Газета Завтра Газета - Газета Завтра 430 (7 2002)

В то время, как к моменту нефтяной революции цен арабские страны представляли из себя нищие феодальные монархии, Норвегия, которая начала осваивать нефтедобычу значительно позже, была развитой капиталистической страной. Но тем не менее, участие государства в нефтяном проекте было тоже решающим. Хотя и в других формах, более естественных для развитой европейской страны с сильными социал-демократическими традициями.

Общее управление нефтяной отраслью в Норвегии осуществляет Нефтяной департамент, являющийся автономной частью Министерства промышленности, а добычу, наряду с зарубежными компаниями, ведут три норвежские, одна из которых является на 100% государственной, другая на 51%, а третья частная. Такая организация, с одной стороны, обеспечивает государственный контроль над важнейшей отраслью экономики, с другой, создает в отрасли элемент конкуренции. Но для нас самое интересное, что для определения налогооблагаемой базы государство устанавливает нормативную цену на нефть, плату за недра и цену для транспортировки нефти, обычно на квартал, для чего в составе того же Министерства создан Совет по ценам на нефть из шести человек, который функционирует как своеобразный арбитражный суд. Каждая из заинтересованных сторон дает Совету свои предложения, а он после публичного обсуждения путем голосования принимает решение. Утвержденные Советом цены служат основой для исчисления налогов.

Независимо от форм государственного контроля за добычей и экспортом нефти и нефтепродуктов, государственная власть, там, где она выступает как государственная власть, а не как полпред олигархов, стремится обеспечить выполнение нескольких основополагающих принципов:

— обеспечение эффективного использования недр;

— контроль за возобновлением запасов;

— контроль за экспортом;

— контроль за доходами нефтяных компаний в целом и возвратом экспортных доходов, в частности;

— изъятие сверхприбылей нефтяных компаний до уровня, обеспечивающего возможности расширенного воспроизводства их деятельности.

Аналогичные принципы действуют в отношении производства других стратегических товаров.

Какие методы контроля, кроме уже упомянутых выше, применяются для решения этих задач в мире?

Во-первых, детальный контроль добычи, доставки и реализации продуктов.

Во-вторых, запрет на использование оффшорных схем, по крайней мере, фирмам и компаниям с государственным участием.

В-третьих, запрет на участие менеджеров компаний с государственным участием на создание собственных фирм, которые могут стать "насосом" по выводу активов в оффшоры.

В-четвертых, продуманная и детальная схема лицензирования разведки и добычи и платы за пользование лицензиями, стимулирующая агентов экономики к максимальному использованию закрепленных за ними запасов. Например, ограничение времени использования лицензий или необходимость их регулярного обновления.

В-пятых, поддержка малого и среднего бизнеса в стратегических отраслях, способного и заинтересованного в использовании даже самых малодоходных и неудобных запасов.

Что контролируется в России

Можно уверенно сказать, что в России государство ничем этим не занимается и отдало все источники своего существования в руки теневых дельцов. Теневых, даже если они формально на виду. Начнем с того, что менеджеры практически всех компаний, формально находящихся под государственным контролем, т.е. строго говоря государственные чиновники, являются непосредственно или через своих ближайших родственников учредителями оффшорных компаний, куда "отсасываются" активы этих компаний и их прибыли. О чем неоднократно писали в прессе. Последние события в Газпроме показывают, что попытки государства или точнее президента, навести порядок или, по крайней мере, разобраться в этом процессе вызывают ожесточенное сопротивление со стороны менеджмента компании.

Малый и средний бизнес в большинстве стратегических отраслей сошел на нет, как и в целом в экономике России, и тем самым в этих отраслях разрушается здоровая конкурентная среда. В нефтяной отрасли, к примеру, растет число заброшенных малодебитных скважин, которые невыгодны гигантам, но на определенных условиях могут успешно эксплуатироваться малыми предприятиями. И ясно почему: на примере малых предприятий сразу станет видна неэффективность гигантов. Хотя возможностей для эффективной работы у гигантов больше. Но когда нет прозрачности и конкуренции, то зачем стараться. Тем более, если есть оффшоры.

Наконец, лицензирование в России поставлено так, что лицензия из инструмента госконтроля за компанией стала индульгенцией на бездеятельность и бесхозяйственность на все времена. Тем более, что сам процесс их получения, как показывает пример, скажем, с "Валом Гамбурцева", смахивает на чистое мошенничество. Сегодня в пользу одной компании, завтра — другой.

Следует заметить, что и нефтяным компаниям и фирмам из других отраслей экономики, вынужденным в поисках средств обращаться к западным банкам и стремящимся к повышению капитализации, приходится улучшать свой облик, увеличивать прозрачность, учитывать западные стандарты, предъявляемые к агентам экономики. Однако этот процесс начинается, похоже, тогда, когда менеджеры этих компаний уже решили все свои проблемы, в том числе и с выводом активов.

Что делать

Практически все политики и эксперты, кроме ангажированных владельцами компаний, сходятся на том, что необходимо что-то предпринимать. У России в настоящий момент нет других ресурсов развития и обновления, кроме доходов от экспорта стратегических товаров. Износ основных фондов в промышленности, в том числе и производящей стратегические товары, находится на критическом уровне.

Самое радикальное предложение — национализировать все эти отрасли. Если серьезно отнестись к этому предложению, то придется учесть, что даже в отраслях и компаниях, формально находящихся под государственным контролем, структура и история собственности настолько сложна, что для проведения национализации, чтобы остаться в правовом поле, придется предварительно провести ревизию этой собственности, восстановить утерянные права государства, определиться с размером компенсаций частным владельцам акций и т.д. Представляется, что эта процедура может затянуться на года. На все это время можно забыть о решении тех проблем, ради которых национализация задумывается. Более того, проблемы, скорее всего, обострятся. Но, конечно, все это вопрос политической воли. Которой, скорее всего, на такие решительные и масштабные действия не хватит. Значительно более реальным выглядит предложение ввести государственную монополию внешней торговли стратегическими товарами. Соответствующий законопроект внесен недавно мною в Государственную думу. У этого предложения много противников, и я отдаю себе отчет, что он вряд ли пройдет. Но его критики должны ответить, что предлагают они. Ведь всем ясно, что если не прекратить чудовищный нелегальный вывоз капитала за границу, особенно сейчас, когда назревает очередная ценовая катастрофа по нефти, то нас ждет повторение, по крайней мере, дефолта 98-го года. А у критиков госмонополии на экспорт стратегических товаров, собственно, нет никаких внятных возражений против моего законопроекта, кроме возможной коррупции в недрах государственных организаций, реализующих государственную монополию и пресловутой неповоротливости государственных структур. Но коррупция пронизывает и частные фирмы, а громоздкость и неповоротливость большинства нефтегазовых гигантов известны всякому, кто имел с ними дело. Фактический отказ правительства и депутатского корпуса обсуждать эту инициативу, так же, как предложенный мною законопроект, запрещающий оффшорным компаниям владеть акциями российских предприятий и осуществлять экспортно-импортные операции, для меня только дополнительная демонстрация зависимости наших властных институтов от тех, кто "владеет Россией". Это образное определение оказывается констатацией российских реалий. Естественно, первыми в рядах защитников этих "владельцев" — наши либералы. Хочется им напомнить, что в Штатах, этой цитадели либерализма, мало того, что в годы нефтяного кризиса "наехали" на нефтяников, в годы экономического подъема наехали на Гейтса. И ничего: и рынок устоял и либерализм не пострадал.