2011., 0.16

Три легендарности ажна имел… (Ни от одной не богател – но обретал таки известность (местную) …И самая важная первая, с 15-ти по 17 лет: как «бога» комсомольского в школе, – вспоминали учителя, по меньшей мере, по прошествии десяти лет… Вторую приобрел я в универе… Схоласт осмелился Ефиценко (ф.128, слева )«пятерку» мне в зачетку сразу не занесть :заставил аж три ночи посидеть, – и прошерстить все три «Капитала» Маркса томища, дабы ляпы у корифея найти – и в морду сунуть обнаглевшему преподу… (марксосхоласту несчастному, давно уже покойному, общим с другом Валентином Рябцовым, то же фото: умер в сентябре года прошлого; приятелем Юра стал… через 15 лет после сего) … Он и пустил легенду эту обо мне по университету… Узнал сие через профессора международного права (уже покойного тоже) Михайлова, на десятилетии дочки Ирины Твердой (эту дочку до ее рожденья знал по ее матери драме: мой друг армейский, ее, наконец (о, тут целая сага! но в свое время и в другом месте) обрюхатив, испросил согласия на развод ради женитьбы на другой даме (неделю жил летом 78-го у них в Иваново, где он политэкономию преподавал, преподавала и она – лицом и не слишком красивая, но фигурястая, весьма характерная, сексуальная дама, его вторая жена) … Ирина готовилась на седьмом месяце беременности сдавать английский в аспирантуру в декабре 66-го в Москве Я зашел к ней на Миллионку, еще там теснились, давно уже снесенные, сплошь кирпичные дореволюционные трущобы (год назад, в конце декабря 65-го, прилетал мой армейско-политотдельский друг Конашевич и мы у ней долго беседовали); она вручает в слезах от него письмо, почерком весьма в конце неровным, – с просьбой дать развод: так захватила его в МГУ новая любовь («С глаз долой – из сердца вон») … Так вот, на десятилетие той самой дочки, – ну копия, копия Толика! – собрались юристы ДВГУ ее выпуска, – и я совершенно случайно, зайдя… почти через десять лет, уже собственный, второй уже, претерпев развод, – и надо же, прямо на именины этой дочки! Сидел рядом с лишь слегка знакомым проф. Михайловым, единственным приглашенным их преподавателем, – а бывших студенток-юристов, исключительно дам, было с десяток Наперебой они стали всякие хохмы вспоминать, молчал Михайлов И когда я потщился свое словечко вставить, сказал Михайлов: «А Вы помалкивайте: Вы тоже личность легендарная» – «Как это?» – «Вы единственный прочитали всего Маркса» – «Да нет, я всего лишь три тома „Капитала“ с пристрастием за три ночи и дня перелистал …и что-то семь нашел там ляпов: и Юре Ефиценко все их впарил»… То была легендарность вторая……Тот казус, понятно, польстил мне весьма: такой видный человек, как проф. межд. права Михайлов, фигура в юристах даже мировая, знает, оказывается, меня, хотя я, отсидев вынужденно, как студент-историк с армии, – на ист.-юрфаке два всего, с 65-го на 66-й семестра, – за следующие год и семь месяцев проскакал галопом на заочном оставшихся семестров аж десять… При «отлично» почти всех дозволялся такой галоп-экстерн,разумеется… На преподов-историков я нагнал страху еще на первом, из двух, семестре стационарном, который неволей был вынужден после армии отбывать Как меня родина за службу отблагодарила, повышенной стипендии дембеля лишив, тоже не раз описано, – и здесь вкратце выше или ниже. Но, главное, меня разочарование постигло, сильнейшее в жизни: вместо «храма науки», я, как «кур в ощип», – попал в отстойник злейший схоластики!, преимущественно дамский*; престарелый Низяев читал по древней истории сентиментальные сказки, уместные для детсадовцев; единственный вроде бы толковый Бродянский отличался холуяжем Окладникову (даже по простецкой, особо грубой «физии» там интеллекта не видно), – но это бы еще не беда: тоже актуальности избегал , как чорт ладана, Давид Лазаревич. …Как-то Ермакову Эльвиру, кажется, по российской истории подменила единственная докторица Черных (за источиковедение по Ленину, так он и сяк, – помнится, аж 65 процентов по истории «научных» степеней), читала нам из книжки о любви Самозванца и Марины Мнишек, моего терпения минут на десять хватило: воспользовавшись паузой, задал два-три вопроса по Смуте собственно, Анна Григорьевна, кажется, – покраснела, смешалась: ни слова мне в ответ не сказала, оправившись, продолжала читать, – а я вспомнил: мне ей ведь еще источниковеденье сдавать… Подобную бестактность спонтанную впредь не допускал, – но на семинарах последним (подобно Сталину в бакинских марксистских кружках по воспоминаниям одной революционерки-армянки) выступая, старался