Софья Федорченко - Народ на войне

Депутат надежа

Слова бабие,

На войну бы сам пошел —

Брюхо слабое

Забубённая головка

Ты, солдатский депутат,

Язычком-то чешешь ловко,

А до дела так не рад

Я некоторых теперь очень уважаю. Не пошли в выборные, с нами остались и пустякам не учат, а всё наиглавному — чтобы судьбы своей в чужие руки не отдавали.

Что-то не припомню, чтобы наша деревня в Думу выбирала; может, в ту Думу повыбраны мужики только богатые, такой нам Думы ненадобно Надежды не имеем, нам свою подавай.

Думе не верит, там, говорит, каторжники есть. А и всего-то там и ладного, что с каторги. Те хоть не холены, нашу тугу видят.

Не даю я, братцы, веры

Петроградскому эсеру,

На войну смущает,

Землю обещает

Эти, что в Думе, люди настоящие. Один за ними грешок есть — помещики все. А помещику до мужика рядом не стоится. Все через управляющего дорога.

Насажали в Думу бар,

А нам баре тот же царь.

В Государственную думу

Насажали толстосумов.

Эх, ты Дума-голова,

А мозгов не видно,

Приказала воевать —

Солдату обидно.

Теперь много здесь проявилось людей подходящих. Эти на сладкое не ласые. Всё до конца раскусили, никого, кроме рабочего человека, у власти не захотят. Этим верю.

Стану я голосовать,

В учредильню выбирать,

Выберу товарища

Со нашего пристанища

Здесь война покончилась,

Господа покорчились,

А солдатский депутат

По домам ведет солдат

Я тому теперь поверю, кто мира даст. Рядом-то с войной всё обман. И то и се, а самое-то главное напоследок. Этаким-то верить не приходится.

Депутатик-большевик

Самый лучший боевик,

С немцем не воюет,

Других врагов чует.

Ах и ох, не дай бог,

Агитатор без зубов,

Вкруг солдата кружится,

А с начальством дружится.

Наварила баба щей,

Соли недосыпала,

На солдатскую на шею

Офицеров выбрали

Почну щеголять,

Сапожки дерутся,

В комитет поручички

Нипочем берутся.

А намедни в Станиславов

Сам Керенский приезжал,

Ему нужно войны, славы,

Аж от жалости визжал.

Ты не слушайся, ребята,

Приезжего депутата,

На войну он нас зовет,

А сам в Питере живет.

Эх, какого бы министра

На финансы посадить,

Больно на руки нечисты,

Как за ими уследить

Царские министры

На руку нечисты,

Мы на русскую казну,

Мужичка дадим Кузьму.

Как простой-то народ

К рукам казну приберет,

Покатятся рублики

По рабочей публике

За сохою ходил,

На войне геройствовал,

В депутаты угодил

За хороши свойствия

Принимаем всяки меры,

Чтоб не выбрать офицера,

Думай эдак, думай так —

Офицер солдату враг

Как на свете лучше нет

Как фронтовый комитет,

Каждый комитетчик

За солдат ответчик

Постыдитесь, ребятушки,

Не ходите франтами,

Вы не прежнее начальство

С эксельбантами

И чего ты, депутат,

Все корячишься,

Коли хочешь воевать,

Чего прячешься

Эх, товарищ-выборный,

Стал ты нам невыгодный,

Язычок болтается,

Война не кончается

Депутатики

Говорливые,

А солдатики

Все трусливые

Выбирайте, братцы,

Кто во что горазды,

Хоть и выберете зря,

А не будет злей царя

Коли станет топор,

Словно девица, добер,

Не ждать с того топора

Ни работы, ни добра

Я думаю — обидят нас. За себя мы стоять только что сгоряча умеем. А простынем — и обидят. Себя на наших трудах устроят. Рубит, мол, топор лавку, а сам под лавку.

Не то мы темны, не то мы буйны, а не жду я мирного житья. Как бы нам, с войны вернувшись, между избами бою не устроить.

Теперь я перво-наперво хочу поспать. С трудов маленько отдышаться, попить, поесть вдосталь. А потом красоты затребую и чтобы люди друг дружку уважали.

Теперь опять вот учат: труды, мол, радостны и отдыха желать не след. А мне одна радость: труд с плеч сваливши, за всех дедов-отцов отдохнуть, отлежаться.

На одно я теперь в надежде, что заметил я: труд не в труд, коль на свою пользу работа. Теперь такое время. А прежде, бывало, от работы зубом весь болишь, а вся твоя польза по чужим мошнам.

Залюбим труд, как кругом свои да братцы жить станут, а не дармоеды стародавние. Как на родное семейство работать станем.

С войны вернувшись, думаю, всякая кобыла в хомут копытом. Шеи не сунет, нет. А уж мы-то. Вот тут и работай как знаешь.

Думаю, устроим жизнь по-иному, и животному легче вздохнется. Нас отпустит, и мы поотпустим. А то срываем все болячки на рабочем коньем хребте.

Долго еще по-старому жить будем. И нищи, и неграмотны. Только, коли уж вытянули мы головы из-под барской задницы, назад ее не сунем, нет.

Ведь вот я и не знал раньше, как хорошо живут богатые. Здесь вот стали нас по чужим домам становить, я и нагляделся, до чего хорошо и сколько всяких у них вещей на полу и по стенам, и даже насквозь вещи дорогие, лестные и очень ни к чему. Теперь и я так заживу, а не с тараканами

Чего нам на господ удивляться, коли свой брат, простой, от нашивки там какой-нибудь — просто на нас волком кидался. У господ же не одни нашивки глаза мутили.

У нас и к картинам тоже способные есть. Только не про то писывали. Вон у нас Алешка богомаз, так у него бывали святые хоть ликом и темны, зато глазом по-живому зорки, ажио страшно.

Некогда нам было все эти красивости делать. А теперь так и ни к чему, ихнее позаберем.

Я прошу в театре показать, как мы прежде жили. Всё эдакое. А то в новой жизни старое перезабудется, и не поверят дети наши, какому мы Горынычу голову посносили.

Мне не обидно за старое — было и было. Только вперед с собой такого обхождения не допущу. Коли придется, лучше в омут головой.

Вот тоже ходят по домам, ровно пекутся о людском покое; а эти ходят да часы разные за собой уводят. По этим людям хорошего трудно ждать.

Чего теперь шептать: повернем мы пушку на соседний хуторок, по помещичий хлебок.

Прибери, солдатик, пулю

До другого разу,

На мужицкую войну

Дожидай приказу

Теперь коли и быть злому, так с плохого ума, а не по корысти. Нет царя, нету и прихвостней. Строй избу семейную да и работай миром.

Вот так-то и поразделятся теперь: кто устал, грязь разводить стал, а кто силой богаты, те грязь-то лопатой. Вот этак-то и передеремся.

Как бы не передраться, да не очень в равных силах. Кто постарше, тот и послабее, ворошить-то и не хочется. Молодни же в народе сколько угодно. Эти подымут суету.

Кабы седой был али брюхо по колени, а то мужик ты в самой поре и поджарый. На кой тебе печка? Потолкайся, брат, плечиками, авось детям легче будет.

Пока что только язычком работают. А вот войну кончат, по разным местам разбредутся, всякую пересадку сделают — все и сдвинется.

Раскипелся самолет