Борис Куркин - Очерк и публицистика

И политически Великий Дракон представляет собой скорее соперника, чем союзника США. Не случайно американские ракеты сегодня в основном направлены на Китай, а не на Россию. Таким образом, выходит, что мир движется к новому биполярному мироустройству, но для нас уже в нем уготовано иное место. И надо смотреть правде в лицо. В сложившихся ныне условиях наши попытки играть в сверхдержаву не имеют под собой достаточных оснований. Кроме того, такого рода акции были бы на руку нашим геополитическим противникам и позволили бы им под разными предлогами восстановить единый антироссийский фронт по образцу антисоветского блока времен «холодной войны».

На февральском, принципиально важном голосовании по Сирии в Совете безопасности ООН мы с Китаем оказались единственными союзниками. На принятие резолюции, открывающей путь к очередной агрессии Запада в ближневосточной стране, было наложено вето. Похоже, что эта линия продолжится и в будущем. А с позапрошлого года Китай стал для нас и главным торговым партнером.

В начале текущего года известный китайский ученый-экономист Ху Анганг, находясь в Москве, представил доклад в Институте Дальнего Востока РАН «Китай и мир к 2030 году» (China and the World by 2030, Hu Angang, Institute for Contemporary China Studies, Tsinghua University, 2012, Moscow). Ху Анганг — профессор Пекинского университета Цзинхуа и директор Центра по исследованию Китая КАН (китайской Академии наук). Центр относится к числу оказывающих влияние на формирование политики КНР «думающих танков». Из доклада следует, что при сохранении нынешних темпов роста (7–8 %) Китай к 2020 году по ВВП нагонит США, а к 2030 году экономика Поднебесной превзойдет американскую экономику более чем в два раза. При этом китайский ВВП на душу населения к 2030 году будет составлять от 52 до 56 % соответствующего показателя США. К этому времени Китай превратится в главный центр инновационного развития. Его научно-технический потенциал составит 30 % мирового — больше, чем у США и Евросоюза вместе взятых. По расчетам Ху Анганга, соответствующая доля России будет равна 2,3 %.

Так как же видится наше расположение на политико-экономической карте мира в будущем?

В оптимистическом сценарии через 10–15 лет мы, удерживая нынешние темпы роста экономики и при сохранении высоких цен на нефть и газ, можем подняться на пятое место в мире по размерам ВВП (после Китая, США, Индии и Японии). В этом случае предполагается также, что политическая турбулентность у нас пойдет на убыль и не выльется в нечто непредсказуемое. Мы не станем экономической сверхдержавой, но перейдем из мировой периферии в число передовых государств.

Но и при таком варианте развития событий слабым местом будет консервация сырьевой хозяйственной структуры, так как в мировой экономике всё большую роль будут играть высокотехнологичные и инновационные компоненты.

Пессимистический сценарий предполагает, что спекулятивный и бюрократическо-олигархический характер российского капитализма не только застопорит перевод экономики на инновационный путь развития, но и чреват провокацией социального взрыва. В таком случае политико-экономические контуры страны не поддаются какому-либо четкому определению.

Во время предвыборных дебатов между Михаилом Прохоровым и Сергеем Мироновым телеведущий Владимир Соловьев задал вопрос — какие страны кандидат в президенты от партии «Справедливая Россия» считает для нас ориентиром? Сторонник социал-демократии назвал скандинавскую группу.

В ней и в самом деле высокий уровень жизни. По ВВП на душу населения Норвегия (84 840 долл. США) занимает 4-е место в мире после Катара, Люксембурга и ОАЭ. В первую десятку по этому показателю входят также Швеция, Дания и Финляндия. Продолжительность жизни в регионе составляет у мужчин в среднем 78 лет, у женщин — 82,6 года. Расходы государственного бюджета в процентах от ВВП здесь выше на 3–5 % по сравнению со средними показателями по Европе. Причем затраты на социальную защиту, здравоохранение, образование и услуги составляют в общих расходах до 80 %. Если сравнить эти же государства по динамике Индекса человеческого развития (синтезированного показателя, учитывающего среднедушевой ВВП, продолжительность жизни и уровень образования граждан) с Великобританией и США, то видно, что социал-демократические страны идут впереди. И по распределению доходов они отличаются в лучшую сторону. Децильный коэффициент (или индекс Джинни) в них значительно ниже, чем у других. Расходы же на исследования и разработки (R&D), напротив, выше, а показатели Швеции и Финляндии превосходят даже японские!

Однако в связи с экономическим спадом на континенте темпы роста скандинавских стран составляют от 1 % (Дания) до 4 % (Швеция). Поэтому наряду с ориентацией на опыт Скандинавии нам следует обратить взор и на практику рекордсменов мирового развития, в частности, таких наших партнеров по БРИКС, как Китай и Индия. Оба государства, как говорилось, показывают преимущества смешанной конвергентной экономики. И наша социальная модель должна воспринимать лучшие и подходящие для нас элементы их формаций и структур. Такая ориентация не противоречит поиску собственного варианта. Но не надо изобретать велосипед, если он уже существует.

Мы уже не раз подробно останавливались на экономических задачах, стоящих на повестке дня. Поэтому лишь подытожим их в самом кратком виде:

1) возрождение планового регулирования на новой демократической основе,

2) демонополизация экономики и усиление её конкурентных начал, 3) улучшение инвестиционного климата с целью привлечения иностранного капитала и прекращения оттока капитала из страны, 4) диверсификация экономики, 5) снижение уровня социального расслоения в обществе.

Международные цели определяются нашим местом в мировом политикоэкономическом пространстве. Россия, как и другие государства БРИКС, находится в G-20 (Группе-20), и нам, естественно, следует поддерживать добрые отношения с развитыми капиталистическими странами Запада. Но некоторые из них ведут против нас подрывные действия через неправительственные организации (НПО) и прочих «агентов влияния», включающих и отделения транснациональных корпораций. НАТО не прекращает попыток дальнейшего продвижения на Восток и строительства новых объектов военной инфраструктуры в непосредственной близости от наших границ, создания под нажимом США системы ПРО в Европе.

Военное вмешательство США, Запада и НАТО в Ираке, Ливии и других странах Северной Африки и Ближнего Востока чревато для нас потерей наработанных за десятилетия позиций на местных рынках, лишением крупных коммерческих контрактов. Причем ниши тотчас же заполняются экономическими операторами тех государств, которые приложили руку к смене правящих режимов. В последней «международной» статье В. Путина в связи с этим подмечено: «Может возникнуть мысль, что сами трагические события в определенной степени были простимулированы не заботой о правах человека, а чьей-то заинтересованностью в переделе рынков. Как бы то ни было, но нам, конечно, нельзя с олимпийским спокойствием взирать на всё это. И мы намерены активно работать с новыми властями арабских стран, чтобы оперативно восстановить наши экономические позиции».