насколько возможно беспощадно куснуть марксосхоластику , – где со здравым смыслом резко в разладе… Идеологии не оспоряя (и был, оказывается, прав!), к нарушениям логики, к погрешнстям арифметическим придирался… И преподов и сотоварищей-студяг я серьезнее готовиться к семинарам заставил (кстати, тогда, на именинах за столом, в беседе частной, мы, отвлекаясь от междусобойчика шумного дам, много тем перебрали, и между прочим он сказал: «Вы таки заставили тот выпуск в библиотеках заниматься: в нем более чем в каком другом и до и после отстепененных оказалось») … По сам`ой остальной истории – экзамены, зачеты – за год с половиной на заочном я пронесся метеором: ставили, задав пару вопросов, преподы (их было всего-то двое) и виновато преподки, тех было побольше, «отлично», как миленькие, – пропускали мимо себя «со свистом», – дабы поскорее от меня отделаться (как бы чего не вышло) … Но у превышавших «историков» численностью раза в три юристов, нелюбознательные преподаватели были, – да и Михайлов обо мне узнал лишь после моих стычек с двумя из них… Числа 10-го 67-го марта была первая, самая важная Направление в деканате на экзамен по политэкономии взяв, с трудом я тезку (узнал потом, когда приятелем он стал) Ефиценко разыскал, он с ходу мне вопрос: какая разница между трудом конкретным и абстрактным, – отвечаю тоже сразу: никакой разницы – любой труд конкретен, нет труда абстрактного: труд конкретен даже при написании диссертации о труде абстрактном!.. Он: – Но у Маркса… Я: – Маркс еще немало грешил схоластикой гегельянской… Препод (Юра – будущий почти друг, – через давнего, с лета 61-го, друга Валентина Рябцова, долгое время преподававшего ту же политэкономию (быв юристом по диплому) в мединституте под крылышком завкафедры общественных наук Ефиценко Юрия (умершего внезапно 55-ти лет от инфаркта, при обходе своих подземных убежищ где-то вблизи здесь, – его и нашли-то благодаря Валентину, посещавшему с ним те ямы с люками: лежал головой в ручье, при нем мелкашка и —револьвер-наган) … Тогда, в марте 67-го, он озадачился – такого борзого студента еще не встречал, минут пять со мной препирался (мы были почти ровня, я даже на полгода его старше): – Ну «хорошо» вам можно поставить… – Не согласен! Зачетку посмотрите, там одни «отлично», – а марксистскую политэкономию знаю всех этих предметов лучше (еще с десяти лет читал брошюрки, после 8-го класса с утра до вечера конспектировал для вузов учебник; а «политэкономию социализма» – этого преподу не говорил – в сельском хозяйстве еще в 14 видел, за два месяца до 15-ти – четыре с половиной нормы дневные на кладке копен выполнив, – а когда учетчица сказала, никогда у них столько не ставили мужики, – я уже суть политэкономии «социализма» нашего в земледелии ее словами подсознательно постиг ! А через год неразбериху в лучшем колхозе края наблюдал, каждое утро на правления колхоза заседание являясь, как бригадир ученической шефской, в полста человек бригады, – а еще через год, летом 56-го, – в двухмесячном через все Приморье единственном и неповторимом походе, я, из группы единственный, вел походный дневник, – и все наблюдения и разговоры в попутных колхозах тщательно в него заносил на всем протяжении от Сергеевки, по Чугуевской долине и заселенке Имана и Уссури до самого Хабаровска: везде я видел, что на колхозные поля являются отдыхать, на собственных делянах с утра как следует устав… Кстати, Ефиценко готовил докторскую до самой своей смерти внезапной диссертацию, в оправдание… не Маркса – марксосхоластов, – как совхозы все-таки поднять – он как раз был отпрыск директора совхоза в тех же местах, в низовьях Имана) … …А в тот раз он закончил наше рандеву словами: – Ну, не согласны, почитайте еще Маркса, приходите еще раз… – То есть «галоп» мой тот триумфальный по курсу четвертому или пятому «марксосхоласт» мало не на неделю прервал …В ярости я три дня и три ночи все три тома «Капитала» бегло листал – взгляд на ляпах как-то сам останавливался, – в первом томе «Капитала» не к чему было придраться, как говорится, «ножа не вставишь между камнями кладки», – разве тогда я был, по недостаточности еще понимания истории, несогласен с самой идеей диктатуры пролетариата, – но тогда публично и с преподом визави неоспоряема была, – а с ноября 91-го и с ней согласен, как с необходимостью** не только в прошлом у нас, – но и в будущем, уже не дальнем, лет этак через полста, – в определяющих странах … ну… разве не настолько суровую, как первый этап у нас***____________________