Вячеслав Бобров - Переводы польских форумов за 2007 г.

Не смотря на поражение 1939 года майор Норвид-Нойгебауэр (он командовал отрядом, защищавшим город со стороны Воли) с великолепным чувством юмора и спокойным объективизмом утверждал, что так марширующей армии, как именно в 1939 году в Аллеях Уяздовских, он никогда в жизни не видел. «Как они шли, мать твою, как шли, мостовая трескалась, все — как один!»

Grudeq

— Очень хороший текст. Я из двух зол — немцев и русских — выбираю немцев. Кто-то мудро сказал: немцы хотели убить нас или переделать в рабочую силу, а русские — либо убить, либо переделать наши души в коммунистические, что им и удалось в большой степени.

Rubbikon

— С огромным интересом я прочитал Ваш комментарий. Мне очень повезло, я лично знал много великолепных поляков еврейского происхождения, постоянно живущих в Польше. И поверьте мне, неправда, что они восхищаются людьми типа Михника, Геремека, Квасьневского и пр. и их идеологией.

Dydek

— Текст, действительно, хороший — но не совсем.

Что Катунь (понимаемая как процесс и метод уничтожения Польши Советами) должна была совершенно лишить нас элиты, это правда. И что очень нас ослабила, это тоже правда. Но я не согласен с тем, что Катынь лишила нас всех шансов и что мы побеждены. На это рассчитывали Советы, уничтожая нашу элиту и заменяя ее своей. Последствия известны.

Но к счастью — и не впервые в нашей истории — мы находим еще последние национальные резервы. И войну с Советами мы начинаем выигрывать. Что это так, видно по их СМИ и по панике проигрывающих советских наместников.

А собачье г…о мы тоже уберем. Просто понадобится немного больше времени.

Я тоже всегда считал, что москали и вообще советы разных национальностей хуже немцев. Кто-то из старшего поколения объяснял мне еще давно, что если уж он должен целовать кого-то в ж…у, то предпочитает, чтобы эта ж. а была хотя бы чистая.

Но это не значит, что мы вообще обязаны выбирать между чумой и холерой. В этом нас убеждали советские правители и их потомки. Мы начинаем, наконец, как в 1918, возвращать свою независимость. Вопреки СМИ, вопреки интернационалистам, вопреки Германии и России. И я убежден, что мы, наконец-то, вернем независимость.

Wartburg

— Текст очень хороший, потому что пытается найти ответы на вопросы, на которые невозможно ответить. Однако я думаю, что задавать их стоит. Интересоваться, исследовать все обстоятельства. Кто был хуже? Твоя бабушка имела право так говорить, потому что говорила о себе. Мне вспоминается разговор с немкой, в котором я высказывал убеждения, подобные твоим и твоей бабушки. В какой-то момент она взорвалась: «…ja, ja, ja, но только немцы были способны поставить к стенке целый народ и расстреливать каждого, у кого был аттестат о среднем образовании».

Чем-то подобным была Катынь. По своему духу она была немецкой, хотя наверняка немцы не скрывали бы преступление с такой хитростью, как это делали идущие друг за другом генсеки. Правда, мы не знаем, намеревался ли Гитлер уничтожить всех поляков со средним образованием. В каком-то смысле приказ такой был и он исполнялся по отношению не только к тем, у кого был аттестат зрелости. Это зависело от перемен в настроении фюрера, а часто и от личных приказов отдельных офицеров СС, на которых потом, случалось, писали жалобы в Берлин офицеры Вермахта.

Но приказ этот висел в воздухе. Над головами у всех. И если Гитлер отдал его — а, зная о нем то, что мы знаем, он наверняка думал о чем-то подобном (рекомендую «Беседы с палачом» Мочарского), — то он был бы исполнен.

Defiant

— Интересный текст. Как будто про меня написано. Насчет убийства в Катыни совершенно согласен. У меня перед глазами так и стоит мой дядя, когда он смотрел на первомайские демонстрации в 70-у годы и говорил: «Сыновей тех, кто остался в Катыни, они бы сюда не загнали». Я, тогда семилетний малыш, допытывался, что он имеет в виду, но он еще несколько лет отмалчивался. Когда, наконец, отец объяснил мне таинственное слово Катынь, я хотел взорвать советское посольство (такая глупая, мальчишеская месть).

Вы описываете места и людей, которые я знаю с детства. Пани Ирена Суффчиньская (помню, так писалась ее фамилия), ее хлебный магазинчик на улице Брестской. Бабушка говорила мне, что эта пани — старая варшавянка, которой удалось пережить немецкую оккупацию в Варшаве, и, покупая у нее хлеб, я должен обращаться к ней с почтением.

Другой персонаж, Вами описанный, это пан майор, который преподавал гражданскую оборону у нас в лицее. Варшава — маленький город.

Wartburg

— Эти собачьи нечистоты, мне кажется, гораздо старше, чем ПНР. Я предлагаю поездку из тонущей в грязи Варшавы в чистую Великопольшу или Силезию.

Marek Kajdas

— Я выбираю Польшу, а не подсчеты, кто нас страшнее мучил, 1 сентября на нас напали также и словаки с чешским оружием…

Не следует подсчитывать, кто худший палач поляков, это несерьезно. Оба агрессора друг друга стоят. Проблема в том, что для большинства поляков Вторая мировая война — это, главным образом, немцы… а русские, что-то там было, но, в основном, «четыре танкиста, Шарик»… и не известно, что, как, когда, зачем, почему, какое это имело значение. Надо изменить это. Задание на десятилетия. Воспитать НОВЫЕ ПОКОЛЕНИЯ ПАТРИОТОВ. III Речь Посполита в большинстве своем потеряна, о ПНР я уж и не говорю. Лишь немногие не позволили михниковской мафии одурачить себя.

http://wiadomosci.gazeta.pl/Wiadomosci/1,80625,4496540.html Rosjanie sądzą majora Siergieja Jurenię za szpiegowanie na rzecz Polski

Начавшийся вчера процесс идет в закрытом режиме, поскольку имеет отношение к военной тайне. Журналисты будут проинформированы лишь о приговоре.

Московская военная прокуратура утверждает, что Юреня, будучи майором российской армии, в 2005–2006 гг передавал польской разведке данные о размещении и вооружении российской армии в Москве, а также в московской области. По указанию польской разведки он должен был попытаться проникнуть (то есть устроиться на работу) в Федеральную Службу Безопасности (ФСБ). Единственным мотивом в его действиях были деньги. Следствие против Юрени началось в марте этого года.

Процесс, скорее всего, является частью белорусской расправы с «польской шпионской сетью». На прошлой неделе в Минске осуждены четверо белорусских военных за — как утверждает белорусский суд — сотрудничество с польской разведкой. Майор Сергей Юреня был свидетелем на белорусском процессе, во время которого рассказал о том, что его завербовал один из подсудимых, белорус. Некоторые наблюдатели — как оказалось, ошибочно — считали, что в обмен на свои показания Юреня избежит суда.