Вячеслав Бобров - Переводы польских форумов за 2008 г.

В конце концов, недостающие станки приходят. Но, к сожалению, лесопилки надо отдать почти бесплатно. На совещании в министерстве машиностроения коллега спрашивает, почему начислены такие до смешного небольшие штрафы за опоздание в поставке станков с Украины. Ведущий совещание замминистра, явно раздражённый этим вопросом, отвечает с известным акцентом: «Вы, пан инженер, занимайтесь техническими вопросами. А заниматься вопросами торговли будем мы».

В 1952 году пресса шумно приветствовала начало производства первого польского автомобиля по советской лицензии. Он должен был называться «Варшава». Незадолго до начала монтажа первые страницы газет сообщают: «Варшавы» — сёстры «Побед»! Последнюю «Победу» советские рабочие передали в музей!».

Это был шок! «Победа» — это старый «Опель Кадет», производившийся на фабрике, целиком вывезенной из Германии. Модель, появившаяся задолго до войны. Шок!

Потом об этом скажет Гомулка в своей программной речи после прихода к власти:

«Мы производим устаревшие автомобили, которых уже никто в мире не производит!»

Действительно, они годились только для музея!

Через пару месяцев российская сторона дополнительно передаёт нам за четыре миллиона долларов старые прессы для производства корпусов. В Москву едет какая-то дама чиновница невысокого ранга из отдела контроля поставок. Подписывает контракт. Через месяц прессы прибывают на товарный вокзал в Варшаве. Чиновница в это время уже уволилась и получила заграничный паспорт. И, весьма довольная, уехала в некую страну на Ближнем Востоке. На вокзал едут инженеры из контроля поставок. Через некоторое время они возвращаются с единогласным решением: не имеет смысла разгружать вагоны. Лучше послать все прессы сразу на переплавку.

Через несколько лет предприятия из Жераня подписывают договор с «Фиатом» на лицензионное производство трёх разных моделей нового автомобиля. Три прототипа привезены и находятся в фурах, на закрытом складе без окон. Несмотря на секретность, автомобили осматривают высокопоставленные чиновники со всей Польши. Производство «Варшав» остановлено. Произведена замена оборудования. Один только перевод документации стоит 50 тысяч долларов, сумма громадная по тем временам. Из Италии едут составы основных частей для монтажа. На заводе царит эйфория.

Но вдруг в Варшаве появляется весьма важный гость. Это замминистра транспорта СССР. Созывается собрание партийной организации завода. Замминистра ругает всех, не выбирая слов. Договариваетесь с капиталистами за нашей спиной! Нарушаете солидарность в соцлагере! Кто вам даст тонкую сталь на корпус? От нас её не получите! Не рассчитывайте на это! У вас есть валюта, чтобы купить на Западе?

Это был ледяной душ! После бесед в Центральном Комитете замминистра уезжает, забирая всю документацию. На следующий день куда увозят со склада три итальянских прототипа. Приказ непосредственно из ЦК — вернуть на конвейер старое оборудование.

Жерань возвращается к производству античных «Варшав».

Через некоторое время «Фиат» подписывает похожий контракт с СССР. Там строят новый город и дают ему название Тольятти, в честь покойного деятеля коммунистической партии Италии. Там начинается производство «Запорожца». Его силуэт, видимо, совершенно случайно, является копией одного из наших прототипов.

Что позволено Юпитеру…

Швейная фабрика в Лодзи получает исключительно выгодный заказ на 16 тысяч дорогих зимних пальто. Все сшиты в срок и отосланы в торговый центр в Москву. Через месяц приходит письмо, что технический контроль недоволен их качеством. Подкладка пришита неровно. Расстояние между полой пальто и подкладкой в некоторых местах на сантиметр больше, чем допустимо по норме. В связи с этим заказчик не может оплатить бракованный товар. Естественно, это совершенное издевательство.

Фабрика просит Москву вернуть пальто. Отвечают, что, к сожалению, вы сами должны организовать транспорт. Куда следует прибыть за ними? В ответ звучит название какого-то города на Камчатке. Это почти 16 тысяч километров. Вероятность, что пальто когда-либо покидали Москву, близка нулю, однако, дирекция после консультации с соответствующим министерством списывает убытки.

В Нижней Силезии добывается очень большое количество бурого угля, в быту называемого торфом. Сжигаемый на электростанциях, он служил для выработки столь дефицитной электрической энергии. Большая часть добычи продавалась по необыкновенно низким ценам в Восточную Германию. Достаточно современные и точные весы на польской стороне измеряли вес отправляемого торфа. На немецкой стороне примерно такие же весы показывают, однако, что его количество значительно меньше, чем указано в польской документации. Довольно скоро разница достигает многих миллионов долларов. Происходит неприятный спор с дружественной братской Германской Демократической Республикой. Спор, наконец, разрешается на самом высоком уровне в СЭВ. Польская сторона обязана признать претензии ГДР. При дальнейших расчётах будут приниматься во внимание данные взвешиваний на немецкой стороне.

Когда-то я работал над большим проектом для фирмы, производящей водяные насосы. Её директора я знал как человека «со связями», очень твёрдого и властного. Во время нашей с ним беседы раздался звонок из министерства. Речь шла об опаздывающих поставках. Директор вдруг начал извиваться и чуть не плакал в трубку. Умоляющим голосом он оправдывался, что два дня тому назад, в его отсутствие, вся уже готовая к отправке продукция была, практически, реквизирована и отправлена, кажется. во Вьетнам. Из дальнейшего разговора стало ясно, что в реквизиции принимал участие военный отдел предприятия, не подчиняющийся ему непосредственно, кто-то из Воеводского Управления Службы Безопасности и, к моему изумлению, офицеры из недалеко расположенной военной части нашего восточного союзника.

Коллега, вернувшись из командировки во Вьетнам, рассказывал, что всё гражданское население там ездит на велосипедах. На улицах он их видел тысячи, все польского производства. Известно было, что Вьетнам не платил за братскую помощь. Всё было задарма во им борьбы с империализмом.

В Польше велосипеды можно было купить только на талоны.

Школьный приятель, геолог в Белостоцком воеводстве, с горечью рассказывал мне, что недалеко от северной границы с СССР были найдены нефтяные месторождения. Однако, по приказу из Варшавы бурение пришлось прервать, чтобы не эксплуатировать месторождения, «расположенные главным образом» на советской стороне, в Калининградской области.

Через некоторое время там, у самой границы, начали возникать, как грибы после дождя, буровые вышки.